— Отсядь от меня, пожалуйста, — дёргающимся голосом ответила та.

— Ну Лар…

Лариса строго посмотрела на неё, из-за чего Маше сразу захотелось заткнуться, и сказала:

— Всё, я тебя выслушала. Но пока ты ведёшь себя как какая-то дрянная шлюха, я с тобой дружить не хочу, всё поняла? И сидеть я одна теперь буду. Если сама не отсядешь, то отсяду я.

Маша попыталась сдержать слёзы на глазах, выслушав это, и Лара, собрав вещи, пересела к сидящей одной одногруппнице, оставив Машу в гордом одиночестве… хотя гордом – это громко сказано.

В аудиторию вошёл Морозов, который, взглянув на неё, презрительно усмехнулся и сел за свою парту.

Класс, подумала Рогова, этот уж наверняка всё знает. Вера постаралась, не иначе, она та ещё болтушка, щас всему универу растреплет.

Ну и поделом тебе.

В отчаянии Маша положила голову на парту, желая сдохнуть побыстрее.

Но неприятности не закончились. Не так быстро.

На перемене, пока она молча, в подавленном состоянии, шла по коридору, её догнала начавшая идти рядом Кристина, которая тут же стала издеваться:

— Ну ты Рогова выдала концерт, конечно. Я про твой поцелуй с парнем подруги. Я, конечно, знала, что ты на всю голову пришибленная, но чтоб настолько.

Маша, не выдержав этого напора, и без того ведь тошно, остановилась, поглядела на Кристину обессиленно и сказала:

— Слушай, чё ты вообще ко мне пристала, я тебе ничего лично не сделала. Морозов и так с тобой встречается, а на меня ему плевать, вот и радуйся в тряпочку, а ко мне не лезь, и без тебя фигово.

— Ну ладно, — язвительно ответила Кристина, которой, походу, такой ответ не пришёлся по вкусу, не по-королевски как-то, и постучав в находящуюся рядом дверь, быстро ушла.

И пока Маша успела хоть как-то среагировать и тоже уйти, дверь уже распахнулась, и перед Роговой стоял Степанов, который громко закричал:

— Рогова! Тебе чего надо?! Заняться нечем?!

Машка, зажмурившись, промолчала, поражённая громкостью.

Да уж, Степанов явно не в духе.

— Ну так я тебе сейчас найду занятие, — после этого Степанов вручил Машке швабру, — вот, бери швабру, иди в вестибюль и мой там всё тщательно. Потом проверю, и не дай Бог хоть пылинку найду.

Он издевается…

Они все издеваются…

Вздохнув, Рогова молча кивнула и со шваброй в руках поплелась на первый этаж.

И через полчаса кошмарного мытья полов, к ней подошёл проходивший здесь Блэквайтер, сразу заметивший её, и сказал:

— Привет.

— Что, тоже будешь говорить, какая я дура и мерзкая шлюха, у которой мозгов ноль? Да без тебя знаю! – Прокричала блондинка.

— Да нет, я… я тебя поддержать хотел.

Маша вздохнула, и схватилась рукой за болящую уже стену, поняв, что явно переработала тут, и извинилась перед другом:

— Ладно, извини меня, пожалуйста. У меня просто нервы разыгрались, и вообще настроение фиговое.

Кивком головы она пригласила Блэквайтера сесть, сама бросила швабру на пол с ненавистью, настолько её уже достала эта тупая швабра, и ребята уселись на подоконник.

Блэквайтер рискнул предложить:

— Хочешь, можем выпить… ну или просто сходить куда-нибудь, развеяться.

— Не. Ну нафиг этот алкоголь, больше не буду так пить, — твёрдо сказала Маша, — хочу вообще полностью измениться, понимаешь, чтоб никто не узнал. Сейчас вот возьмусь за учёбу, буду свободное время в библиотеке проводить, и никаких больше прогулок с кем попало. Так что извини, мне надо щас одной побыть.

Блэквайтер с грустью понимающе кивнул, а Маша, неохотно подняв швабру, потащилась с ней к Степанову, сдавать пост.

И даже сдержала своё слово: пошла после этого в библиотеку, сверив в конфе группы всю домашку, и целых полчаса её делала, пока от непривычки не задолбалась, и чуть не уснула прям в библиотеке.

А на следующее утро даже, пусть и с трудом, встала по будильнику и начала делать зарядку… с непривычки на этот раз спина загудела, и Маша почувствовала: «всё, умираю».

