— Как у древних грузинских воинов, — ответил он.

Боль пронзила мое сердце, когда он повторил слова бабушки.

Дрожащим голосом я произнесла:

— Бабушка была бы счастлива увидеть тебя таким.

Слезы беззвучно катились по щекам Заала, и он даже не пытался их стереть. Его глаза смотрели на каждую часть меня; затем я увидела, как его ноздри раздулись, и сдавленный звук вырвался из его горла, когда он уставился на мои плечи.

Я отвернулась, глядя на большое пламя костра, когда почувствовала, как его палец пробежал по моему шраму от пулевого ранения.

— Я видел, как ты умирала, — тихо сказал он с отчаянием в голосе. — Эти ублюдки удерживали меня, когда ты звала меня по имени, умоляя спасти тебя. Твои глаза были прикованы к моим, когда они стреляли, а я не мог спасти тебя.

Я положила руку ему на плечо и снова повернулась к нему лицом.

— Вы с Анри были детьми. Что вы могли сделать против всех тех людей?

Мои глаза расширились от неожиданного упоминания об Анри. Я быстро осмотрела комнату. Заметила, что женщина и мужчина, которые все еще сидели на диване, наблюдают за мной с улыбками на лице. Затем мой взгляд переместился на блондинку, сидящую позади Заала на диване. Ее лицо тоже было мокрым от слез.

Мое внимание было приковано к ней гораздо дольше, чем к остальным, но она ничего мне не сказала, почти не отреагировала на мой пристальный взгляд. Я не могла вспомнить, знала ли я ее. Я не могла вспомнить ее лицо.

Когда я снова посмотрела на Заала, то спросила:

— Где Анри? Где мой брат?

Мой желудок скрутило от нетерпения поскорее увидеть его снова. Выражение лица Заала поникло, как и мое разбитое сердце.

Отшатнувшись, я покачала головой и прошептала:

— Нет... — моя голова снова и снова тряслась, а рука подлетела ко рту. — Не говори мне, — произнесла я сквозь свое сдавленное горло. — Пожалуйста, скажи мне, что он жив.

Заал отвернулся, и я заметила, что его плечи дрожат. Когда он снова повернулся ко мне, я все поняла. Отчаянное и печальное выражение его лица сказало мне все, что мне нужно было знать. Мои ноги были слишком слабы, чтобы принять эту новость, и я рухнула на пол.

Крики сотрясали мое тело, как будто кто-то сжимал мое сердце и легкие в тисках. Внезапно сильные руки обхватили меня, и большое тело притянуло меня к своей груди. Я упала в его объятия, и знакомый запах вернул меня в то время, когда мы были детьми. Минуты проходили за минутами. Я плакала до тех пор, пока не убедилась, что больше не осталось слёз.

Очевидно, услышав, что я успокоилась, Заал поцеловал меня в макушку и сказал:

— Я скучал по тебе, Зоя. У меня все еще есть ты. Мы все еще есть друг у друга.

Я крепко обняла его и прошептала:

— Я тоже скучала по тебе, sykhaara.

Насладившись его объятиями, в конце концов, я отстранилась, мои щеки вспыхнули, чувствуя на себе взгляды незнакомцев.

— Ты очень похож на папу, sykhaara, — сказала я, глядя Заалу в лицо. — Ты вырос таким же красивым, как и он.

Губы Заала изогнулись в гордой ухмылке. Когда я коснулась его длинных волос, то коснулась и своих.

— У нас теперь одинаковые волосы, — заметила я.

Грубый смешок сорвался с губ Заала. Я тоже засмеялась. Он кивнул в мою сторону:

— Твои волосы длиннее моих. Наконец-то.

Я покачала головой, вспомнив свое раздражение в детстве, что у моих братьев волосы были длиннее, чем у меня. Я быстро протрезвела, увидев покрытые шрамами и татуировками руки Заала.

— Ты выглядишь совсем по-другому, sykhaara, и все же точно такой же, если такое возможно.

Заал опустил голову и признался:

— Я больше не тот брат, которого ты помнишь, Зоя.

Я приподняла его подбородок, мой желудок перевернулся, когда я осмотрела его избитое лицо. Его глаза встретились с моими, и я ответила:

— И я уже не та сестра, которую ты когда-то знал, — я вздохнула и продолжила, — после всего, что мы пережили, как мы можем быть прежними?

