В приемной психиатрической клиники доктора Сэлинджер стоял, внимательно разглядывая интерьер, высокий молодой человек в стильно потертых джинсах и рубашке с коротким рукавом. Его длинное лицо с чуть заостренным носом выдавало большое внутреннее напряжение, а движения были порывисты и несколько неуклюжи.

– Здравствуйте, Гарри! Проходите, пожалуйста.

Приветливая девушка-секретарь сдержанно улыбнулась клиенту.

Кабинет оказался достаточно просторным помещением с панорамными окнами, из которых открывался вид на красивый сад; здесь совсем не ощущалось дыхание близкого города. Стены, покрытые светлыми деревянными панелями, цветы в кадках, камин – казалось, все призывало к спокойствию, гармонии и безопасности.

– Располагайтесь так, как вам будет удобно, – теплым голосом сказала приятная женщина средних лет, вошедшая в комнату со стороны сада.

– Если вы не против, я сейчас заварю чай с горными травами и мы поговорим. Кстати, меня зовут Лиза Сэлинджер, можно просто – Лиза, – подавая руку, сказала она.

– Гарри, – представился пациент и вдруг сильно сжал протянутую руку женщины.

– Что вы делаете? – она испуганно отшатнулась.

– Ах доктор, извините, ради бога, – стал оправдываться странный пациент. – Понимаете, это все напряжение, бессонные ночи, иногда трудно себя контролировать. Я некоторое время жил довольно уединенно, в горах, и лишь недавно вернулся… Но, собственно, поэтому я и пришел к вам, – подобие виноватой улыбки заиграло на его усталом лице.

– Что ж, – сказала доктор, все еще настороженно разглядывая гостя, – располагайтесь и постарайтесь настроиться на более мирный лад, а я пока заварю обещанный чай.

Как только за доктором закрылась дверь, Гарри повел себя необычно: он вдруг стал внимательно осматривать и ощупывать каждый предмет интерьера, временами нервно оглядываясь на дверь. Лишь завершив странный круг по комнате, он, кажется, немного успокоился и рухнул в кресло.

– Итак, Гарри, расскажите, что привело вас ко мне? – Лиза разливала душистый чай по чашкам.

– Я должен вам… кое-что рассказать… это важно для моего… моей дальнейшей жизни, если она еще… если это возможно, – тихо, запинаясь, проговорил Гарри. – …Как это раньше называлось… Исповедаться? Да, кажется, я хочу вам исповедаться, Лиза…

Доктор внимательно посмотрела ему в глаза и спокойно кивнула:

– Что ж, можно назвать наш разговор и исповедью.

– С чего же мне начать? С чего обычно начинают?

– Просто расскажите о себе, о родителях, о своем детстве, может быть, о том, что волнует вас прямо сейчас.

Гарри внимательно следил за ней, и лишь когда Лиза, ободряюще улыбнувшись, сделала глоток чаю, он, слегка успокоившись, начал рассказ.

– Я родился в семье авантюриста и буддистки. Мой отец был продавцом впечатлений. На то время пришелся бум гиперавтоматизации, расцвет бытовых и промышленных роботов; они постепенно заменяли водителей, заводских рабочих, кассиров, активно осваивали профессии нянь, сиделок и домработниц. Но отец выбрал удачную стезю: он помогал людям разнообразить собственную жизнь незабываемыми впечатлениями, раздвигая привычный мир и помогая воплощать самые дерзкие мечты. Спуск в самую глубокую океанскую впадину, пеший переход через Антарктиду, перелет на юг в стае диких гусей, кругосветное путешествие на старинном дирижабле, жизнь в деревне каменного века – его фантазия не имела предела, а от клиентов (в основном скучающих клерков) отбоя не было. Такое ведь непросто автоматизировать, верно?

Лиза кивнула и снова улыбнулась.

– Так вот, работа отца всегда была источником радости для него и беспокойства – для моей матери. Она появилась на свет в семье потомственных хиппи и была полной противоположностью отца. Спокойная и уравновешенная, не склонная к проявлению сильных эмоций, она была поклонницей восточных религий и преподавателем йоги. Собственно, я родился в перерыве между ее занятиями «йога для беременных» и «йога для только что родивших», пока мой отец в качестве второго пилота с одним из своих клиентов совершал перелет через Атлантику на точной копии самолета Vickers Vimy 1919 г., повторяя знаменитый подвиг Джона Алкока и Артура Брауна.

