Амара почувствовала, как колотится ее сердце, ее разум поглощает все, на что может пойти этот мужчина, ради защиты людей, которых он любит. Иногда она забывала, в такие моменты, когда он был мягок с ней, что он все тот же безжалостный Данте Марони, который, по слухам, допрашивал мужчину в течение тридцати часов, не нанеся ни единого пятна крови на его одежду. Без одежды, голый, каким он был сейчас, Амара видела его целиком, человека и зверя

         — Что это за взгляд? — тихо спросил он, проводя большим пальцем по ладони ее меньшей руки.

         — Со мной будет то же самое? — спросила она своим голосом, не более чем шепотом. — Что я буду вне, пока твой отец не умрет?

         Да, она не чувствовала угрызений совести, думая о смерти этого человека.

         Данте снова повернулся к потолку, скривив рот.

         — Ты помнишь, что я говорил тебе о шахматных фигурах? Что я не знаю, что ты за фигура?

         — Да.

         Он повернул шею и посмотрел на нее.

         — Ты королева на доске, Амара. Ты моя самая сильная фигура, но самая уязвимая. Они поймают тебя, поймают меня, и игра будет окончена. Так что, я сделаю все, что я должен, чтобы они никогда тебя не поймали. Даже если для этого придется на время скрыть тебя, как мой маленький грязный секрет.

         Амара сглотнула, ее сердце перехватило горло. Могла ли она так жить?

         — Ну тогда, что теперь?

         — Теперь мы сместимся, — сказал он ей. — Мы продолжаем жить своей жизнью. Я вожу на свидание одну, две принцесс мафии. Ты приглашаешь двух или одного парня на свидание. Я возьму дело в свои руки. Ты занимаешься своими занятиями и терапией. Любые глаза, наблюдающие за нами, видят, что мы расстались. Но идем домой мы одни. — его глаза горели смотря на ее. — Никто не прикоснется к тебе, Амара, иначе я потрачу много времени, смывая кровь.

         — И то же самое касается тебя ? — спросила она, просто желая подтвердить.

         — Я не лицемер, малышка, — он убрал ее волосы с лица. — Я не прошу тебя делать то, что я не буду делать сам. Ко мне тоже никто не прикасается, только ты. У меня есть квартира в доме Тристана. Когда мы будем в городе, я буду приходить к тебе. Ни телефонов, ни где-либо онлайн, это все отслеживается. Если мы случайно встретимся днем, ты, тот человек, кого я знал раньше, а я тот, кто разбил тебе сердце. Мой отец никогда не должен почувствовать запах настоящего.

         Амара приподнялась на локте, ее сердце колотилось, когда она обрабатывала все, что он говорил. Он не отказался от них, просто играл со всеми, как мастер-манипулятор, которым он являлся. Могла ли она доверять ему, чтобы он не играл с ней?

         — А есть золотая середина всего этого? Если ты возбудишься?

         Он держал ее челюсть рукой, жест такой властности, что огонь лизнул ее кости.

         — Тогда я возьму в кулак свой член и буду воспоминать, насколько узкой ощущалась твоя киска, и доведу себя до оргазма. — другая его рука скользнула вниз по ее телу, обхватив между ног, тепло его ладони резко контрастировало с ее влажностью. — Все просто, малышка. Я не раб своих желаний, это они мои рабы.

         Амара обработала это, глядя на искренность и открытость на его лице, которые она редко видела, чтобы он показывал кому-либо в течение долгого времени. Он довел до совершенства маску обаятельного, легкомысленного, легко недооцениваемого мужчины. Когда он был обнажен, она могла видеть, как много он скрывал, манипуляции, проницательность, искренность.

         Его взгляд скользнул по ее лицу.

         — Я предлагаю не то, что ты заслуживаешь, но ради твоей же безопасности я не могу дать больше, чем это прямо сейчас. Я даже не знаю, когда смогу предоставить тебе то, что ты заслуживаешь. Для этого нет графика, так что будет непросто. Но ты должна сделать выбор. Если ты этого не хочешь, скажи мне сейчас. Я уйду и буду держаться подальше, и тебе больше никогда не придется со мной иметь дело.