Между нами повисло тяжелое молчание. Поднимающееся пламя костра привлекло мое внимание. Затем я спросила:

— Как так случилось, что Анри умер, а ты выжил?

Напряжение потрескивало между нами. Заал ответил:

— Джахуа испытывал на нас свои наркотики. Наркотики, которые он создал для послушания…

— Я знаю о наркотиках, — сказала я, затем нахмурилась, пытаясь вспомнить, откуда я о них знала.

— Наркотики, — продолжил Заал, заставляя меня сосредоточиться на нем, — действовали на меня мгновенно. Они забрали мои воспоминания, — Заал вздохнул. — И даже мои воспоминания об Анри.

— Нет! — воскликнула я, пытаясь представить своих братьев-близнецов чужими друг для друга. Это было невозможно. Они всегда были вместе.

— Почти сразу после того, как Джахуа убил нашу семью и похитил нас, я больше не знал Анри. В прошлом году меня спасли от Джахуа, и я обнаружил, что нас с Анри разделили, так как наркотики не действовали на него. Его использовали, как бойца в подпольных смертельных боях.

Я чувствовала тошноту, слушая историю их жизни. Это было нереально.

— Смертельные бои? Он умер в смертельном поединке? — спросила я.

Заал кивнул, и его взгляд метнулся к другому мужчине, который находился в комнате. Внезапно, как будто мой брат напомнил мне, что у нас были зрители, я посмотрела на других людей.

Заал крепче сжал мою руку, и я тихо спросила:

— Где мы? Мой разум... ничего не ясно. Мне трудно собраться с мыслями и воспоминаниями.

— Все дело в наркотиках, Зоя. Нужно время, чтобы они покинула твой организм.

Я хотела было спросить Заала, о чем он говорит, но он вскочил на ноги и протянул мне руку, прежде чем я успела это сделать.

Бросив еще один нервный взгляд на незнакомцев, я вложила свою руку в его и позволила ему поднять меня на ноги. Заал обнял меня за плечи и, словно защищая, притянул к себе. Я не отрывала глаз от пола; слишком много лет, проведенных взаперти в изоляции, заставили меня чувствовать себя неуютно в свете их напряженных взглядов.

— Зоя, — осторожно начал Заал, — в начале этого года меня спас Лука. — Он указал рукой на светловолосого мужчину.

Я подняла глаза, чтобы посмотреть на него, и когда я это сделала, он кивнул. Я кивнула в ответ и посмотрела на женщину, стоящую рядом с ним. Она была очень красива, с длинными каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Она тоже кивнула и улыбнулась.

Заал глубоко вздохнул и повернулся к блондинке, сидевшей на диване. Он протянул руку, и блондинка переплела свои пальцы с его. Она встала и улыбнулась мне, а затем протянула другую руку в мою сторону, но что-то заставило меня остановиться.

Заал напрягся от моей нерешительности, и боль пронзила мою голову. Я вывернулась из-под его руки. Внезапно он встал передо мной, поддерживая меня.

— Зоя? — позвал он. — Ты все еще чувствуешь себя больной?

Я в замешательстве подняла глаза.

— Больной? Я что больна?

— Тебе было плохо последние несколько дней. Мы заботились о тебе, помогали тебе пережить самое худшее.

Я попыталась вспомнить что-нибудь из последних дней, но ничего не вышло. В голове у меня было пусто. Когда я почувствовала запах кокоса на своих волосах, это внезапно обрело смысл: кто-то меня помыл.

Пока я ломала голову, Заал терпеливо ждал. Стараясь не поддаваться панике из-за того, что ничего не помню, я прокрутила в голове его рассказ о том, что мне было плохо. Потом я нахмурилась. Мне вдруг пришло в голову, что Заал снова обращался ко мне по-грузински. Когда он знакомил меня с этими людьми, то говорил по-русски. Еще одна вспышка боли пронзила меня. Я поплелась к камину, тепло пламени помогло мне сосредоточиться. Пламя помогало рассеивать туман.

Быстро моргая, я посмотрел на Заала и остальных. Я заговорила на нашем родном языке:

— Ты знакомил меня с ними по-русски, — я знала почему, но мне нужно было убедиться в том, что я была права, и что информация, которую мне сообщил Авто некоторое время назад, была правдивой.