Тьма.

Не только снаружи – внутри. Она обступила со всех сторон, терпеливо расчленяя сознание на тысячи отдельных фрагментов.  Тело парило в невесомости. Человек не знал, где находится. Не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он погрузился в небытие до того момента, как он сумел отделить себя, живого – от смерти.

Боль.

Она никуда не делась. Лишь слегка сдала позиции. Человек чувствовал, как она  засела в груди – цепной собакой, которая только и ждала команды «фас».

Грубый толчок в спину заставил человека очнуться. Вместе с болью, что пронзила грудь, пришло четкое осознание угрозы. Той, что бесцеремонно выдернула человека из небытия. Он открыл глаза, мгновенно приняв мир, что до этого прятался в темноте: выскобленные доски палубы, спасательный круг с надписью «Санта Клаус», подвешенный к низкому борту, и высокого, сутулого мужчину, застывшего с открытым ртом.

Парень, толкнувший человека в спину, не успел убрать руку. Завершая движение, несостоявшийся утопленник перекатился, и с разворота вцепился рукой в беззащитное, тонкое горло. На юношеском лице, щедро усыпанном веснушками, проявился еще не страх – лишь выражение досады. Спустя мгновенье, уже оценив стальной захват, он попробовал отшатнуться, пальцами стараясь разжать тиски. Однако оживший мертвец, обладавший недюжинной силой, поднялся на ноги, вздернув перед собой в качестве щита слабо сопротивляющееся тело.

Превозмогая острую боль, пробившую грудь насквозь, человек стоял, широко расставив ноги, привалившись спиной к борту. Справа от сутулого мужчины, так и не успевшего закрыть рот, возвышался седовласый грузный старик. Возле палубной надстройки застыли еще двое: широкоплечий блондин и парень с лицом, изъеденным оспой.

Заложник, которого держал за горло человек, не сопротивлялся. Он шумно дышал, боясь дернуться. И так легко представилось человеку, как он сжимает хрупкое горло, одним движением лишая парня жизни. Преждевременно записанного в покойники остановило не чувство жалости к матросу, и даже не черный глаз возникшего в руках грузного мужчины пистолета, который мысленно определился как «ГШ-18» – серьезное оружие, безупречный аргумент в любом споре. Человека остановил неподдельный ужас, застывший в четырех парах нацеленных на него глаз. Решение напрашивалось однозначное – причиной того страха, что заставлял ствол в руках седовласого ходить ходуном, а рябого пятиться вдоль палубной надстройки – был он сам, прикрывающийся телом дрожащего парня.

– Эй, – вдруг скрипучим голосом сказал сутулый  и сделал шаг вперед.

– Стой на месте, – еле слышно произнес человек, проталкивая слова сквозь сухие, болезненно сжатые связки.

– Мужик,  – подал голос седовласый, для верности перехватывая пистолет второй рукой, – мы не хотим проблем.

Он пытался казаться крутым, тем, кто контролирует ситуацию, но голос его предательски дрогнул.

– Я тоже, – сказал человек, не ослабляя хватку.

– Так ты это… Отпусти пацана.

Возникла пауза, в течение которой слышались только плеск волн и шумное сопение заложника. Человек молчал, не спеша принимать решение. Странные взгляды команды, бледные от волнения лица, доверия ему не внушали.

– Ну же, мужик, – попросил седовласый. – Отпусти мальца.

– Оружие бросай. Тогда и решим, – отрывисто сказал человек.

Слышно было, как шумно выдохнул сутулый.

– В конце концов, – вдруг вмешался в разговор белобрысый степенный мужчина, оправившийся от шока, – ты должен быть нам благодарен. Мы спасли тебе жизнь. Ты плавал в море, кверху задом.

– Спасли? – переспросил человек. – Зачем?

Вопрос вызвал у команды плохо скрытое беспокойство. Седовласый быстро переглянулся с сутулым и ответил, осторожно подбирая слова.

– Не знаю, как там у вас, у дайверов, но у нас принято спасать тех, кто терпит бедствие и просит о помощи…

– Я просил помощи?

– Нет, но…

– Зачем вы меня спасли?

– Помочь хотели! – вдруг перешел в наступление седовласый. – Не все еще окрысились на этой долбанной планете после катаклизмов! Вот я, дурак, и приказал выловить тебя. Думал, еще спасти можно. Вот и спас – на свою голову!

