Где они, увидев друг в друге общие души и найдя друг в друге нечто их объединяющее, любовь к авантюрам ради жизни потом в роскоши, сговорились на такую ловкость с подменой личности Луция Торквата. Где Клития, что за вероломная и только себя любящая матрона, ничего не утаивая, в том числе и частные, постельные сцены из жизни своего супруга, снабдила Грехория Аскуллу всеми необходимыми знаниями о быте Луция.
– Неповоротлив Луций, как в ногах, так и в постели. – С заговорщицким видом, но при этом с насмешкой на устах в самые пикантные и сложные для Луция Торквата моменты его личной жизни со своей привязанностью к постоянству, начала всё о нём рассказывать им ещё любимая супруга Клития, оказавшаяся вон какой стервой. А Грехорий Аскулла хоть и человек последнего качества и достоинства, всё же он не может так беспечно надсмехаться над римским гражданином, даже находясь у него за спиной в постели с его матроной. И Грехорий Аскулла, в ком ещё не изжила себя мужская солидарность, делает замечание слишком уж много себе позволяющей Клитии.
– Вы, моя дорогая Клития, заставляете меня нервничать этими рассказами со столь большими подробностями из вашей личной жизни с этим ненавистным мною всей душой Луцием Торкватом. С кем вы, я начинаю с ваших слов уже подозревать, не только делили постель ради сна. – С ревнивой суровостью в голосе делает замечание Клитии Грехорий Аскулла, готовый немедленно покинуть эту постель, так объединяющую и одновременно разъединяющую его со своей дорогой матроной Клитией.
Ну а Клития со своей стороны спешит заверить своего дорогого Грехория в том, что она один лишь только раз делила постель, и то по необходимости закрепить своё супружество с этим и для неё так же ненавистным человеком, Луцием Торкватом. – А так-то его ноги здесь, как видишь, не бывает. – Очень убедительна сейчас Клития, так склоняющая Грехория Аскуллу верить себе с помощью вот такой очевидной логики. При представлении чего, у Луция Торквата прямо нет слов от возмущения на такое вероломство действий Клитии, и он себе кулаки кусает, – О, Клития, невозможное создание! – кто так неслыханно и искусно завирается, и при этом ей верят. Тогда как всё это не так, и он делил с Клитией постель не раз, и на это со всей основательностью доказывает наличие у них шестерых детей. – Правда, отчего-то все говорят, что они все в мать, а от меня в них только косой взгляд. – В сомнении задумался Луций Торкват, чувствуя, что не в ту сторону углубился в свои мыслях.
Но он уже остановиться никак не может и продолжает себя мучить новыми для себя открытиями и подробностями коварной сущности Клитии, сумевшей без лишних сейчас и болезненных подробностей для его мужского эго, убедить Грехория Аскуллу быть во всём ей послушным для начала, а затем приступить к давно вынашиваемому ею плану – вычеркнуть навсегда из её жизни Луция Торквата.
А так как простое убийство для этого не подойдёт, – Клитию до такого бешенства довёл Луций Торкват, что она посчитала, что он в таком случае легко отделается, – то она, со свойственным ей остроумием и женским коварством порешила поставить Луция Торквата перед вот таким невероятным фактом выхода из себя. На что у Грехория Аскуллы имеются вполне резонные сомнения.
– Я не шибко на него похож. Боюсь не признают меня за него. – С нервным тиком делает такое заявление Грехорий Аскуллла, провоцирующее Клитию на непонимание того, что она делает в одной постели с ещё одним трусом. Правда, она предусмотрительно не сказала Грехорию Аскулле о том, что он неединственный кандидат на роль её мужа, к кому с её стороны поступило это предложение, но, тем не менее, она надула губки, принуждая Грехория Аскуллу к смелости и всего-то чуть-чуть к геройству. А чтобы Грехорий Аскулла не слишком боялся и сомневался в верности её плана, Клития ему объясняет на чём крепится её уверенность в том, что именно он будет принят за Луция Торквата, а не сам Луций.
– Я тебя за него признаю, когда дело дойдёт до того, кого за кого признать. – С такой непоколебимой уверенностью и жёсткостью делает это заявление Клития, что Грехорий Аскулла и Луций Торкват, кто всё это себе сейчас надумал, не смеют сомневаться в том, что будет по-другому. А вот сомневаться в другом, то это можно. Что и делает Грехорий Аскулла.
