– Огромное спасибо, сэнсэй. – Тору взялся за ремешок часов двумя руками и поклонился.

Атсуши оценил этот жест.

– Иди сразу в первую дверь, там обычно находится хотя бы один из шестерых. Если там будет пусто, то во вторую, это Великий Архив. Расскажи любому служителю свою историю, обязательно сошлись на нашу беседу и спроси, есть ли свободные места среди слуг Коридора. Но заклинаю тебя, до тех пор, пока кто-либо из Хранителей не разрешит тебе доступ, никуда больше не сворачивай. Ты все понял?

– Да, учитель.

– Тогда пусть твое имя принесет тебе удачу. Совсем забыл! Старость все-таки настигает меня. Для того, чтобы вернуться к огненным вратам и обратно в двадцать третий, в свое время и пространство, сделай три оборота часовой стрелки назад. Не спрашивай меня, как это работает, я и сам не знаю. И главное! – Атсуши постарался вложить всю свою внутреннюю энергию во взгляд и слова: – Если тебе все же будет позволено остаться в Коридоре, ни в коем случае не забывай своих корней. Помни о своей оболочке и, что еще важнее, помни о своей душе.

Тору молча переваривал слова учителя, но тот вывел его из задумчивости.

– А сейчас тебе нужно выполнить свою работу и взяться за учебу.

Глава 11

Остаток дня Тору провел в волнении. Поверить в то, о чем говорил Атсуши, было немыслимо, но речь его, пусть и сбивчивая поначалу, не походила на бред выжившего из ума старика.

Сонливость, постоянный спутник Тору, уступила место крайнему возбуждению. Ему так не терпелось посетить Коридор, что, когда Мичико подсела к нему поболтать во время обеденного перерыва, он проворчал, что хочет поспать, и уткнулся лицом в сложенные на парте руки.

Зашторив глаза веками, он погрузился в черноту. Зажмурился сильнее и перед ним поплыли разноцветные круги. Так он пролежал до конца перемены, но ничего не произошло. Должно быть, огненные врата являлись к нему только во сне, а он был слишком взбудоражен. До самого вечера он метался в сомнениях. Увидит ли он вновь проход в Мир Миров, стоит ли ему идти в Коридор и какова будет его судьба, если он наберется смелости?

Едва солнце покатилось за горизонт, он отложил ноутбук, смартфон и конспекты в дальний конец комнаты, зарыл их для надежности под слоем одежды, лег в постель и стал ждать. Еще утром ему казалось, что может уснуть при любых обстоятельствах, но, пролежав в нервном отупении несколько часов, он перестал грезить о других мирах. Все, чего ему хотелось, это просто немного самого обычного сна.

Лишь когда фосфоресцирующая часовая стрелка на подаренных Атсуши часах переползла зловещую отметку четыре, его веки начали наконец опускаться. Он стал сопротивляться, опасаясь, что проспит урок музыки, но не удержался и провалился в сладкую черноту, в которой проступили очертания огненных врат. Набрав в грудь воздуха, он шагнул прямо в пламя, и огонь мгновенно охватил его одежду, кожу и волосы. Но боли, на удивление, не было. Еще секунда – и он вот так, легко и без страданий, сгорит. Но пламя исчезло.

Он постоял немного, словно опасаясь, что ожоги проступят на теле с опозданием, но и этого не случилось. Перед ним были две мрачные шеренги разномастных дверей. Света редких факелов хватало, чтобы не споткнуться о булыжники в полу, но недоставало, чтобы различить происходящее на сотню шагов вперед. Потолок и вовсе терялся где-то во мраке.

Двери относились к разным эпохам, стилям, были плодами творчества разных мастеров и от этого производили странное впечатление. Хотелось идти по этому Коридору вечность, до самого конца, заходить наугад в его комнаты и проживать бесчисленное множество жизней.

Но Тору подавил в себе это искушение и повернулся к первому проему по правую руку.

Величественная, строгая, она выглядела порталом в дом богов или духов и единственная стояла особняком – напротив была лишь поросшая вьюном стена. В повернутом на функциональности и экономии мире Тору давно не было подобных громадин. Две массивные металлические створки с выгравированными лицами и фигурами людей поднимались так высоко, что здесь прошел бы и великан. Называть это масштабное произведение искусства просто дверью было даже непочтительно. Среди декоративных элементов ковки с тудом угадывалась ручка в форме песочных часов. Тору знал такие часы лишь в качестве значка курсора компьютерной мыши. Ручка была украшена резьбой и наполнена песком, который струился почему-то снизу вверх.

