– Добрый вечер, господин Ронин Ульрих! – поприветствовал робот-курьер, когда дверь открылась. – Будьте добры, приложите ладонь к панели.

Ронин машинально приложил руку к протянутому прозрачному планшету.

– Доступ разрешен, – произнес робот, – груз ваш. Хорошего дня, господин Ронин Ульрих!

Мужчина забрал небольшой пластиковый контейнер и направился обратно в кабинет. Сел в кресло и застыл, глядя на коробку. Сегодня она совсем небольшая. Размеры посылок, как и их содержимое, никогда не повторялись. Однажды привезли огромный контейнер, который едва прошёл в дверь. В нём оказался большой двухдверный холодильник начала XXI века, который теперь успокаивающе мурчал в соседней комнате. Ронин понятия не имел, что в нем хранить, тот стоял практически пустой. Но ему нравилось смотреть, как ночью свет огней от колец развлечений за окном отражается на его серебристых боках.

А ещё холодильник умел готовить лёд. Не то чтобы Ронину нужен был этот лёд или это какое-то из ряда вон выходящее умение для машины. Нет, просто это его забавляло. Иногда он насыпал полный стакан этих прозрачных кубиков, ставил их на стол напротив окна и смотрел, как в тающих льдинках отражаются яркие неоновые огни соседнего кольца. Ронину нравилось думать, что когда-то машины были настолько тупы, что могли раз за разом воспроизводить одну и ту же простую операцию. Например, просто готовить лёд. А ещё молчать. Молчание – это самое ценное качество старинных механизмов.

Так что же в коробке? Ронин приложил ладонь к верхней части контейнера. Прозвучал сигнал, замки открылись. Мужчина с трепетом открыл крышку. Этот момент всегда был самым волнующим событием в его скучной жизни. Внутри могло оказаться что угодно. То, чего он никогда не видел, то, что ему только предстояло понять.

Он протянул руку и достал два почти одинаковых предмета.

– Уни, – позвал Ронин.

– Слушаю, Ронин, – мгновенно отозвался компьютер вездесущим женским голосом.

– Архивная запись номер 468 460. Туфли женские. Пара. Каблук около 3 сантиметров. Округлый закрытый носок. Застежка на щиколотке по типу ремешка с пряжкой. Материал атлас. Цвет красный. Абсолютно новые. Конец записи.

– Принято, – прозвучал голос.

Ронин откинулся на спинку и хлебнул кофе. Туфли сияли и манили. Он сразу понял, для чего они нужны. Пред глазами заплясали картинки, виденные когда-то давно. Яркие юбки, энергичные движения.

– Вам новое сообщение с пометкой «срочно», – добродушный до отвращения голос вырвал мужчину из мира грёз.

– Ну что там ещё, – проворчал Ронин. – Открыть, не читать.

Компьютер послушно исполнил команду, молча развернув сообщение. Текст гласил: «Господину Ронину Ульриху. Во исполнение постановления Универсального суда города Виктория федеративной республики Универсум господину Ульриху надлежит 12 марта 2160 года к 9.00 явиться по адресу: 2-е административное кольцо, дом 33 для прохождения обследования. Возможно длительное пребывание, рекомендовано закончить неотложные дела. При себе иметь личного помощника. В случае неисправности последнего вам будет предоставлена аналогичная замена».

Ронин исподлобья глянул на застывшую в углу тень.

– Неисправности… – проворчал Ронин. – Даже если я тебя расколочу на мелкие кусочки, они всё равно мне всучат другого тебя! Чертовы железяки!

Ронин стукнул обоими кулаками по столу и понуро опустил голову. Черт возьми! Он так хотел состариться внешне, что совсем забыл о дряхлении изнутри. И вот теперь он сидит и ворчит, как тот самый дед из прокручиваемого на каждом углу социального ролика, где высмеивалась старость и восхвалялось будущее без неё. Было что-то неотвратимо тревожное в этой рекламе. Загримированный под дряхлого старика мужчина сидел на скамейке в парке и проклинал всех проходящих мимо улыбчивых, довольных жизнью людей. А они не обращали на него никакого внимания. Слоган в конце гласил: «Ты никогда таким не станешь». Что за чурбан придумывает эти слоганы? Ронин тряхнул головой, пытаясь изгнать картинку из головы, фыркнул и подошёл к роботу.

