И так все школьные годы. Лето у дедушки с бабушкой, полное радости и веселья, и остальные девять месяцев печали и ожидания следующих каникул.
Однако, после распада Советского Союза мы оказались в разных государствах, и наши ежегодные поездки прекратились. Заболела и умерла бабушка. Дед жил ещё десять лет после её смерти. Однажды, как гром среди ясного неба, прозвучала новость от мамы: у дедушки случился инсульт. Он слёг, и последние восемь лет лежал парализованным . Я редко приезжала. Стала взрослой, появились свои дела и было как-то не до деда. Да и он сам стал всё забывать, постепенно угасая, и в конце концов перестал узнавать родственников. Умер тихо дождливым осенним днём накануне своего 92-летия. И перед тем, как навечно закрыть глаза, едва различимо прошептал: "Иван.."
Мой дед был ветераном Великой Отечественной Войны, военно-морским офицером. Наградной кортик – единственная реликвия, которая осталась в память нашей семье, и ещё парадный китель. Ордена и медали украл и пропил тётушкин муж-алкоголик, когда дед был при смерти. Слава небесам, дед об этом так и не узнал.
Я никогда не спрашивала деда о войне. В детстве мне это было не интересно. В школе мы проходили по истории эту тему, но мне казалась она нудной и не заслуживающей внимания. Я даже не особо гордилась дедом-ветераном. Тогда я ещё не знала, что мне предстоит узнать о той войне. И не просто узнать, а испытать… На похоронах дедушки был единственный оставшийся в живых его однополчанин, он много рассказал о подвигах моего деда, о храбрости, о чести и достоинстве, о том как однажды чуть не был пленён фашистами и чудом остался в живых. Я слушала и не могла поверить, мой дедуля был настолько скромен, никогда никому он не рассказывал о том, за что получил он свои награды. А ведь он был кавалером двух орденов красной звезды! Честно говоря, я всегда избегала рассказов, особенно фильмов на военную тематику. Жутко смотреть съёмки тех лет о пытках, гестапо и концлагерях. Меня всегда бросало в дрожь от этого, и я благодарила Господа, что живу в это время, а не в то. Даже уезжая с кладбища я вспоминала с теплотой именно то детское чувство любви к деду, самозабвенной любви. И долгие часы ожидания на широком подоконнике окна второго этажа.
– Александра Сергеевна, слезайте с подоконника, смена закончилась, – прервал мои воспоминания металлический голос медсестры.
Глава вторая
Сегодня в поликлинике тихо, наверное, потому что 13 января – "старый" новый год. И последние 20 минут до конца смены я просидела на подоконнике в процедурном кабинете глядя во двор, так как запись на сегодня закончилась. За окном шёл снег. Соседний корпус, где располагается детское отделение, был едва различим из-за тумана. По тропинке к корпусу спешили мамы с колясками, спотыкаясь и придерживая шапки, чтоб ветром не снесло. Работать врачом мне не очень нравится. Хотя это благородно, полезно. У меня большой стаж и опыт. И мне уже не интересно просто лечить больных. Потому что, черт возьми, всё у всех одинаково по сути. И лекарства все одни и те же и болезни. Как только пациент озвучит первую же свою жалобу, я уже примерно знаю, что я ему назначу и что покажет осмотр, анализы и обследование. Мне интересно общаться с людьми. С разными людьми. Наблюдать за их поведением, слушать об их жизни, выяснять и делать выводы (конечно только для себя) отчего и почему та или иная болезнь возникла именно у этого индивида. Конечно, больше бы я предпочла сидеть дома, заниматься семьёй, готовить разные вкусности и создавать уют, не думая о том, что завтра вскакивать на работу… Но, что имеем, то имеем. Не зря же я училась в медицинском институте и приобретала такую кучу знаний. Поэтому, хожу вот на работу…
Сегодня за мной заехал муж. У него выходной. Это здорово и приятно, когда у тебя есть муж и ещё машина, чтоб везти тебя домой. Тем более, когда на улице –10 С. Пока меня ждал, купил горячую лепёшку. Знает, что я их обожаю. Честно говоря, именно похрустеть горячим хлебушком мне сейчас и хочется больше всего. Да, я очередной раз констатирую факт: я счастлива, а счастье проявляется в мелочах, надо уметь видеть его. Мы трогаемся.
– Как то мне грустно сегодня.
– Чего это вдруг, милая?
– Тревожно. Не могу объяснить.
– Да ладно тебе. Послушай, я лучше расскажу какой у нас сегодня на стройке случай произошел. Прораб наш Мишка…
– Ой, погоди. Телефон звонит, – я достаю из сумки мобильник и меня кидает в жар. Потом сразу в холод. На дисплее высветилось: Гришина Л.В.
– Вить, это директриса звонит! Что делать, Вить!?
– Да что за паника, узнай что она хочет.
