— Верни моих детей! — Мастер с трудом поднялся на ноги и в порыве ярости полыхнул пламенем навстречу Вершителю Судеб. Не ожидавший такого дерзкого выпада от огненной fёa, Намо отшатнулся назад, а Атаринкэ с Тьелкормо затащили разбушевавшегося отца в дом. Продолжая петь песню Защиты, захлопнули створки двери и забаррикадировали вход. Некоторое время дом от фундамента до крыши сотрясали тяжёлые удары, но братья ни на миг не прекращали горланить песни.

Оправившись от удара, Фэанаро встал между сыновьями, обнял их за плечи и тоже запел. Вскоре дом превратился в неприступную твердыню: звуки ударов стали тише, а потом и вовсе исчезли.

— Форменоссэ? — Атаринкэ с Тьелкормо прекратили петь и, подбежав к стене, ощупали руками прочную каменную кладку.

— Да, — согласно кивнул Пламенный Дух, обводя взглядом величественную цитадель, только что сотворённую их песнями в чертогах Небытия. — Форменоссэ.

========== Финвэ. Первый и последний ==========

Комментарий к Финвэ. Первый и последний

https://www.youtube.com/watch?v=Q02-6oK7VJ4 Харизма - Брат Мой

Мрак. Нечем дышать. Вокруг одни затхлые древние полотна.

— Амбарусса! — Питьо изо всех сил вцепился в руку брата, и Тэльво так же крепко сжал его пальцы. — Торонья! Не бойся! Я тут!

— Мы вместе? Правда? — близнецы оглянулись. Оба опять находились во тьме чертогов Небытия, но они были вместе! Рыжики радостно обнялись. — Ты помнишь, что сказал Намо?

— Помню. Думаешь, обманул? — Питьо с улыбкой оглядел огненный силуэт брата. — А ты светишься от счастья!

— Да ты не хуже сияешь! — улыбнулся в ответ Тэльво. — Мы с тобой как два факела! Что гадать? Проверим, где тут выход?

— Полетели! — боясь вновь потерять друг друга во мраке Небытия, близнецы продолжали крепко держаться за руки, однако ещё ни один из служителей Намо не попался им навстречу. Души Амбаруссар долго блуждали по бесконечным коридорам, плутали по лабиринту. Очередная уловка? Или Вершитель Судеб зло подшутил над Пламенным Духом и его сыновьями?

— Что если поджечь? Будет гореть? — Питьо остановился возле старинного, почти истлевшего гобелена.

— Как мы узнаем, если не попробуем? — в ответ ему звонким колокольчиком зазвенел голос Тэльво.

— Давай, ты поджигаешь этот, а я вон тот! — кивнул брату Амбарусса. Озорно хихикая, близнецы одновременно поднесли указательные пальцы к краям гобеленов, висевших на противоположных стенах мрачного коридора. С рук эльфов сорвались крошечные искорки. Коснулись вышитой тяжёлой ткани, пробежали озорными огоньками по краю. Поначалу казалось, что ничего не происходит, но вдруг гобелены ожили.

— Брат, ты видел? — рыжики удивлённо переглянулись между собой. — Не может быть!

Сверкающие пылинки замельтешили вокруг ткани, огонь разгорался всё ярче и картины прошлого пришли в движение: пыльная густая бахрома уже не тлела — весело трещала от бойких язычков пламени.

Амбаруссар попытались погасить огонь, отчаянно хлопая ладонями по краям вышивки. От крохотных искр разгорелось пламя, с азартом перекинувшееся на висевшие рядом ещё более дряхлые полотна. Близнецы переглянулись и, схватившись за руки, умчались прочь.

Один поворот, второй, десятый. Сколько их было?

— Думаешь, нам теперь добавят срок? — Тэльво весело фыркнул.

— Главное, чтобы вновь не разлучили! Что нам вечность? — Питьо сильнее сжал руку брата, и вдруг рядом с ними возникли призрачные силуэты безликих.

— Засада! — Амбаруссар резко затормозили. Развернулись и стремглав метнулись в какой-то узкий боковой коридор. Однако и там из-за стены вынырнули молчаливые служители Намо.

— Ежа им в штаны! — Питьо поволок брата обратно, но Тэльво тянул близнеца в противоположную сторону. — Амбарусса! Давай сюда!

— Нет! Туда! — эльфы почувствовали, как разжимаются их пальцы, как будто кто-то третий пытался силой растащить близнецов в разные стороны. — Нет! Нельзя!

Рыжики переглянулись, инстинктивно прижались друг к другу.

— Только вперёд! Только вместе!

Выдохнув и крепко зажмурившись, Амбаруссар рванули навстречу призрачной армии теней, единым сгустком пламени влетели в тёмный строй и…

кубарем покатились по влажной от росы траве. От неожиданного падения братья разжали пальцы и поняли, что потеряли друг друга. Оба очутились в густых клубах тумана. Близнецы обрели новые тела, но куда делись их звонкие голоса?

— Торонья! — Тэльво тщетно пытался докричаться до брата.

— Брат! — задохнувшись от захлестнувшего отчаяния, Питьо наобум кинулся сквозь пелену тумана. — Брааат!

Тишина. Сады Лориэна хранили молчание. Ни отклика, ни эха, ни пения птиц. Только стылое безмолвие вокруг. Тэльво всхлипнул. Даже новая hroa не смогла его обрадовать, раз рядом не было брата. Эльф зябко поёжился, обхватил себя за плечи. Набрав в лёгкие побольше воздуха, завопил, что было мочи. — Браааат!

Тишина. Мягкие, обволакивающие со всех сторон прикосновения Сновидений. Любой звук тонул, исчезал в паутине Забвения. Питьо наугад побрёл вперёд. Сначала он громко звал близнеца, но позже сорвал голос и смог только хрипло шептать. Туманные сады обступили его, убаюкивая и навевая странные грёзы. Бархатная угрюмая темнота Небытия сменилась душным серым плюшем Видений…

***

— Торонья! Я здесь! — мчась вперёд сквозь призрачную дымку, упорно продолжал звать Тэльво. Спотыкался об громадные корни необъятных деревьев, падал, но упрямо поднимался на ноги и продолжал свой бег. Вскоре его колени и локти покрылись ссадинами и синяками, но Амрас не замечал боли. Нельзя останавливаться! Иначе… Что иначе?

Тэльво в очередной раз полетел носом вперёд, запнувшись о невидимую в пелене густого тумана корягу. С трудом заставил себя подняться на ноги. Что он сейчас делает не так? Атто. Что бы предпринял отец? Амбарусса невольно застыл на месте, понимая, что совершил большую глупость. Нужно было петь, а не удирать сломя голову от чертогов Мандоса! И как теперь искать брата в бесконечной череде грёз?

Питьо опустился на мягкий, пружинящий мох между корней исполинского дуба. Обхватил руками колени. Что он натворил? Нужно было петь, а не мчаться вперёд сломя голову. Удивился внезапно появившейся в голове мысли. Тэльво?…

Брат мой, брат

Огонь поднебесный,

Мне ответь — где ты отныне?

Молний ряд

Был тебе тесным,

А теперь — не тесно в камине?

Я ушел, и теперь не жди,

Отсвет молнии впереди

Это все, что тебе дадим;

Ты теперь один…

(Текст песни «Канцлер Ги» — Брат мой)

Сжав руки в кулаки и упрямо закусив губу, Тэльво вновь зашагал вперёд сквозь вязкую, льнувшую к конечностям липкую кисею видений. На ум не приходило ни одной хорошей песни. Амбарусса попытался задорно свистеть, но даже трели щегла вышли у него такой уныло-тоскливой ерундой, что нолдо, брезгливо поморщившись, надолго умолк.

Внезапно он очутился на большой, заросшей алыми маками лужайке. На дальнем конце кроваво-красной поляны виднелась увитая белым шиповником беседка, где кто-то сидел, низко склонившись к столу.

Амбарусса бросился бежать, пытаясь обогнуть по краю эту сонную лужайку. Задыхаясь от быстрого бега, остановился и хрипло прошептал.

— Айя.

— Здравствуй, — незнакомец обернулся на его голос и тихо охнул, резко поднимаясь из-за стола. Лёгкий папирус свитков зашелестел листопадом белых лепестков.

Финвэ сделал шаг навстречу внуку.

— Тэлуфинвэ?

— Дед? — не поверил своим глазам Тэльво. — Атар атаринья!!!