Посвящается всем студентам,

выпускникам и преподавателям

МПГУ им. В.И. Ленина.

С признательностью Анастасии Бакановой.

– Поздравляю! – Проректор по учебной части поднялся из-за стола и протянул руку мужчине лет сорока пяти. – Теперь и вы наш человек на ближайшие полгода!

– Спасибо. – Собеседник тоже встал, пожал протянутую руку и улыбнулся. – Только я давно уже ваш человек.

– Ах, да! – Проректор снова сел в кресло, качнувшееся под его весом. – Вы же заканчивали наш университет. Но согласитесь, учиться и преподавать, а тем более руководить, – он сделал значительное лицо, – все-таки не одно и то же.

– Конечно, я понимаю, – кивнул собеседник. – И не буду вас больше задерживать, скоро новый учебный год…

Да, да! – перебил его проректор. – Сентябрь для нас всегда хлопотный! Напоминаю, что ваша первая лекция второго числа в одиннадцать утра.

Кирилл Эдуардович закрыл за собой дверь кабинета, кивнул девушке-секретарю и вышел из приёмной. Сделал несколько шагов и остановился. Он стоял посередине высокого светлого пространства, которое по периметру охраняли изящные колонны. Казалось, что они держали на себе солнечное августовское небо, проникающее внутрь помещения через стеклянный атриум. Кирилл Эдуардович посмотрел по сторонам, вздохнул и зачем-то засунул руки в карманы брюк. Потом руки вынул, сделал какой-то неопределённый жест и, прошагав через большой зал, стал спускаться по лестнице.

В университетском дворе, спрятанном от случайных прохожих невысокими зданиями прошлых веков, людей почти не было: на скамейке разговаривали две девушки, молодой парень объяснял по телефону, почему не сможет куда-то приехать. Учебный год ещё только приближался.

Кирилл Эдуардович постоял у входа, потом повернул налево и подошёл к деревьям, которые росли за невысокой оградой. Протянул руку и погладил шершавую кору каштана, ствол которого раздваивался в полутора метрах от земли. Для него это было сакральное дерево. Лет двадцать пять назад вместе со своим верным студенческим другом Мишей они выкопали его где-то в Коломенском во время весеннего субботника, привезли сюда и посадили. Тогда это был щуплый кустик с двумя крупными ветками. И вот он вырос.

Кирилл Эдуардович ещё раз коснулся своего, как он считал, дерева и пошёл в сторону метро. Студенческая юность давно прошла, но втайне ото всех он иногда возвращался к своему универу, чтобы напитаться его энергией. А теперь он будет читать здесь лекции.

Подбил его на эту, немного авантюрную затею сам ректор, с которым они случайно пересеклись на каком-то совещании, обнялись, разговорились и пошли пить кофе. Они с удовольствием вспоминали свое студенчество, а когда в разговоре промелькнуло, что на филологический факультет ищут свободного преподавателя журналистики, ректор вдруг развел руками:

– Так вот же наш лектор! – он смотрел на Кирилла Эдуардовича. – Ты нам и поможешь!

– Да что ты! – отмахнулся Кирилл Эдуардович. – Какой из меня преподаватель?

– Ну, здравствуйте! – улыбался ректор. – И это мне рассказывает человек с высшим педагогическим образованием?!

Кирилл Эдуардович учителем никогда не работал, так, только на практике немного. Его очень быстро затянуло в журналистику, и к преподаванию он больше никогда не возвращался. Но ректор настаивал, говорил, что это всего на один семестр, и, если не понравится, всегда можно эксперимент завершить.

– А в жизни останется интересный опыт, – он подкидывал всё новые аргументы. – И когда из журналистики тебя выгонят, будет ещё одна профессия.

– Почему меня должны выгнать? – нахмурился Кирилл Эдуардович.

– Ну, старик, в жизни всё бывает.

Чем дольше отказывался Кирилл Эдуардович, тем больше это походило на какое-то мелкое, но очень неприятно предательство. Как будто он сейчас хотел изменить и своему студенческому приятелю, и университету, и профессии, про которую ему предлагали рассказать. Это ощущение, в совокупности с азартной натурой, которую хорошо знал и умело дразнил опытный Алексей Владимирович, вдруг что-то переменило в голове Кирилла Эдуардовича, и он сказал:

– Ладно, уговорил! Давай попробуем!

