- Перестань, в конце концов, ломать себе голову аналитическими измышлениями. Ты прекрасный и исполнительный актёр, а не теоретик и темпоральный расчётчик. Специфика нашего подразделения зиждется на умело срежиссированном лицедействе, что сродни театральному искусству. А всё остальное - всего лишь декорации и сценическая расстановка.

  Годар с аппетитом отломал запечёный окорочок от тушки.

  - Леон, послушай. - Эд даже и не пытался сдерживать себя от трапезы. Сейчас его все более заботили другие проблемы. - Я прекрасно знаю все твои отговорки. Скажи честно, ты бы мог провести проверку по внедрению? Меня интересует только эпицентр Интрума...

  - Твоё беспокойство совершенно не имеет границ. Думать, что Дельфы и Орден имеют непосредственную связь между собой, чтоб вводить в обман всякого рода забредших пилигримов. И ради чего - односложной и геополитической выгоды? Такое предположение столь же смехотворно...

  - Да нет же. Всё намного серьёзней. Здесь явно просматривается чужое влияние цивилизаторской деятельности. Если это не наша группа, и не обсерверы - тогда, кто? - Эд задумчиво смотрел пустым взглядом мимо Леона.

  - Замолчи, наконец. И давай - ешь!

  Расставляя небольшие паузы между словами для пущей значимости, Эдвард, голосом наполненным слабо скрываемым беспокойством, многозначительно произнёс:

  - Знаешь, меня последнее время гложет дурное предчувствие...

  * * *

  Живительная прохлада рассвета всё ещё властвовала среди высоких стен храма Ра, изобильно покрытых барельефными рисунками и вырезанными иероглифами. Длинные колонны уходили ввысь на десятки метров поддерживая рукотворный купол богини Нут весь испещрённый фосфоресцирующими и к утру уже еле заметными, семилучивыми звёздами. Факелы, торчавшие в бронзовых держателях, были аккуратно погашены и лишь некоторые из них помаргивали тлеющими огоньками. Впереди, рядом с массивными створками входных ворот, еле заметные в мрачной полутьме помещения стояли два полуобнажённых раба - привратника, с покорностью ждущих ухода таинственного посетителя, чтоб продолжить выполнение своих привычных обязанностей. Они учтиво склонились в однообразной позе, не забыв заранее приоткрыть двери перед уходящим гостем. Из образовавшегося проёма чувствовалось жаркое веяние просыпающейся пустыни. Утренний свет яркой полосой застенчиво вползал в обитель спокойствия и тишины хранилища богов.

  Не обращая никакого внимания на худощавых служителей, визитёр ровным размеренным шагом вышел за ворота пытаясь предположить наиболее короткий путь к резиденции своей группы. Неясная тень тут же появилась справа и оформилась в фигуру человека, облачённого в одежды желтоватой расцветки младшего жречества. Его тихое приветствие смешалось с хрустом песка под сандалиями. Успевшее за ночь навеяться на дорожные плиты вокруг храма, пустынное крошево почти полностью скрыло их под своим покрывалом. Выложенная дорога словно идеально прямая стрела тянулась на несколько километров, от самого входа в означенный Храм к видневшемуся в отдалении громадному телу Сфинксу и к великому Святилищу, выглядывавшему остроконечным гиганским пиком из - за его спины.

  С противоположной стороны торопливо засеменил ещё один человек, которого обсервер остановил мимолётным движением руки, обозначив тем самым, чтоб тот следовал за ним чуть на удалении, но был готов ко всему случайному.

  Разговор же предстоял только со жрецом, и - на едине.

  Двигаясь не столь торопливо и пройдя с полторы сотни шагов пара беседующих людей остановилась. Темпорал в основном молчал и лишь изредка мог задать вопрос, совершенно не обращая внимание на собеседника. Его сдержанная манера абсолютной холодности и отсутствия импульсивной невербальной реакции вызывала у жреца особое уважение и внутренний трепет.

  - Это всё, что предрекла оракул?

  - Каждое слово, сказанное ею твоим ушам донесли мои уста, - говоривший склонился точно так же, как те рабы - привратники. - Для всех нас, однако же, остаётся загадкой всё речённое Сивиллой.

  - Об этом можешь не беспокоиться, необходимые сведения главы Храма получат сполна. Однако же, попытки разгадать бред дельфийки и желание найти в нём стройность мысли не стоят всех тех усилий, которые будут приложены. Тебе лишь остаётся передать Настоятелям окончательное значение, непосредственно связанное с пророчеством.

  - Я готов внимать твоим речам с покорностью раба и смиренной преданностью.

  Размышляя, человек пожевал губами и медленно начал:

  - В ближайшее время балтасар Филота должен покинуть этот бренный мир, и, отнюдь, не по своей воле. Слишком много ошибок совершил сей честолюбивый муж. Боги прочли его судьбу до конца и жизнь его стала тяжким камнем, превращающим поток чистого ручья в болото.

  - На сколько я могу понять, ты хочешь...

  - Твои речи стали слишком необузданными, повторяя торопливость мысли. С каких пор ты начал позволять себе перебивать собеседника?

  - Прости, Верховный! - жрец, скрестив внизу руки, покорно склонил свою сверкающую от загара голову. - Гордыня всё ещё охватывает мою сущность.

  - Так наберись терпения и стань на путь праведности. - Темпорал внимательно и с укором смотрел на присмиревшего монаха. - Филота умрёт не собственной смертью, и этому должно случиться неотвратимо. Но, - здесь говоривший сделал небольшую многозначительную паузу, - Ордену необходимо придерживаться осмотрительности и отстранённости, при этом оставаясь в благоразумном внимании. Храму не должно запятнать себя чьей-либо кровью, иначе это станет проклятием и слишком долгой опалой для Ордена. Наши стремления, цели, а самое главное, Высшая Истинность могут отдалиться от свершения на многие годы забвения и апатии. А это чревато ослаблением веры в действительность Идеи: рьяных верующих и последователей будет становиться всё меньше, и наше влияние на варваров превратится лишь в шипение умирающей змеи. Каждый из них сможет тогда гнать служителя Ордена побоями и ругательством. Стоит ли такой позор крови презренного балтасара чужой земли?