Полгода назад Ронин так разозлился, что отключил его прямо посреди сеанса психотерапии. Робот, как замер у входа в кабинет, так до сих пор там и стоял. На лысой пластиковой голове, плечах и груди успела появиться сеточка пыли.

Уже несколько десятилетий человеку законодательно запрещалось вмешиваться в психоэмоциональное состояние другого. Причины данного запрета были многослойны и неочевидны. Ронин часто размышлял о них и никак не мог найти достаточных оснований для возникновения этой абсурдной ситуации. «Человеку нужен человек» – гласило правило гуманизма. Но похоже, что сам человек забыл об этом начисто.

Теперь всякий был убежден, что человеку нужен робот. Или роботу нужен человек? Ронин, когда думал о первопричинах, как всегда терял нить, упускал что-то главное. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он схватит суть, но она постоянно ускользала.

Он протянул руку и легким движением активировал застывшую машину. Робот слегка вздрогнул и открыл глаза. Стандартный помощник выглядел не очень презентабельно: человекоподобный робот в корпусе из белого пластика. Он умел передавать эмоции мимикой лица и иногда движениями тела. Для этих целей лицо было сделано из специального сверхгибкого полимера. Андроид правдоподобно открывал рот в такт произносимым словам, улыбался, показывая ряд белых зубов, хмурил брови, моргал. По сути, самыми нечеловеческими в его облике были глаза. Ронину они казались жутковатыми.

Глаза были большими, округлыми и концентрическими. За тонкими гибкими веками, лишенными ресниц, прятались стеклянные ярко-синие линзы, состоящие из нескольких вписанных друг в друга кругов. Ронин знал, что каждый ободочек на линзе – это определённые возможности данной модели. Так, например, у этого робота было инфракрасное и рентгеновское зрение, а также очень хороший зум. Андроид сделал несколько микродвижений головой и телом и посмотрел своими странными глазами на Ронина. Вполне человеческий голос произнёс:

– Добрый вечер, Ронин! Данные сети свидетельствуют о том, что моё последнее подключение к ней было 6 месяцев и 4 дня назад.

– Да, всё верно, – подтвердил Ронин, разглядывая робота.

– Что-то пошло не так. Ты разозлился. Хочешь поговорить об этом?

– А если не хочу? Что ты будешь делать? У тебя есть протокол на этот случай?

– Конечно. Возможны несколько вариантов…

– Несколько вариантов… – передразнил машину Ронин. – Иди к черту, говнюк железный!

– Ты снова злишься, я понимаю. Нам следует это обсудить…

– Понимаешь?! Ты понимаешь?! Что ты можешь понять?! – Ронин ткнул робота в пластиковый корпус груди. Тот не шелохнулся. – Ты ничего не можешь понять! Почему? Скажи мне, почему ты не можешь понять?! А?!

– Потому что я машина, – спокойно ответил андроид, – ты это говорил много раз.

– Вот именно! Ма-ши-на! Поэтому не надо произносить такие высокопарные слова как «понимаю»!

– Хорошо, принято.

– Ты мне уже много раз обещал это. Не говорить, что понимаешь. И всё равно талдычишь своё! Ты что, тупой?! На какую кнопку нажать, чтобы сохранить настройки, а? Или надо загрузить обновление? Как там у тебя всё работает?! —мужчина махнул рукой. – Неважно! Ну тебя! Не хочу, чтобы ты тут маячил хотя бы до завтра!

Ронин сделал ещё одно легкое касание, и глаза «чертовой железяки» закрылись. Так-то лучше! Ещё немного спокойствия и уединения до завтрашнего утра.

Захотелось зарыться в одеяло, уснуть и никогда больше не проснуться. Он целый час просидел в ванне, периодически доливая в неё горячей воды. Ванная комната – это ещё одна вещь из его высокотехнологичной квартиры на 18-м кольце, по которой Ронин иногда скучал. Сама ванна была большой, невероятно удобной, меняла форму в зависимости от положения тела и сама поддерживала нужную температуру и микроклимат в помещении. Иногда Ронин специально приезжал туда, чтобы насладиться этим благом цивилизации. Но сегодня он был слишком уставшим и подавленным, чтобы куда-то ещё перемещаться.