– Гарри, а какие самые яркие воспоминания у вас остались с детства? Вы можете вспомнить какой-то случай или эпизод, который произвел на вас самое сильное впечатление?

– Да, я помню такой случай. Мне было десять лет, когда летом родители уехали в путешествие по дебрям Амазонии, а меня отправили на несколько месяцев в Оаквилль, в Онтарио, к родителям матери. В отсутствие привычных занятий я отчаянно скучал и от нечего делать подружился с местными сверстниками. Это были веселые, бесшабашные ребята с кучей идей по поводу того, как можно весело провести время в этом небольшом сонном городишке.

Одним из наших излюбленных занятий была игра в квест в очках дополненной реальности возле бывшей публичной библиотеки. 3D-видеокниги уже окончательно оттеснили на обочину жизни эти хранилища человеческой мудрости прошлого. Многие библиотеки перепрофилировались под клубы или обычные административные здания, однако публичной библиотеке Оаквилля не повезло: городские власти не смогли вовремя найти старому зданию достойного применения, и оно стояло в запустении, ожидая неминуемого сноса.

Парк, окружавший библиотеку, был прекрасным местом для квеста. Смысл игры заключался в том, чтобы, пользуясь очками дополненной реальности, найти спрятанных противоположной командой виртуальных монстров, нейтрализовать их и первыми добраться до «сокровища дня». В тот день наша команда была в ударе и открывала одну метку за другой. Я как раз забежал в отдаленный уголок парка, чтобы завершить игру, как вдруг лицом к лицу столкнулся со странным седым стариком. Он сидел на лавке и смотрел прямо на меня. От неожиданности я уронил свои очки и с удивлением уставился на него.

– Зачем тебе эти очки? – вдруг спросил он.

– Это… ну как бы это такая игра – дополненная реальность… мы ловим тут монстров… – пробормотал я.

Старик пристально посмотрел на меня и вдруг произнес:

– Я работал тут много лет, пока публичную библиотеку не закрыли за ненадобностью. Это печально. Но мне осталось жить не так уж долго. Главное – это ты. Не забывай, кто ты такой. Пока ты живой, не позволяй им взять верх над собой. Вполне возможно, что это все равно не поможет, но ты не сдавайся. Возьми вот это, – он протянул мне какой-то пакет, – и постарайся понять. Продолжение – уже следует. Но от тебя очень многое зависит, мальчик.

Старик порывисто встал и, не оглядываясь, пошел к выходу из парка. Я был так ошеломлен его странным видом и поведением, а еще больше – его словами, что так и остался стоять, глядя ему вслед, пока кто-то из мальчишек не окликнул меня:

– Эй, разиня, вот же он, под кустом! – мой товарищ уже хватал очередного виртуального монстра…

Дома я исследовал пакет, который мне отдал старик. В нем была старинная бумажная книга в красивом зеленом переплете. На обложке значилось: «Чарльз Дарвин. „Происхождение видов“».

Чуть позже я прочитал ее. Книга была полна пометок красным карандашом. Когда я листаю ее, у меня перед глазами всегда этот странный старик. Я хорошо помню его и всю жизнь пытался понять, что он имел в виду…

Гарри замолчал, повернулся и устремил пристальный взгляд на доктора.

– Продолжайте, Гарри, – доктор спокойно и ободряюще смотрела на пациента, – просто рассказывайте все, что считаете важным.

– Я поступил в колледж, а затем в университет, решив стать инженером-робототехником. Мне казалось, что будущее принадлежит именно инженерам. Я был уверен, что через несколько десятилетий наступит эпоха полной свободы, золотой век, когда все люди смогут посвятить себя чему захотят, потому что благодаря роботам и искусственному интеллекту не будет нищеты, и люди во всех уголках Земли займутся творчеством, наукой, путешествиями. Мне хотелось быть частью этого будущего.