Ой, как холодно! Я аккуратно захлопываю дверцу и вздрагиваю от неожиданно пронизывающего, хотя вроде и не сильного, ветра. Пока из дома до машины бежала – не заметила, и в тепленьком салоне это ноябрьское утро казалось мне таким приветливым: солнышко подмигивает, по небу тонкой кисеей перламутровые облака распластались – прямо идиллия поздней осени!

А нет, оказывается, светило «включено» для красоты, а не для обогрева, вон, у автобусной остановки, в тенечке лужа вся ледком затянута!

А это что за персонаж на скамейке? Паренек какой-то, сидит на самом краешке, на голове растрепанный пучок, на лице – стильная бородка (мне такие как раз нравятся) и ссадина на скуле. Губы, кажется, тоже разбиты. М-да… Хотя одет вроде прилично: джинсы, толстовка, куртка кожаная. Крутка, правда, тонкая, явно не по погоде, видно, что не греет совсем, вон как запахнул ее, скрючился, бедный, чтобы тепло не выпускать. Сразу видно – плохо человеку.

Хотя тётке, которая сидит на другом конце скамейки, его точно не жалко. Боже, сколько презрения во взгляде! Губы поджала, нос задрала, косится на него, как на преступника какого-то. Сто процентов, уже определила его в наркоманы или в алкоголики, или ещё куда похуже… Такие, как она, любят ярлыки развешивать, но почему-то всегда отрицательные.

Я задумчиво рассматриваю эту колоритную парочку, пока не приезжает автобус. Народу мало, а суеты много. Да и вообще, я сюда не затем приехала, чтобы на странных парней и злобных теток любоваться! На почту не хочется, но надо…

Вхожу в помещение и замираю, совершенно дезориентированная. Работают два окошка, но людей по залу расплескало так, что вообще непонятно кто куда стоит. Жаль, что современные технологии в такие места приходят не спеша, нога за ногу – билетик электронной очереди мне сейчас ой как пригодился бы…

Хотя, надо отдать должное сотрудницам почтамта, работают так, что любо-дорого! Я уже настроилась провести здесь ближайшие два-три года своей жизни, но нет – всего каких-то пятнадцать минут, и я снова на воле! Как там говорится? Дай вам Бог здоровьичка, почтовые работницы!

О, даже парнишка этот ещё сидит. Тетки, правда, не видно, уехала, наверное. Обозвала про себя (хочется надеяться, что про себя) алкоголиком, и уехала. А он не похож ни на алкоголика, ни на наркомана. Да, бледный, да, нос красный, так это от холода, скорее всего… То, что лицо разбито, конечно, настораживает, но одежда на нем чистая, и по виду не дешевая, хоть и не для такой погоды.

Мне кажется, или он дрожит? Правильно, я бы и сама дрожала, если бы вот так посидела, но я-то вообще по жизни мерзлячка. И все равно, как-то неловко перед ним что ли…

Повинуясь порыву, прохожу мимо машины и направляюсь к расположенной в двадцати метрах автозаправке – думаю, с меня не убудет сделать доброе дело. Может он, конечно, к тому времени уже уедет, ну и ладно.

– Два чая, пожалуйста.

Девица за кассой пробивает заказ так лениво, что, честно говоря, очень хочется придать ей ускорения, причем в грубой форме. Потратить столько времени на элементарную манипуляцию – это талант! Впрочем, многие местные жители им обладают.

Ну что за город такой? Все как мухи вареные, никто никуда не торопится, услуги оказывают с таким видом, словно одолжение делают… Какой-то прямо-таки пофигистичный подход в сфере обслуживания, никак не привыкну!

– Побыстрее, пожалуйста! – все же не выдерживаю я. Девушка смотрит на меня с искренним возмущением, и я улыбаюсь ей, по возможности мило – знаю, что моя просьба прозвучала, как приказ.

Она кивает мне на терминал для оплаты и отстраненно зачитывает обязательный к произношению список акций и специальных предложений.

– Спасибо, ничего не нужно, – я направляюсь к столику с напитками. Так, что тут у нас? Самый большой стакан, два пакетика черного чая и четыре сахара. Жаль, на заправках лимон не предлагают, очень сейчас пришелся бы в тему. Так, конечно, тоже хорошо, но с лимончиком было бы просто прекрасно!