– А этого будет достаточно, чтобы меня принять за Луция Торквата? – со своей заинтересованностью спрашивает Грехорий Аскулла.
– В нашем случае да. – Говорит Клития, добавляя. – Но если по каким-то причинам возникнет не полная ясность по этому вопросу, – судья будет не здешний и ещё не знаковый с жадной прижимистостью Луция Торквата, доводящей до безумства (Клития на этом месте закатила в безумном припадке свои глаза, что указывало на то, как всё её достало и как она искренна в этом деле), и он захочет ещё кого-нибудь выслушать в качестве свидетелей, – то можешь особо не беспокоиться, у него нет друзей, чтобы признать в нём него.
А вот это заявление Клитии заставило призадуматься Луция Торквата, принявшегося перебирать в своём уме людей ему знакомых, кто бы мог назваться ему другом и тем самым за него поручиться.
– Да, это Луций Торкват, мой друг! – Выйдет на форум претор Лидидий Авитус, друг Луция Торквата, как он решил за него так думать. И суд склонен будет думать и решать, что он, Луций Торкват, и есть этот всеми уважаемый гражданин римского общества. А вот попытавшийся весь римский народ ввести в заблуждение на его счёт, самозванец Грехорий Аскулла, выдававший себя за него же, тут же будет схвачен за такое неслыханное прежде самоуправство и самонадеянность в деле вот такого бесстыдства и таких вероломных расчётов на доверие римских граждан – верят они всему тому, что им клятвенно скажут.
И как всеми, не зря присутствующими на форуме гражданами понимается, то такие дрязги с подменой личности Луция Торквата, возникли не на пустом месте, а тут имеют место глубинные причины, проистекающие из семейного конфликта. – Слишком слабохарактерен Луций Торкват в деле главенства в своей семье, где он не может настоять на своём, вот его супруга Клития и начала считать, что Луций Торкват, отец семейства и её можно сказать, повелитель, ей не указ. А такая самостоятельность мысли и приводит к своеволию поведения супружниц, а затем и к вот таким юридическим казусам, с опровержением всех основ и устоявшихся устоев семейной жизни римского гражданина.
Так что тут выводы сами напрашиваются и Луция Торквата уже никто не спрашивает, а Клития вслед за её сообщником, Грехорием Аскуллой, призывается за волосы к ответу, ставясь на колени рядом с этим самозванцем.
Но если Грехорий Аскулла проявляет дисциплинированность и крепость духа – из его окровавленных, беззубых отныне уст и слова не вырвется, то Клития ведёт себя прямо недостойно замужней матроны и вызывающе порицание со стороны присутственных лиц среди судебной комиссии, для которых такие истерические откровения Клитии становятся большими откровениями и предметом дискуссии и открытия новых дел насчёт коррупционной деятельности Луция Торквата, кто со слов Клитии, как оказывается, не честный гражданин, а полностью ему противоположная личность, погрязшая в мздоимстве и обогащении себя за счёт умения обходить законы.
А это вызывает особый интерес у судейской коллегии, кто наиболее заинтересован в раскрытии вот такого рода дел. И оттого рассмотрение этого дела решается ими перенести на следующий день за закрытыми дверями в виду открывшихся новых фактов, составляющих государственную тайну. А сегодня им нужно собрать улики и побольше материала для этого, как оказывается, и никто до этого момента не предполагал, настолько сложного дела.
– А пока заключите под стражу этих людей, порицаемых в самом лучшем для них случае, а так-то их ждёт куда как более страшное наказание. – Отдаёт команду страже судья. А вот Луций Торкват не совсем понимает, как так можно поступать с его Клитией, бросая её в подземелье с этим, никому незнакомым самозванцем Грехорием Аскуллой. С кем она может запросто сговориться насчёт дальнейшей позиции по своей защите, а не как считает судья, она там ему все его бесстыжие глаза выцарапает за его неубедительность в отстаивании себя за Луция Торквата. – Повёл себя и прямо как Луций Торкват. – Ещё и добавит вот такое недовольная своим новым положением Клития.
