Сделав несколько очередных шагов, я убедился, что Филипп был прав: словно проламывая тонкую корку льда ноги с треском погружались по щиколотку в пустоты, из которых вырывались облачка песчаных отложений. Я шёл будто великан в возникающем тумане, совершенно не имея обзора поверхности, разве что не ниже своих колен. Пришлось на несколько минут остановиться. Оглядываясь, я случайно подметил, что оказался буквально в двух - трёх метрах от неких глыб, стоящих тут, какой - то особой, правильной линией. В них, конечно же, с огромным трудом угадывались структуры прямоугольной, правильной формы. Но если сделать подробную формоскопию, то вполне можно было вывести...

  - Филипп? - вызвал я своего напарника, желая озвучить посетившую меня идею. - По известным вам материалам, кто - нибудь делал...

  - Макс, возвращайтесь, - спокойно перебил меня он. - Идёт повышение нейтринного фона. Пока незначительное, но меня это не успокаивает.

  - Простите, Филипп, но я уже нахожусь у самого Разлома. Так что, надеюсь, мне удастся заглянуть в эту непроглядную бездну. А свои "предосторожности" оставьте для наивных новобранцев.

  Посмотрев вниз, я с удовлетворением отметил, что поднятый туман осадка уже немного улёгся. Теперь стоило продолжить путь, но с осторожностью и предусмотрительностью. Сам себе я виделся неким космодесантником Даль - разведки, который с дрожью внутри и с профессиональной осмотрительностью продвигается среди просторов неизведанной планеты Дальнего Экстерра. Какой фурор и низкопробный пафос!

  С сарказмом и горечью хмыкнув про себя, я продолжил двигаться дальше. Шаги выходили очень медленными. С каждым следующим движением приходилось утрамбовывать почву, пробуя её на прочность. Однако кое - что начинало радовать - плотность воды будто бы упала чуть ли не в двое, что даже появилась некоторая лёгкость и динамика в мускульных действиях. Дыхание же участилось и расход смеси увеличился.

  - Макс, я не собираюсь пугать вас. Мне совершенно не до шуток. Возвращайтесь немедленно!

  - Один момент, Фил. Тут ещё метров двадцать осталось - и всё будет отлично.

  Я с осторожностью и непонятной дрожью провёл перчаткой по монолиту. Шершавая поверхность отдалась в ладонь странным ощущением еле уловимой вибрации. Сам же Разлом был различим рваной расщелиной в поверхности, будто кто - то крупной ножовкой решил весьма грубо разрезать неподдающийся материал. По информационным данным это образование протянулось на несколько километров. Но точной глубины не знал никто. Так что я решив не упускать удобного случая попытался испытать свою удачу и пустить миниатюрный автономный зонд в неизведанную тьму.

  Пройдя предположительные Врата, я сместился немного в сторону и пошел вдоль правого края. Разлом быстро расширялся и имел небольшой наклон поверхности в глубину, пока что всего градусов около десяти. Кромки так и оставались рвано - острыми, без всяких закруглений и оплывов, какие часто встречаются возникая под постоянным воздействием воды. Здесь же всё оставалось нетронутым.

  Спускаясь всё ниже, с осторожностью человека, решившего заглянуть за край пропасти, я развернулся боком и зашагал "лесенкой" горнолыжника боясь соскользнуть по увеличивающемуся наклону склона. Моё опасение с каждым шагом становилось всё более ощутимым, отдаваясь волнующим холодком адреналина в животе, так как по непонятным причинам плотность воды с проходящей глубиной всё уменьшалась. Тогда как, на сколько я знал, всё должно было происходить совершенно наоборот. Стоило ли рисковать и идти дальше, если ещё при всём брать во внимание предупреждение Филиппа - наверное, нет.

  Решив, наконец, покончить с делом, я встал у края на одно колено, явно ощущая окружающую меня жидкость не более плотной, чем у поверхности пресного водоёма на Земле. Затем, увеличив яркость наплечных фонарей посмотрел в расширившийся Разлом, но ничего, кроме полной тьмы разобрать не смог. Вытащив "малька" из ножного кармана и задав ему на лицевом стекле - панели первичные функции, я запустил, словно канарейку, миниатюрный зонд в глубину. Пока тот юрко скользил красным огоньком вниз, я выломал небольшую часть от края, схожую на ракушечную наледь и положил туда, где только что находился зонд.

  Теперь же стоило возвращаться. "Малёк" давал чёткий сигнал, а мониторинговая запись с него производилась "Кальмаром" автоматически. Хм, весьма странный обычай инженеров производственных комплексов создающих разного рода оборудование для работников исследовательских служб давать соответствующие названия. В этом была некая ирония - в них явно сквозила пафосная принадлежность к определённой стихии.

  Я перестал беспокоиться и с уверенностью начал путь назад явно чувствуя, как вода всё более сдавливает моё тело. Ощущение становилось таким, будто переходишь из очень вязкой взвеси тумана в более плотную среду воды. Ноги при этом начали чаще проваливаться в грунт, что делало подъём весьма продолжительным и тяжёлым занятием.

  - Фил, я уже возвращаюсь, - ответствовал я с радостными нотками в голосе. Молчание моего напарника скорее всего было вызвано его некоторым раздражением по поводу моего самоуправства. - Вы уж простите, пришлось немного повозиться...

  Ответа не последовало. Странным показалось и то, что на мой небольшой монолог и продолжительное молчание, вообще, не было ответа. Мне пришлось немного отдышаться и позвать Мерсье вновь. Но эфир оставался пуст по-прежнему. Оказавшись уже в створе Ворот, я попытался разглядеть на расстоянии висящую тень "Носорога". Но к огромному сожалению, ничего не обнаружил. Пришлось подкорректировать дальность и градусную ширину обзора. Всё оставалось по прежнему.

  Мне совершенно не хотелось верить в то, что Филипп просто сбежал, бросив меня здесь на произвол судьбы. Для подобного действия совершенно не находились, на мой взгляд, ни субъективные, ни объективные причины. Неужели, за такой весьма короткий срок могло произойти что - то из ряда вон выходящее, что Мерсье вывел мощного, но не быстроходного "Носорога" вне зоны радиофиксации. Ведь сигнал от моего костюма свободно воспринимался и на отдалённом "Рифе".

  - "Риф"?! "Риф", как слышите меня?! Здесь "Кальмар"! - панически начал обращение я. - Это Макс Ковальский!.. Роллан! Фил!!

  Сейчас больше всего я страшился поддаться панике, прекрасно понимая, что страх этого сам по себе охватывает меня полностью. Перебирая статистические данные на лицевом стекле, я старался подобным образом оставаться в убедительном состоянии спокойствия и ясности, в понимании того, что ситуация никак не уходит из - под моего контроля. Но некоторые цифры нарушили эту убеждённость.