Не привыкший к роскоши Тору долго не решался войти. Он стоял и жалел о том, что происходящее не видит мечтавшая всю жизнь о путешествиях мать.

Наконец он с усилием выдохнул застоявшийся в легких воздух и толкнул дверь. Но та еле сдвинулась с места. Тогда он налег на нее всем весом. Створки со скрежетом сдвинулись на несколько сантиметров и замерли. Вместе с ними замер и Тору. Похоже, тут обитали гиганты.

Но внезапно раздался треск и Тору вздрогнул. Врата отворились сами собой. Нешироко, но достаточно для того, чтобы он мог войти. За ними был лес, сквозь который петляла тропинка без единого торчащего древесного корня, выбоины или оврага. Она вела в гору. Солнце освещало вершины деревьев, и Тору на миг подумал, что он переместился к подножию Фудзиямы, но этот лес не был похож на Аокигахару. Он был светел и полон жизни. Птичий щебет и мягкий шепот листвы, беседующей на верхних этажах с ветерком, наполняли душу радостью и покоем.

– Доброе утро, Тору Нагаи, – раздался голос за спиной.

Голос принадлежал пожилому гайдзину в белой одежде. Мужчина был невысокого роста, лыс, лицо его покрывала пепельная щетина. Голубые глаза прятались за круглыми очками в тонкой оправе.

– Вы знаете мое имя? – удивился Тору.

– И не только имя. Ты занятный молодой человек. Уже само твое появление здесь – аномалия. Ты не против немного пройтись? Позволь представиться: здесь меня называют Луч. Я Хранитель Света, так называется моя должность.

– Вы один из шести?

– О, ты знаешь о Совете Хранителей? – удивился человек в белом.

– Мне рассказал Атсуши-сан. Он когда-то служил делопроизводителем в Великой Библиотеке, задолго до того, как я впервые увидел во сне Великие Врата. Я рассказал ему про то, что считал сном, а он мне – про Великий Коридор и Совет Хранителей.

– Хм… ты не лжешь, все так и было. Я помню Атсуши. Он достойно служил Коридору. Как его здоровье?

– Хорошо, Луч-сама. Он велел передавать свой поклон Совету Хранителей. – Эти слова Тору подкрепил действием: остановился и церемонно поклонился в пояс. Выпрямившись, он с наслаждением втянул прохладный свежий воздух, наполненный ароматом хвои, грибов и опавших листьев.

– Этот воздух пьянит слегка, не так ли? – спросил Луч. – Атсуши один из немногих, кто, получив возможности Коридора, покинул его довольно молодым и по доброй воле. С тех давних пор многое изменилось. Собственно, я единственный из тех, кто служил с ним в одно время. Тогда я был помощником Хранителя Огня. Давно это было… – На изрезанном глубокими морщинами лице промелькнула светлая печаль.

Тору не нарушал хода его мыслей и от почтения забывал дышать.

– Я догадываюсь, зачем ты пришел сюда. Твое имя говорит само за себя, но я не могу принять тебя на службу. Видишь ли, вчера произошел ещё один любопытный случай. Мы долго берегли местечко для одного юноши. Он по какой-то причине не смог попасть в Коридор сразу. Такое бывает, хоть и весьма редко. Обычно мы ждём недолго, но в этот раз других кандидатов под рукой не оказалось, а потом мы, грешным делом, забыли совсем о том, что нам недостает одного человека. Мир не рухнул, мы справлялись и все шло своим чередом. И вдруг он объявился. Уже довольно взрослый для первого визита, даже тебя старше, но мы приняли его и отправили учиться. По окончании подготовки он примкнет к нам и Слуг Коридора опять будет двести пятьдесят. Как и положено. – Хранитель Света остановился и прямо посмотрел на Тору. – Мне очень жаль, Странник, но я не могу сделать для тебя исключение. Доброта уже не раз заставляла меня ошибаться – Коридор словно сопротивляется попыткам нарушать его правила.