— Не до тебя сейчас! — рявкает он прежде, чем мне удаётся издать хоть один звук. — Сиди здесь пока, потом разберёмся.
— Но… — слабая попытка сопротивления прерывается закрывшейся за ним дверью спальни. А через несколько минут он выходит обратно, сменив свою форму на гражданскую одежду, и протягивает мне небольшой листочек бумаги.
— Это мой номер телефона, Рязань. Звонить, только если случится что-то экстренное. Пожар, потоп или чья-то смерть. Понятно?
— Да, но…
— Деньги нужны? Ну, на продукты там, — уточняет он, натягивая на себя ботинки и совершенно не желая меня слушать.
— Нет, у меня есть.
— А говорила, что нет, — напоминает ехидно, снова начиная выводить меня из себя.
Нет, ну что это за человек такой невыносимый?! С ним же вообще невозможно нормально поговорить: пока доберёшься до сути дела сквозь все эти шутки-прибаутки, сарказм или издевательства, уже и сама забудешь, что хотела.
— Я не смогла сегодня выйти! — наконец успеваю сказать, когда он уже стоит в дверях, одну ногу выставив в подъезд. Вообще-то возникает желание на всякий случай прихватить его за рукав куртки, пока не успел сбежать, но, боюсь, выглядеть это будет слишком двусмысленно. — Дверь ведь закрывается снаружи только ключами, и мне пришлось…
— Сейчас, — снова перебивает он, уже начиная откровенно бесить тем, что не даёт закончить ни одного предложения.
Ну ладно. Я, конечно, тоже хороша, тихо мямля что-то себе под нос. Нет бы прямо и чётко вывалить всё, как есть: «Спасибо за помощь и гостеприимство, век тебя не забуду, даже сына назову в твою честь — только можно мне уже уйти отсюда?»
Тем временем Валера выдвигает один из ящичков стоящей в коридоре тумбы и копошится там, чертыхаясь, пока его не отвлекает очередной телефонный звонок.
— Понял. Ладно. Еду! — отчеканивает в трубку, потом обводит меня скептическим взглядом, достаёт из внутреннего кармана куртки связку ключей и опускает их на тумбу. — Чёрт с тобой, Рязань, держи пока мои. Только не уходи никуда надолго. И помни, что найти тебя для мента даже в Москве не так уж сложно.
Вот так нелепо моя попытка распрощаться с ним заканчивается тем, что мне приходится задержаться в чужой квартире ещё почти на двое суток. Именно столько проходит, прежде чем Валера снова заявляется, — на этот раз всего за десять минут до полуночи, — и удерживает пальцем кнопку звонка до тех пор, пока я не открываю ему дверь, по пути оббив коленями все выступающие углы мебели и успев перепугаться до икоты.
— О, Рязань!