         Она этого не хотела. Она хотела его. Она хотела будущего с ним, даже если не знала, как оно выглядит. Это риск, и если это приведет к обратным результатам, Амара не думала, что сможет оправиться от этой потери.

         — А если я хочу этого? — мягко спросила она его, обхватив его запястье пальцами, чувствуя его ровный пульс под своей ладонью. — Что тогда? Что мы делаем сейчас?

         — Мы пока прячемся в тени. — Данте улыбнулся ей, той самой, от которой у нее в животе всегда порхали бабочки, и прошептал ей в губы: — Так ты играешь со мной, моя королева?

         Амара посмотрела в глаза мужчине, которого любила, увидела, что та же самая любовь отражается в нем, и решила их судьбы.

         — Да, я в игре, мой король.

                                          ***

         Они занимались любовью еще раз перед восходом солнца.

         Амара проснулась и увидела, что он одевается, ее горло сжалось, хотя сердце ощущало радость. Она увидела, как он погладил головку Лулу и подошел к ней, опираясь руками о ее лицо.

         — Я должен ехать, — сказал он ей, его глаза были мягкими, а губы распухли от их поцелуев.

         Амара кивнула.

         Он наклонился, чтобы поцеловать ее губы, затем на долгую секунду прижал их лбы вместе.

         А затем выпрямился и вышел, оставив ее в постели с улыбкой на лице и надеждой в сердце.

***

         Дни превратились в недели.

         За первые несколько недель он приходил к ней пять раз. Она окутала их своими воспоминаниями.

         Она чаще видела его в Интернете, иногда лично, иногда с девушками. Она игнорировала это, как он просил.

         Это разбило ее маленькие кусочки.

                                             ***

         Недели превратились в месяцы.

         Она закончила школу с ускоренными классами, поступила на магистратуру, начала свое терапевтическое обучение. Полюбила книги, разговаривала с Лулу, продолжала терапии. Утром обнимала своих демонов, днем росла, а ночью находила удовольствие в своем теле.

         Он приходил много раз.

         Он уходил каждый раз.

         Разбивание, разбивание, разбивание.

                                       ***

         Месяцы превратились в годы.

         Вместе с ним она отметила свой двадцать второй день рождения.

         Она закончила ускоренную степень магистра, получила докторскую степень и тщательно и изучала себя. Она разговаривала с мамой через день, поддерживала связь с Вином и Нереей и время от времени заходила в пентхаус Тристана.

         Он начал проводить с ней по несколько дней, рискуя всем ради неё.

         Ему каждый раз приходилось заставлять себя уезжать, откладывая все на следующий раз.

         Разбивание, разбивание, разбивание.

                                         ***

         Прошло шесть лет.

         Благодаря своей профессиональной эволюции и личной терапией, двадцать пять постучалось в ее дверь с расцветающей уверенностью. Она получила докторскую степень, начала свой бизнес, обзавелась новыми клиентами, переехала в квартиру, которую купила сама. Она ходила на свидания, прикрывала шрамы, носила каблуки и возвращалась домой одна.

         Иногда она чувствовала себя слабой, ожидая его. В другие дни она чувствовала себя сильной, ожидая его. Монета продолжала переворачиваться, единственная постоянная ее растущая любовь к нему и его сводящая с ума любовь к ней.

         Он поднялся по служебной лестнице, стал настоящим наследником престола, и Амара чувствовала гордость.

         Он никогда не касался другой девушки, все его сердце, тело и душа принадлежали ей, и Амара чувствовала себя любимой.

         Он любил подходить к ней, обнимать ее долгие минуты, будто его руки были голодны.

         Он ненавидел оставлять ее, прижимаясь лбом к ее лбу, а ее глаза горели.