— А зачем?

— Ну…, - Борислав почесал затылок. — Например, появился уникальный одаренный, но в силу каких-то обстоятельств он старшему роду не нужен. Гнев Великого князя, кровники, враги какие-нибудь… Не обязательно вариант с одаренным, можно и обычным способом создать новую ветку.

— Понятно, — Никита задумался и выдохнул морозный пар в темноту ночи. — Я очень надеюсь, что вы уговорите сестренок. Им там будет хорошо. И вам работа найдется.

— Землю дашь? — шутливо спросил Годунов.

— Могу предоставить обширные владения на Урале или в Сибири в качестве наместников, — усмехнулся Никита, вспомнив, что Балахнин уже ведет переговоры по передаче земельных угодий в его пользу. — Если появится желание там жить.

— Ого! Сибирь, Урал! — хмыкнул Борислав. — У вас и в самом деле нет Сибирской Руси?

— Нет такого, как и вечно обиженного старого боярства, — успокоил его Никита. — Проблемы, конечно, существуют, но совершенно иного толка.

— Черт! — смущенно засмеялся парень. — Может, и в самом деле рискнуть? Меня, знаешь, всегда тянуло уехать подальше. Многочисленная родня и старшие братья еще лет на двадцать-тридцать заняли все важные посты. Остается только на пограничные рубежи подаваться служить, или по мелочам…

— Поговори с Анитой, — предупредил Никита. — Сумеешь убедить ее, и Настя следом побежит.

— Ладно, — протянул руку Годунов, чтобы попрощаться. — Когда снова появишься?

— Через два года устроит? Девчонки к тому времени закончат учебу, соблазнов меньше будет держаться за свой мир.

— Почему два года? — любопытство прорезалось в голосе Борислава.

— Разное течение времени. У нас проходит год, а здесь два или чуть больше.

— Понял, буду ждать!

— Хотел спросить, — спохватился волхв, — да сестры отвлекли… А где Мишка-Печенег? Мне говорили, что он у вас служит. Рындой при Аните. Я его не видел в усадьбе.

— Его отец в полевой лагерь послал для обучения новиков. Хочет приставить их к Аните, а Печенега приподнять выше. Грех такими людьми разбрасываться.

— Ты передай ему от меня привет.

— Обязательно!

Парни обнялись, и Годунов быстро сел в машину. Никита подождал, пока внедорожники развернутся на трассе и помчатся обратно в Москву, а сам спустился по обочине вниз. Появившийся в ледяном крошеве и в невыносимо вытягивающей жизненную энергию воронке Дуарх выслушал приказ хозяина и коротко произнес:

— Опасно! Меня могут почувствовать!

— Рискованно, — согласился Никита, — но мне нужно встретиться с этим человеком. Исполняй!

Тверь

Едва не поскользнувшись на замерзшей лужице, еще днем натекшей от апрельской оттепели на ступеньки крыльца, Понятовский не выдержал и выругался вполголоса. Соленые словечки из обоймы армейских фраз, бывших в обиходе полевых офицеров, едва ли могли услышать соседи, но Юзеф Вольдемар предпочел, чтобы его несдержанность не стала поводом для косых взглядов нежных барышень и их строгих матушек. Предпосылки к этому были.

Слева от его скромного особнячка расположился двухэтажный купеческий дом Мансуровых, отделенный решетчатым кованым забором; справа же горел огнями миленький домик мелкого дворянчика. Внезапно разбогатевший на поставках сахара, господин Нифонтов решил переехать в Тверь со своим многочисленным семейством, состоящим из немногословной дородной супруги и пяти дочерей разного возраста.

В результате, сам того не ожидая, Понятовский оказался в окружении своеобразных соседей. Впрочем, до них бывшему руководителю великокняжеской лаборатории было как до пустого места. Он целыми днями пропадал в своем магазине по продаже магических свитков, домой приходил поздно, прислугу не держал. Уборщиц заказывал в городской конторе по рабочему найму, там же находил садовника и столяра, если они вдруг ему могли понадобиться для наведения порядка на собственной территории.

Пошарив рукой с правой стороны от двери, где находился выключатель, он щелкнул им и нахмурился. Уличный фонарь, висевший над входом, не загорелся. Наверное, лампочка перегорела. Раздраженный еще больше этим обстоятельством, Лютый излишне резко расчертил в воздухе руну «огонь» и в ладони вспыхнул яркий оранжево-золотистый шарик, осветивший не только крыльцо, но и часть двора. В лицо ударила слабенькая морозная волна.