Второго сентября, примерно за час до своей лекции, Кирилл Эдуардович вынырнул из метро «Фрунзенская» и направился в сторону университета по Хользунову переулку. С одной стороны этой улочки, больше похожей на тенистую аллею, виднелись элитные дома советской эпохи, а с другой за высокой кованой оградой шумел своими кронами парк. По этой дороге студенты и преподаватели десятилетиями шли в университет и расходились потом по своим делам, домам и семьям. Кирилл Эдуардович поглядывал по сторонам и сравнивал увиденное с впечатлениями своей юности. Кое-что, конечно, изменилось, но общее настроение этого московского района всё-таки выжило и теперь забродило в его сознании приятными воспоминаниями, которые даже немножко кружили голову.

К встрече со студентами Кирилл Эдуардович почти не готовился. Поволновался немного, но потом решил, что и так всё знает, а говорить умеет. Полжизни он посвятил журналистике, последние несколько лет возглавлял одно из интернет-изданий и знал в его работе каждый пиксель. Он расскажет своим студентам об истории электронных СМИ, их становлении в девяностые годы прошлого столетия, приправит современными форматами, да и вообще забросает их своей профессиональной эрудицией. На всякий случай он записал в блокноте смартфона несколько тезисов, которые должны были стать маяками его интеллектуальной речи. Если что, подсмотрит, как студент на экзамене.

Небольшая площадь перед универом теперь ожила и была полна молодых людей. Некоторые пили кофе из бумажных стаканчиков, другие просто болтали и смеялись, кто-то зависал в телефоне. Кирилл Эдуардович встал чуть в стороне, возле своего каштана, и сделал вид, что отыскал нечто увлекательное в своем гаджете. На самом деле он изучал лица этого нового поколения и неожиданно понял, что общение с ними может оказаться не таким лёгким, как он себе представлял. И эта простая мысль явилась вдруг таким откровением, что моментально раскололо его спокойную самоуверенность на множество острых сомнений, которые сразу испортили весь его деловой настрой и даже запершили в горле. Захотелось чего-нибудь выпить и, поправив на плече купленную в Италии стильную сумку, он пошел к приютившейся здесь же, во дворе, небольшой фальшивой постройке, которая прикидывалась архитектурным родственником исторического здания. Там поселилось кафе, предлагавшее напитки и быструю еду.

До назначенной в 10:30 встречи с ректором, который захотел сам представить нового преподавателя, оставалось ещё минут двадцать. За это время Кирилл Эдуардович решил выпить кофе и немного успокоиться. Стоя в очереди, он достал телефон и пролистывал свою шпаргалку, которая теперь казалась ему совсем бесполезной, а местами даже глупой. Расстроившись от этого ещё больше, он плюнул мысленно на свои же тезисы и решил, что будет выкручиваться, импровизируя на ходу. Пытаясь отвлечься от неприятных предчувствий, он старательно разглядывал интерьер кафе, в котором оказался впервые, и вдыхал запахи разогреваемых сэндвичей. Он различил ароматы горячего хлеба, ветчины, каких-то специй и запах отварных пельменей, который постепенно становился все сильнее и забивал все остальные. Кирилл Эдуардович даже посмотрел, нет ли пельменей на столах, но любителей мяса в тесте не заметил. Тогда он внимательно изучил меню, но и там этого блюда не увидел.

Странно, думал Кирилл Эдуардович, растирая пальцами подбородок. Откуда же мог взяться этот повисший в воздухе вкус, который он не мог ни с чем перепутать? И вдруг перед глазами всё поплыло, и вместо стеклянной буфетной стойки, симпатичных столиков, больших окон он увидел старую обшарпанную пельменную, неряшливых теток в грязно-белых фартуках, мешавших большими шумовками кипящие пельмени. Стоя вокруг одноногих круглых столиков, посетители ели пельмени с маслом или сметаной и запивали их компотом. На мгновение Кириллу Эдуардовичу показалось даже, что он узнает некоторые лица за столом, где тайком разливали портвейн…