Марс встретил нас угрожающим прогнозом о пылевой буре и откровенным недоумением местного диспетчера о появлении в навигационном секторе неизвестного малотоннажного транспорта. Огромная, испещрённая оспинами кратеров и морщинами ущелий, сфера цвета поблёкшей паприки стояла перед блистером нашей "Волны" изгибающейся стенной. Если же судить по визингу, то катер носом будто упирался в Марс, совершенно отвесно падая вниз прямо к поверхности.
Необходимые данные о экспедиционном лагере ИКИ нам выдали на курсовую. Это оказался район около Земли Аравии, небольшой отрезок марсианской пустыни около низкой возвышенности одиноко торчавшей среди бурых песков. Так что Володьке пришлось корректировать вектор направления небольшими импульсами маневровых, чтоб выправить курс в сторону северного полушария, к Ацидалийской равнине. Оставив в стороне по левому борту глубокий шрам долины Маринер мы постепенно стали снижаться к живописному полотну планеты.
Ориентируясь по флай - карте на мониторе курсовой и позиционным данным предоставленным с операторской МГ-02, Северцев без труда сманеврировав начал снижение к поверхности. Конечно же, профессиональных навыков пилотирования различных типов космкатеров ему было не занимать, это я знал и на собственном опыте непосредственно проведя вместе с ним не один вылет. Но вот справиться с обычным спуском в весьма жиденькой атмосфере для него оказалось задачей не из простых. Володька, дёргая гашетки управления сквозь зубы шипел и смачно ругал на чём свет стоит наш внеплановый рейд и общего шефа, Феликса Гамова, его недальновидность и экономность. Как оказалось, наша малогабаритная остроносая "Волна" по лётным характеристикам была слабо приспособлена для полётов в атмосферных условиях. Нарастающие перегрузки всё сильнее вдавливали нас в пилотские кресла, а слабенькая защита гермокостюмов лишь казалась совершенно излишней в данный момент. Справиться с тошнотой и тяжестью кое как помогала лишь кислородная маска, словно прилипшая к лицу и невыносимо давившая на скулы.
Оплавив себе днище при торможении машина всё ещё продолжала нестись с бешенной скоростью к поверхности. Прилаживая всё своё умение пилота Северцев старался совладать с теряющим устойчивость полёта флаингом. Покрывшейся испариной от затрачиваемых усилий сморщенный лоб и вздувшиеся на шее вены лишь сильнее подчёркивали напряжённость и опасность складывающейся ситуации. Преодолевая нарастающую перегрузку Володька с рыком и мычанием пытался выводить "Волну" из гиперзвукового уровня тратя драгоценное топливные литры на торможение, вытягивая скорость до уровня приблизительно в полтора маха.
Машину ещё трясло, но уже не столь сильно, словно внешние силы перестало интересовать наше внезапное вторжение в пределы красной планеты. Теперь всё становилось на свои привычные места и это немного ободряло повеселевшего Володьку. Он со спокойной методичностью отстегнул кислородную маску, оставив болтаться на втором замке и посмотрев на меня с ехидцей ударил по шлему закрыв его прозрачным щитком.
- Всё Сашка, готовься!..
Моего внимания лишь хватило на то, чтоб выхватить застывшие на табло зеленоватые числа мерно отчитывавшие наше привычное посёлковое время. После этого последовал неимоверный толчок и поражающая встряска. Потом - громкий хлопок и затухающий звук останавливающихся двигателей. Последней моей мыслю почему - то оказалось та, что до прибытие в лагерь культорологов оставалось ещё... достаточно. Около шести часов целой вечности...
...Ещё полтора часа мы с Володькой вышагивали по песчаному плато погрязая в зыбучей почве по самые щиколотки. С весьма слабой надеждой я часто осматривал горизонт по курсу в долгожданном появлении краулера, посланного нам в помощь. Поднимающийся ветер, который набирал силу с каждой минутой, толкал в спину всё сильнее нагоняя пыль и песок перед нами и превращая путь в непроходимую местность. Необходимой потребностью оставалось во что бы то ни стало идти в выбранном направлении и отчаянно надеяться, что вездеход успеет прийти вовремя.
Связь после приземления с базовым лагерем под дивным названием "Барсум" удалось установить не сразу. Интенсивные помехи радиочастот создавала рвущаяся в наш район буря, грозящая в ближайшее время засыпать всё тоннами пыли и песка. Координаты и вектор направления движения были переданы мной несколько раз. К тому же были включены радио- и проблесковые маяки на наших "Тушканах" на случай потери связи. Но вот голос оттуда, на той стороне эфира, мне показался странным: рваный, повторяющий фразы радиоконтакта, с натужностью и мелодичным трепетом. Как будто это волнение мне было уже знакомо...
Посадка оказалась весьма удручающей и безумной. Но что самое главное - удачной и удивительно везучей. Для меня лично это были не пустые слова, а констатация навыков пилота, способного работать в различных условиях. Своё одобрение я молча продемонстрировал похлопав Вовку по плечу. Северцев же реагировал на всё по - своему. Даже спустя долгого получасового молчания, он оставался пристёгнутым к ложементу восседая застывшей статуей и с задумчивым видом. На мои призывы и просьбы он не желал реагировать. Даже после того, когда была получена сводка о штормовом предупреждении в семь с половиной тысяч Ньютонов Володька всё ещё восседал в кресле пытаясь собраться с мыслями. Вытащит его наружу удалось лишь уговорами, что высланный марсоход, который должен доставит нас в лагерь уже должно быть рыскает по пустыне в поиске двух несознательных пострадальцев.
Катапультирования не задействовали - Северцев прекрасно знал эту машину поселкового гаражного табуна и относился словно к домашнему питомцу. Потому весьма старался спасти и нас, и любимый флаинг. "Волна" снизив скорость до звукового барьера всё ещё пикировала слишком быстро. Всё оставшееся топливо в посадочных двигателях ушло на тангожирование и контакт с землёй. Флаинг не выдержал испытаний марсирования и, - ура профессионализму Северцева! - проскакав будто кузнечик несколько сот метров и переломав ступоходы грохнулся на брюхо и заскользив зарылся в ближайший бархан. Весь блистер, как, впрочем, и основная часть фюзеляжа были погребены под песком. Так что надеяться на открытие шлюзовой двери не имело никакого смысла. Вот тогда - то и пришлось включить АСС (аварийная система спасения на катерах всех классов). Сработавшие пиропатроны выкинули фонарь кабины и кресла дав нам прекрасную возможность вылезти наружу.
Уже сидя в краулере, я силился привести свои чувства в порядок. Вовка заметно приободрился попав в знакомую обстановку. Теперь он был более разговорчив в сравнении со мной, задумчивым и молчаливым. Наш водитель спасательного "Пони" сверяясь лишь с курсовой во всю болтал с Северцевым, совершенно не обращая внимание на песчаное безумие, которое абсолютно полностью превратило марсианский полдень в кромешную непроглядную тьму.
- Останавливаться нам не стоит. Легче идти против галса, прямиком на бурю, чем пытаться пережидать и быть засыпанными. Уже так было, и не раз, - водитель пытался перекричать дробный шум за бортом. - Опыт и логика всегда спасают.