– Ты что не понимаешь!? – я почти кричу. – Директор школы сам никогда не звонит родителям без веской причины. Витя, это с Владиком что-то случилось! Я знаю. Наверное, ему на физкультуре плохо сердцем стало и его на "скорой" увезли. Точно, у него сегодня физ-ра была! Или из окна выпал! Или…
– Да здоровое у него сердце! Возьми же ты трубку, наконец!
– Алло,
– Здравствуйте, – прозвучал строгий директорский голос. – Вы Александра Сергеевна, мама Влада Гордеева?
– Да, – у меня заледенело всё внутри от дурного предчувствия. – А что с ним?
– Да с ним-то как раз ничего! А вот Егору Колыванову из второго "В" повезло гораздо меньше. Ваш сынуля ему нос до крови расквасил и выбил зуб сегодня на перемене. Откуда такая агрессия у ребёнка?! Что к одиннадцатому классу от такого ожидать? Вот и хотелось бы на родителей посмотреть и побеседовать с вами о воспитании вашего сына. Срочно жду Вас в школе. Сегодня же. Надеюсь, Вы меня услышали?
– Да… Конечно… Простите, – как-то стушевалась я. – Может Владик случайно? Может зуб молочный был?
Примерно десять минут едем молча. Мне совершенно всё равно, что скажут в школе. Я прекрасно знаю, что мой сын никогда не полезет ни к кому первым. Я сама учила его защищаться и давать сдачи обидчикам, не позволять к себе задираться. Учила защищать девочек и тех, кто слабее. Значит этот Егор заслужил. Хотя кто знает? Может быть, я плохо знаю своего старшего ребёнка. Мои размышления прервал Виктор.
– Дорогая, ответь, ну что ты всё накручиваешь себя? Почему ты живёшь в постоянном страхе, что с детьми что-то непременно должно случиться? Откуда взялась эта фобия? То тебе мерещится, что их украдут, изнасилуют, утонут они, или заболеют чем-то неизлечимым и умрут.
– Да ладно, не преувеличивай.
– Вспомни, как осенью Дашенька болела с температурой под 40С. А ты была уверена, что у неё менингит и изводила и меня и педиатра в поликлинике. Всё тебе казалось, что ей хуже и хуже. А была обычная простуда.
– Лучше перестраховаться, чем что-то пропустить. Я это как доктор тебе говорю.
– Саша, невозможно жить в постоянном страхе.
– Знаю. Я просто очень боюсь их потерять. У меня в мозгу часто всплывают какие-то ужасные картины о том, как дети умерли. Я, конечно, гоню прочь эти навязчивые мысли, но ничего не могу с собой поделать. Так боюсь их потерять! Может мне к психологу сходить?
– Делать тебе просто нечего. У нас всё хорошо. Дети здоровы, я тебя обожаю, и работа, и квартира, и деньги есть. Нет же. Тебе скучно просто нормально жить. Тебе надо придумать себе какую-то проблему, чтобы её преодолевать, я прав? Отвлекись, займи свой мозг чем-нибудь.
– Чем?
– Придумай что-нибудь. Ты у меня фантазёрка ещё та.
– Придумала. Я книгу напишу.
– О чём?
– Да хоть о нас.
Мне вспомнилась история моего знакомства с мужем. Начиналась она банально, но потом случился настоящий конфуз. Познакомились мы на сайте знакомств в интернете. Я захотела выйти замуж, но не представляла тогда, где мне найти подходящего парня. Все знакомые мужчины были или уже женаты, или ну совсем не подходящей партией. Не на улице же искать. Я завела страницу на сайте знакомств, поместила туда свою фотографию, где я была снята издалека и в полумраке (это для того, чтоб если кто-то из моих пациентов на меня случайно наткнётся, чтоб не узнал…) Мой будущий муж пошёл ещё дальше: вообще не свою фотку установил на своей интернет- странице сайта. И не своё имя, как, впрочем, и я. И вот на просторах бескрайнего интернета мы, два лжеца, встретились. Пару месяцев общались на разные темы, не забывая активно врать друг-другу о собственных персонах. Наконец, был назначен долгожданный день встречи в городском парке на третьей от фонтана скамейке. К назначенному часу я, поправляя причёску и скрывая волнение за тёмными солнцезащитными очками, подошла к той памятной скамейке. Увидев того, кто меня ожидал, я обомлела. Это был высокий симпатичный парень в синих джинсах и кожаной куртке с букетом белых хризантем, Витя Гордеев. Мой пациент! Который вышел из моего кабинета буквально полчаса назад! Парень был изумлён не менее, чем я. Я села рядом и почувствовала, как краснею. Оба мы молчали. Ведь за месяц четыре раза ко мне на приём приходил! И самое ужасное, что я осматривала его. Видела голым! Видела в ходе осмотра его, так сказать, мужское достоинство. Кошмар, одним словом. Как в последствии выяснилось, уже после свадьбы, Виктор вообще в тот момент хотел встать и дать дёру, когда осознал всю нелепость ситуации. Но, какие-то высшие силы не дали ему совершить этот опрометчивый шаг, и он первый осмелился нарушить молчание:
