— Ну рассказала, да, — протянул Чанухин задумчиво, — швырнула мне в лицо эту пластиковую херню с надписью «не беременна». Как будто я на расстоянии умею мысли читать и специально от неё прятался.
— И что теперь, Слава?
— Не знаю я, — он снова схватился за голову, несколько раз шумно втянул в себя воздух и досадливо поморщился. — Я не знаю, что делать дальше.
========== Глава 32. Про возвращение. ==========
Когда-то Рождество было для меня одним из самых любимых праздников в году. Родители старались сдвинуть свои смены в больнице так, чтобы непременно отдыхать в этот день, и вели нас с братом на каток, откуда возвращались мы домой традиционно ближе к полуночи с продрогшими и занемевшими от холода руками и ногами, алыми обветренными щеками и чуть осипшим голосом, зато счастливые. Мы пили горячее какао с печеньем, чтобы отогреться и восполнить силы, смеялись и до последнего сидели все вместе на кухне, не желая расходиться спать.
После того, как не стало Кости, все эти приятные сердцу церемонии были намеренно забыты и оставлены в прошлом, а новых так и не появилось. Остались только воспоминания о прежних беззаботных временах, тускнеющие с каждым годом и теряющиеся под наползающей пеленой тоски.
В этом году я проводила праздник преимущественно в собственной постели и в обнимку с телефоном, который мама так и не попыталась конфисковать обратно, несмотря на то, что ожидаемого откровенного разговора с объяснениями и извинениями между нами так и не произошло. Наше с ней общение вообще свелось исключительно к обмену информацией и односложным ответам на эмоционально скупые вопросы, а наблюдавший за этим цирком отец гримасничал и закатывал глаза, однако открыто не высказывал своё мнение по поводу нашего поразительного упрямства.
Максим же в это Рождество не скучал. Он очень живо, откровенно и со всеми сопровождаемыми матами подробностями описывал мне процесс переселения Славы к нему домой, решение о котором было принято спонтанно под влиянием двух факторов, отнюдь не способствующих рациональному мышлению и взвешенным поступкам: бутылки вина и совета Артёма.
Хоть он ни разу этого не озвучил, но я догадывалась, что именно так сильно смущало его в перспективе постоянного пребывания Славы в их доме. Наверное, не так-то просто будет скрыть от него правду о своём брате, живущем в соседней комнате вместе со своим парнем.
Но самой главной темой нашей переписки и нескольких коротких телефонных разговоров стало настойчивое желание Максима приехать и лично познакомиться с моими родителями, а заодно увидеться хоть на пару секунд, которые могли бы понадобиться моей маме для того, чтобы выставить его за порог и решительно захлопнуть дверь прямо перед его носом.
Пытаясь отговорить его от этой авантюры, я использовала такой дар убеждения и способность к дипломатии, о существовании которых прежде не догадывалась. Приводила разумные аргументы, просила потерпеть хотя бы неделю и позволить маме остыть и успокоиться, чтобы их первая встреча имела хоть какие-то хилые шансы на успех. Мне действительно безумно хотелось, чтобы он понравился моим родителям, но в свете последнего происшествия подобные желания походили на несбыточные грёзы.
≫ Хочешь самую банальную из всех возможных шуток?
≪ Ты снова купил мне Растишку?
≫ Эй, я написал банальную, а не уже испробованную!
≫ Я сейчас играюсь с влажной киской!
Следующим сообщением Иванов прислал фотографию, на которой в его ладонь вцепилась зубами и когтями кошка с ошалевшим от происходящего взглядом и мокрой серой шерстью.
≪ Зачем ты мучаешь бедное животное, Максим? У тебя же для этого двое братьев под боком!
≫ Да, точно. И ещё один друг-еблан, который вместе с самыми необходимыми вещами вынес из своей квартиры кота, потому что там никто не будет любить его так, как он.
≫ Нужно бы намекнуть Анохиной, что верный способ заполучить сердце Славы лежит через расцарапанное лицо и обоссанные тапки.
≪ За такие вот шутки мне всегда хочется тебя прибить.
≫ Никаких шуток, Поль. Обстановка серьёзная и напряжённая, как никогда. Кот уже успел нагадить на кухне, оставить следы от когтей на диване, вызвать у Никиты приступ аллергии и два раза вырваться на улицу в попытке совершить побег. Причём второй раз — явно не выдержав напор Тёминой любви.