На большой перемене, отсидев три пары подряд, Маша поплелась не в столовую, а в библиотечный корпус, где уселась в читальном зале и стала снова продолжать делать домашку.

Там её и застала Лена, ещё одна её подруга-активистка.

Сев рядом с Роговой, она поздоровалась:

— Привет, Маш. Как жизнь?

Вот блин, и тут достанут.

— О, привет, — отреагировала блондинка, пожав плечами, — не знаю, нормально вроде. Вон, учиться пытаюсь.

— А, ну это хорошо. Отвлечься пытаешься? Да ладно, я же знаю всё.

— Да все уже знают, — фыркнула Машка, — ну и чего, тоже постебаться пришла?

— Да ты чё, я же помочь.

И Лена, положив руку блондинке на плечо, понимающе на неё поглядела и сказала:

— Давай я тебя к нам в студсовет определю, а?

— В студсовет? Там-то я чё забыла?

— Как чего, Маш, ты ж вон какая активная, а нам такие ребята ой как нужны. А ты отвлечься как раз сможешь, там работы – во. Ну? Пойдёшь?

— Ох, ну давай, давай, а то не отстанешь ведь.

Широко улыбнувшись, Лена воскликнула «Вот и отлично!» и даже чмокнула Машку в щёчку.

Та лишь закатила глаза.

Лена с видом киллера, выполнившего свою работу, тут же поднялась из-за стола и предупредила подругу:

— У нас сегодня в 503 аудитории собрание будет после четвёртой пары, так что ты тоже обязательно приходи.

Маша кивнула и продолжила, зевая, делать домашку.

А после четвёртой пары не обманула и действительно пришла в нужную аудиторию, где столы соединили, создавая ощущение одного длинного стола, этакого «круглого стола» для рыцарей, сразу подумалось Роговой.

Она заняла позицию совсем рядом с Леной, а с другой стороны от неё сидела болтушка Вера, которая сейчас мило ей заулыбалась, но Машка не сомневалась, что больше всех трепалась о её косяке. Ладно уж, пусть треплется.

Ещё из знакомых тут были Аня, сидевшая между столами, как будто главная, и Морозов с Кристиной с другой стороны стола.

Класс, мысленно захныкала блондинка, и эти уроды тоже здесь.

Она сразу подёргала Лену за рукав и шёпотом на ушко спросила:

— А они-то что тут делают?

Лена сразу поняла, о ком речь, и с видом невинной овечки пожала плечами и сказала:

— Они тоже давно в студсовете.

— А чё ты мне не сказала?

— Ну Маш, мы в студсовете одна семья вообще-то.

Класс. В студсовете одна семья, активисты одна семья, квн одна семья. Сколько у неё там семей уже?

Сто пудов это Морозов эту дуру Кристину сюда по связям пристроил.

— Ребята, минуточку тишины, — потребовала Аня своим милым голоском, постучав линейкой по столу, — давайте поприветствуем, у нас тут новенькая, Маша Рогова, с нами в квн-е участвовала, между прочим.

Послышались вялые хлопки ребят, а Вера тут же начала шептать что-то на ушко сидящей с другой стороны от неё девушке, и они обе, осторожно поглядывая на Машу(но та, конечно, заметила), тихонько захихикали, а Рогова сделала вид, что всё в порядке.

Аня продолжила:

— Так, теперь важные вопросы. Совсем скоро уже майские праздники, и кто-то должен заняться уборкой территории завтра по всему периметру университета. Кто хочет быть добровольцем?

Никто не хотел.

Ну конечно, подумала Машка, ещё бы.

Кристина вдруг подала голос:

— А пусть вон Рогова и будет, раз она новенькая.

— Ну…, — помялась Аня, — кто за?

И вдруг все, включая позвавшую её сюда Лену, подняли руки.

У Маши аж отвисла челюсть от такого предательства.

Ну офигеть теперь…

— Кто против?

Машка подняла руку.

Аня виновато пожала плечами и обратилась к ней:

— Извини, Маш, почти единогласно. Завтра тебе надо пораньше прийти на уборку, но ты не волнуйся, с тобой волонтёры ещё будут.

Класс, подумала Машка, жизнь дерьмо.

На следующее утро она действительно припёрлась на территорию заднего двора, постаравшись выспаться как можно больше, правда всё равно не выспалась.

Тут была целая группа волонтёров в синих куртках, каждый из которых был занят какой-то небольшой территорией; Маше всучили жёлтые перчатки и чёрный пакет, и сказали носить мусор.