– А ты значит, капитан этой посудины?

– Есть такое дело.

– Ладно, – болезненно усмехнулся человек и его ухмылка, как ни странно, заставила команду облегченно перевести дух. – Допустим, я поверил.

– Зачем мне врать? Мы тебя выловили, а ты вместо благодарности налетел, как… дикарь настоящий!

– Дикарь? – нахмурился человек и помолчал, погруженный в свои мысли. Его память на неожиданный вопрос «как меня зовут?» отозвалась гробовым молчанием. – Ну что же, пусть буду Дикарь. А ты оружие-то убери. Тогда и поговорим.

– Баш на баш, –  сварливо проговорил капитан, – ты мальца, а я оружие.

– Ты оружие. Я парня, – властно приказал новоиспеченный Дикарь, пережидая жгучую боль в груди.

– Хорошо. Будь по-твоему, – нехотя согласился капитан и с еще большей неохотой заткнул грозное оружие за пояс.

Дикарь ослабил хватку и отпустил дрожащего парня. Получив свободу, тот закашлялся, согнувшись в три погибели. В то же мгновение дайвер почувствовал, как силы стремительно покидают его. Он был недалек от того, чтобы рухнуть на палубу. Покачнувшись, он ухватился за борт, стараясь двигаться размеренно и неторопливо: команда по-прежнему не вызывала у него доверие. Видимо, он не рассчитал, и движение получилось излишне резким, потому что сутулый мужчина отшатнулся, а рука капитана дернулась к поясу.

– Не бойтесь, – твердо сказал Дикарь. – Не обижу.

– А чего нам бояться? – наигранно усмехнулся капитан. – Нас много, а ты один. Да к тому же, две дырки у тебя в груди. Тоже, не сахар. Чего ты сделаешь? За борт сиганешь? В море тебе и полчаса не продержаться. До ближайших Гремучих островов миль десять.

– Десять миль, говоришь? – прищурился Дикарь. На второй вопрос «где я?» память снова поступила как последняя сука, загадочно промолчав в ответ. – А ты, значит, помощь оказываешь тем, кто просит.

– Ну… – замялся капитан.

– Так да или нет?

– Случается, – уклончиво ответил капитан.

– Тогда выполни просьбу, раз уж ты меня спас.

– Какую просьбу?

– Доставь меня к ближайшему острову. Вот твоя совесть, которую как ты говоришь, не все потеряли, будет чиста.

– Так-то оно так, – капитан вперил в Дикаря тяжелый взгляд. – Но с бабками-то, совести веселее будет.

– Ты загнул, капитан. Откуда у меня бабки? – Дайвер провел рукой по гладкому боку гидрокостюма.

– Да уж, – хмуро кивнул седовласый мужчина. – Ладно, раз обещал. Пойду тебе навстречу. Хрен с тобой – костюмчик свой мне оставишь. С дырками, он, конечно. Товар бросовый. Но хоть какой-то навар с тебя будет, – он широко развел руки в стороны.

Дикарь молчал, переводя взгляд с капитана на сутулого и обратно. Что-то подсказывало ему, что команда врет. Закрадывалось подозрение, что его и выловили из-за пресловутого гидрокостюма – уж больно небрежно озвучил предложение об оплате седовласый. Если так, ничто не помешает им пристрелить его. А, исходя из его состояния, такой случай вскоре представится.

Самое неприятное заключалось в том, что молчаливая память подвела его, бросив в самое неподходящее время. Дикарь сразу осознал себя на корабле, среди враждебно настроенной команды. Он понимал, что ранен и долго не продержится. Но как он умудрился поймать две пули в грудь, и каким хреном оказался в открытом море? Все ответы укрыла плотная черная пелена.

Человек вздохнул, не отрывая глаз от седовласого мужчины. Может, и остров, так заботливо предложенный ему капитаном, был ему никоим чертом не нужен. Но оставаться на палубе с враждебно настроенной командой, рискуя потерять сознание и как следствие, жизнь – худший выход из положения.

– Договорились, – тихо сказал Дикарь. – Вези до острова. Костюм твой.

– Это дело, – впервые с момента знакомства капитан широко улыбнулся и тем подтвердил худшие опасения дайвера. – Только… Ты уверен, что он тебе нужен, этот остров? Я могу тебя на материк подкинуть. Свет, правда, не ближний, но…