Внимательно оглядевшись по сторонам и не заметив ничего настораживающего, он приступил к осмотру дверного замка, который оказался не сломан. Лютый усмехнулся. Нехитрые манипуляции с запорными элементами обычный человек не определит с ходу, но для опытного мага нарушение эфирных полей механизма говорило о многом.

В доме кто-то был. Возможно, он и сейчас находится здесь, умело стирая свои следы в астральном пространстве.

Лютый успокоился и открыл дверь ключом. Сыто щелкнул замок, впуская хозяина внутрь. В прихожей свет зажегся без приключений. Повесив пальто на крючок вешалки и затолкав ноги в мягкие тапочки, хозяин направился в гостиную, погруженную в полумрак. Лишь отсветы уличных фонарей со стороны соседей разбавляли густой кисель темноты, добавляя в помещение желтовато-серебристыми мазками волшебную призрачность, на фоне которой четко вырисовывался силуэт человека, сидевшего в кресле спиной ко входу.

В тишине щелкнул предохранитель пистолета, с которым Понятовский никогда не расставался после ухода в отставку. Магию не всегда полезно применять в ситуациях, наподобие этих. Достаточно предъявить ствол — и недоразумения тут же исчезают.

— Не вздумайте пальнуть, Юзеф, — голос говорившего был до боли знакомым, хоть Лютый и не слышал его уже два года. — Я к вам заглянул только из-за уважения. Хотел со старым знакомым повидаться.

— Соскучились, господин Назаров? — улыбнулся Лютый, включая свет в гостиной. — Для чего такая театральность? Мог бы и в самом деле выстрелить, а потом разбираться.

— Обыкновенная предосторожность, — Никита встал и протянул руку. — За вашим домом приглядывают соседи, и для них было бы странно увидеть свет в окне, когда хозяин отсутствует.

Понятовский не стал жать руку волхва, а по-простецки сжал в объятиях молодого человека, от души похлопал по спине, и только потом отпустил из своих медвежьих объятий.

— Я поставлю чайник, — предложил Юзеф. — Ты не торопишься?

— Увы, времени у меня мало, — расстроил его Никита. — Но часа два ты можешь меня лицезреть.

— Понимаю, — закивал Понятовский. — Пошли на кухню. Я буду накрывать на стол и разговаривать с тобой.

Первым делом он коротко рассказал о том, что произошло после побега Никиты. Проект по исследованию иных миров Великий князь не стал закрывать, и лаборатория вследствие этого продолжала изыскания. Но Понятовский ушел оттуда год спустя, оставив руководство на Епифана Кривобокова. Смышленый парень, далеко пойдет. Портал, открытый Никитой в собственную Явь, «законсервировали» и поставили там постоянный наблюдательный пункт. Все-таки Басманов воспринял его как потенциальную угрозу. Теперь боится, как бы Назаров в отместку не организовал вторжение.

— У меня не хватает полномочий для таких серьезных операций, — улыбнулся Никита, глядя на хлопочущего возле стола Лютого. В его холодильнике было полно продуктов, чтобы накормить всю княжескую лабораторию, и дай волю хозяину, он бы весь стол заставил закусками. Понятовский искренне радовался неожиданному появлению молодого помощника.

К этому времени вскипел чайник, и хозяин стал разливать по кружкам ароматный напиток.

— А я почти слово в слово сказал об этом Басманову, когда меня потащили на допрос, — усмехнулся Понятовский. — Честно сказал, ничего не утаивая. Глупость, совершенная «осовцами», несоизмерима с теми магическими и технологическими данными, что ты дал нашему государству. Зачем было давить на молодого и талантливого мальчика, если существовали иные возможности привязать его к нашему миру? Помогите вернуться домой, встретиться с родными и близкими, и кто знает, как бы себя повел Назаров?

— Мне бы пришлось жить на два мира, — покачал головой Никита, насыпая в чай сахар. — Не самый удачный вариант. Я не люблю игры за спиной, особенно в последнее время. А Басманов и Вяземский откровенно играли, дергая перед моим носом вкусной наживкой.