- С удовольствием. Но существует одна небольшая причина, - стоя уже рядом со мной Берт попытался скрыть скромную улыбку. - Осталось загрузить и проработать последние материалы "Мнемосины". Боюсь, что это займёт целый день.

  - Жаль. Хотелось бы узнать и твоё мнение об этом природном феномене.

  - Неужели тебе недостаточно того, что я предоставил версию о би - кристаллической додекэдной сетке?

  - Просто она выглядит слишком... надуманной.

  - А чем ты можешь доказать это, опровергнуть и не принимать полностью? На чём основывается твоя уверенность, что планета есть лишь простой космический объект с определёнными физическими и химическими функциями?

  - На проверках и доказательствах науки с многовековой практикой.

  - Человечество давно уже осваивает космос. И совсем недавно начало бороздить звёздные просторы. Откуда же берётся такая упрямая уверенность, что условия на терраподобных планетах, впрочем как и они сами, идентичны земным? - Берт прошёл вперёд и обернулся: - Земля свыклась со своими детьми. Но Большой Космос совершенно другой мир. Нам стоит вырасти и понять, что внешний Экстерр не материнская утроба... И измениться. Так что, скорее всего ты будешь разочарован тем, что услышишь от меня.

  Какая - то странная тоска и сожаление охватили меня. Я прекрасно сейчас понимал, что Берт абсолютно прав в своих словах. И в том, что мы, как вид и цивилизация не понимали окружающее нас пространство и встреченные миры, подходя ко всем внешним мирам мерками меркантильного, такого привычного и земного конкистадорства. Подобная тенденция уже совершенно перестала добавлять нам героизма или благосклонности в собственных глазах, как при освоении родной Системы. А скорее оставляла лишь высокомерия и снобизм снисходительности.

  Догоняя Берта по пути в свою каюту, я машинально подсчитывал оставшиеся время на выполнение миссии. Отметая уже этот прошедший день в запасе было чуть меньше недели - всего шесть дней.

   12

  По своей технически - архитектурной компоновке весь комплекс "Медуза" являл собой довольно растянутое сооружение. Иной раз переход из одного целевого корпуса в другой мог занимать по несколько десятков минут. А если речь заходила о технических помещениях или добывающих агрегатов периметрально расположенных на шельфе, то чаще всего для перемещения приходилось пользоваться усилиями "Лошадки". Весь диаметральный размер Станции, включая и отдалённо расположенную "Гирлянду" составлял чуть более километра. Заветный же разлом Дюранга отстоял точно в двенадцати километрах точно в южном направлении и уходил на глубину относительно нулевой точки Станции на три километра.

  Проверять собственную догадку с самоличным посещением Информатория я не стал. Хватило и тех доступных общеизвестных материалов об открытии Разлома, которые были доступны из корда моей каюты. Как ни жаль, но Берт был абсолютно прав по поводу Теории и обнаружении странного природного образования. А открытие его аномальности, как раз и принадлежало самому Дьондюрангу посетившему Гекату с Третьей и Четвёртой, последней, экспедицией. Она - то и стала роковой для биокибера, когда после нейтринного выброса из разлома он погиб во время погружения. Вернее, тело не обнаружили и был сделан удручающий, но удовлетворяющий администрацию Четвёртой, вывод, что тело старого биохома попросту распалось, не выдержав природного катаклизма. На мой взгляд, весьма скоропалительно, совершенно по - дилетантски и предательски низко в отношении самого Дьондюранга.

   Работы быстро свернули, опасаясь возможных повторов подобных произошедшему и убеждённые в предстоящем и далее посещении планеты и продолжении исследований. Чтож - не зря! Буквально, через три стандартных года на шельфе местного океана появился научно - добывающий комплекс "Медуза".

  Данная мной ещё с вечера заявка о необходимости посещения Разлома и предназначенного для подобной экскурсии оборудования была вывесина на положенном месте в Информатории и занесена в регистрационный журнал. Но на всякий случай я всё же продублировал её в виде личной просьбы к самому Фалладе.

  Ответ пришёл лишь к полудню по внутреннему времени и в довольно однообразном и простой форме. Личная связь на "Медузе" была не в чести молчаливо почитаемая весьма скверным тоном. Объяснялось это тем, что малый контингент Станции способствовал более частому общению. Да и проблемы решались на прямую в частых встречах в столовой, чем по "незапланированному" вызову через экран. И потому, личное пространство стало на "Медузе" неприкасаемым табу даже для обычных видеовизитов.

  Лицо начальника станции выглядело озабоченным решением какой - то определённой задачи. К тому же Фаллада даже не старался смотреть в экран на собеседника:

  - Макс, какого чёрта вам понадобилось лезть в эту прорву?!

  К непринужденной манере общения на Станции я уже постепенно начал привыкать, и переставал ставить акценты в этикете общения.

  - Мне необходимо осмотреть Разлом для более полной картины происходящего.

  - Вам мало того, что вы нашли вчера на одном из островов Тетиса? Кстати, данные проб уже известны?

  - Да, но для большей убедительности их ещё необходимо сравнить с биоевгенической картой самого Монаха.

  - Значит, структурная природа "сирен" становиться более устойчивой, - Фаллада устало потёр лицо. Становилось понятным, что прошедшую ночь он совершенно провёл без сна. Интересно было бы узнать причину его бессонницы.

  - Это ещё не известно. Все пробы основаны белковых структурах РНК и ДНК и не имеют никаких побочных примесей. И уж, конечно, там совершенно нет неуловимых нейтрино, которые ещё и непонятно как должны удерживаться в структурной основе НД.

  - Оставим эти весьма сомнительные рассуждения на потом, - Генрих надел очки, что меня немного удивило - я впервые видел его с этим офтальмологическим приспособлением. Выглядел он совершенно по - иному, чем всегда. - Вы всё же так и не описали мне чёткой причины для отправки к Разлому?