≫ Мне больно сообщать тебе об этом вот так, но… за этим пушистым засранцем я уже побегал больше, чем в своё время за тобой.
≫ Но это ничего не значит! Я всё равно люблю только тебя!
Мой смех резко стих на последнем его сообщении, из-за которого сердце остановилось, испуганно сжалось маленькой гибкой пружинкой, ухнуло куда-то вниз, разогнав собой порхавших в животе бабочек, и только потом решилось сделать несколько коротких, болезненных ударов.
Я ведь прекрасно понимала, что это несерьёзно. Знала, что невероятно глупо цепляться к этим словам и воспринимать не только как признание, но даже как намёк на настоящие чувства. Но пальцы всё равно задрожали от волнения, а взгляд застыл на последнем сообщении. Казалось, достаточно будет лишь моргнуть один раз, и оно исчезнет навсегда, оставшись лишь в моём воображении.
Но оно никуда не исчезало. Только медленно уползало вверх экрана, по мере того как от Максима приходили новые и новые сообщения.
≫ Я даже возмутиться не могу, потому что это пушистое чудовище Слава успел подобрать, когда я опаздывал на нашу встречу.
≫ И когда он сомневался, нужен ли ему кот, я сдуру сказал: конечно же бери, он же такой милый!
≫ Кто же знал, что из маленького комочка вырастет вот это огромное исчадие ада?
≪ То есть ты не догадывался, что рано или поздно он повзрослеет?
≫ Злая ты, Полька. Я вот может искренне надеялся, что кот оценит мой вклад в его сытую домашнюю жизнь и будет мне очень благодарен.
Я что-то отвечала ему, порой невпопад и не особенно вдумываясь в смысл сообщений, а иногда ловила себя на мысли, что начинаю срываться в необъяснимую агрессию. Точнее, объяснение-то у неё было, вот только мне оно категорически не нравилось.
Потому что я категорически запрещала себе думать обо всех этих типичных проблемах в стиле «О Господи, мы уже три раза целовались, а он до сих пор не признался мне в любви!», несмотря на то, что мы уже целовались, и обнимались, и даже трахались (а назвать то, что мы вытворяли перед моим отъездом, «занятием любовью» у меня и мысленно не получалось). Возможно, это было слишком опрометчиво с моей стороны: уверенно повторять, что иногда достаточно просто симпатии, чтобы быть друг с другом.
Ведь в целом, что такое любовь? Это уверенность в своём выборе, доверие, взаимопонимание и уважение, это признание ценности близкого человека как личности и его ценности для себя. Это чувство, которое пробивается на свет маленьким и хрупким ростком влюблённости и может окрепнуть и разрастись до огромного, массивного, поражающего своим могуществом дерева, а может зачахнуть от первого же холодного ветра.
Настоящей любви нужно время. Любовь требует работы над собой, признания своих ошибок и умения прощать ошибки чужие. Она может забирать даже больше, чем давать, и с этим тоже придётся смириться.
Любовь нужно заслужить. Любить ещё нужно научиться.
Вот только эта тщательно продуманная и выдуманная мной мантра переставала работать, как только мы с Максимом оказывались вместе. И неизменно возникал момент, когда он прижимал меня к себе, и лёгкие мои заполнялись до отказа его запахом, а его пальцы жгли случайным прикосновением шею и зарывались в волосы, губы трогательно прислонялись к моей щеке. Случался взрыв, и внутри у меня рождались новые галактики с миллионами мерцающих перед прикрытыми глазами звёзд.
И мне хотелось шептать, говорить, кричать своё люблю, пока не сорвётся голос, пока не закончится воздух, пока не выжжет меня изнутри вскипающая лавой кровь.
Люблю, люблю, люблю.
«Кому нужна твоя любовь, Полина?» — ехидно повторяла я про себя, вспоминая, как начинались наши отношения. Как яростно мы ругались, упрямо противостояли друг другу и до последнего не желали отступать. Наверное, оттуда всё и пошло: мы слишком заигрались в войнушку, слишком много времени и сил потратили в этом противостоянии, чтобы просто разойтись ни с чем.