Заливаю все это дело кипятком, и направляюсь к выходу, покачивая стаканом, чтобы сахар лучше растворился. Картон нагрелся и пальцам очень приятно к нему прикасаться.

Подхожу к остановке – сидит. Правда, вблизи заметно, что это не парень, а скорее молодой мужчина, но мне-то какая разница? Присаживаюсь рядом, сую стакан ему под нос:

– Держите!

Мамочки, как угрюмо он на меня смотрит!

– Что это? – спрашивает, а я прямо вижу, как у него зубы стучат.

– Чай. Крепкий, сладкий и горячий.

Он берет напиток обеими, сизыми от холода руками, осторожно прикасается губами к пластиковой крышечке, делает небольшой глоток, после чего блаженно закрывает глаза и выдыхает:

– Вы ангел?

– О, Господи! – смеюсь я. – Слава Богу – нет!

– А почему «слава Богу»? – удивляется он. Пьет чай маленькими глотками, и я вижу, что он просто наслаждается этим.

– А меня и человеком вполне устраивает, – мне все еще смешно. – Да и вам как-то рановато еще с ангелами общаться, – в ответ он тоже улыбается, и я осторожно спрашиваю: – Извините, у вас что-то случилось?

Улыбка трансформируется обратно в мрачную хмурую гримасу.

– Меня избили и ограбили. А это какой город? – говорит, а сам смотрит на меня и, кажется, ждет, что я ему сейчас выкачу проповедь на тему: «Пить надо меньше». Вот еще! Сам знает, что ему надо, не мое дело! Произношу название, и вижу, как у него на мгновение глаза становятся большие-пребольшие.

– Йо-о-о-о-моё! – он явно обескуражен.

– А вам какой надо?

Он отвечает и настает моя очередь делать удивленный взгляд.

– Ух ты! Неожиданно! Хотя… Не так уж и далеко, на самом деле. В принципе, тут маршрутки ходят, раз в два часа точно. Так что часов через пять-шесть будете дома…

– Угу…

Кивает, а сам губы поджимает и под ноги себе смотрит.

– У вас что, денег нет?

Молчит. Только вниз смотрит. Стыдно, наверное, признаваться, что в такую ситуацию дурацкую вляпался.

–А телефон есть?

Снова отрицательно качает головой.

– А как вас зовут, вы помните? – ой, кажется, он обиделся.

– Помню! Костя.

А чего ворчать-то? Всякое бывает…

– Извините, это я так… На всякий случай. А я – Лена. Может, вы тогда и номер какой-нибудь помните? Кому могли бы позвонить – родственникам, друзьям?

– Помню, – он с надеждой поворачивается ко мне.

Достаю из рюкзачка телефон, протягиваю ему:

– Звоните.

– Не боитесь, что убегу?

– А я ка-эм-эс по легкой атлетике, – с широкой улыбкой вру я. – Да и вы сейчас не в лучшей форме.

– А-а, понятно. А… мне не один звонок надо сделать, можно?

– Да звоните, сколько надо! – пожимаю плечами. Помогать, так помогать!

Он набирает номер, долго слушает гудки, и вдруг неожиданно выдает:

– Добрый день! С кем я разговариваю?

Это как это? Не знает, кому звонит? Но Костя, выслушав ответ, обращается уже явно к знакомому:

– Здравствуйте, Андрей Дмитрич. Посмотрите, пожалуйста, там у вас должен быть записан телефон секретарши, Ирины Карповой… Да, продиктуйте, пожалуйста!

Он забивает цифры, прощается и тут же звонит снова:

– Ирина, привет, это я!.. Долго объяснять… Нет, со мной все в порядке… Так, продиктуй мне, пожалуйста, телефон Ерёменко… Ага, ага, записал… Нет, Ир, не волнуйся, завтра буду!.. Да не надо ничего отменять!.. Подожди-подожди, завтра приеду, и расскажешь, хорошо? Всё, отбой!

И, наконец, третий звонок:

– Здаров, это я!.. И как ты догадался?.. В другом городе… Так, Сань, мало того, ещё и без денег! Мне даже билет не на что купить!.. Вот именно!.. Да!.. Да как… – он косится на меня и спрашивает: – У вас телефон к банку привязан?

– Привязан.

– Сань, привязан… Да, хорошо. Спасибо! Домой доберусь – позвоню тебе!

Он возвращает мне трубку, и она почти сразу дергается в моих руках, сигнализируя о новом сообщении.