Несмотря на то, что за окнами уже стемнело, в столовой было светло и уютно. С потолка свисало четыре люстры, с лампочками в виде свечей. Золотистые шторы были распахнуты и гости невольно залюбовались витражами на окнах. В центре стоял длинный стол, накрытый для ужина.
– Я умираю с голоду, – тихо пробурчал Гилл, – С утра ничего не ел.
– Не ты один, – так же тихо ответил ему мужчина по имени Роберт.
– Прошу, не стесняйтесь, – пригласил всех Карел.
Как только гости расселись за столом, в столовую вошла пожилая женщина в черном платье, единственным украшением которого был белый воротничок. Ее смуглая кожа имела слегка красноватый оттенок, седые волосы собраны в пучок на затылке.
– Познакомьтесь, это моя экономка Санила, – представил женщину Карел Костроун, – она в курсе всего, что происходит в замке, и если меня не окажется рядом, обращайтесь ней.
Пожилая экономка изобразила подобие улыбки, обвела всех присутствующих взглядом своих черных раскосых глаз и вышла из столовой.
– Похоже, она не очень нам рада, – выразила предположение Диама своей соседке за столом.
Ею оказалась темноволосая Маркета.
– Мне она кажется знакомой, – ответила девушка, – Как будто где-то уже видела. И лицо такое… пылающее, она сама, что ли, у плиты стоит? Если так, то понятно, почему недовольна.
– Судя по имени, она индианка, поэтому кожа красноватая и глаза такие.
Маркета в ответ только недоуменно кивнула и стала изучать, что им подали на ужин. Нельзя сказать, что блюда были очень разнообразны: суп-пюре, картофель, рис, рыба, жареные колбаски и закуски, но всего было много и гостям хватит с добавкой. Настроение собравшихся поднялось, когда в столовую опять вошла Санила, а за ней высокий старик лет восьмидесяти, который помогал катить стойку с бочонком пива.
– Прошу вас познакомиться еще с одним человеком, – привлек внимание хозяин, – Это наш дворецкий Эдвард.
Эдвард был явно старше хозяина замка. Но, несмотря на возраст, сохранил стать, присущую всем дворецким. Очень высокий, худощавый, он держался с достоинством, хранителя замка. Диама заметила, что у дворецкого слишком светлые голубые глаза.
– Добрый вечер, господа, – приветствовал всех Эдвард, глядя в одну точку в дальнем конце столовой, – Я всегда к вашим услугам.
Затем он поклонился и вышел.
– Простие, – обратился Павел к хозяину замка, – Ваш дворецкий слеп?
– Да, – ответил Карел, – Уже чуть больше шести лет, но это не мешает ему отлично справляться со своими обязанностями. Он служит нашей семье еще с моего детства. Я даже представить не могу на его месте кого-то другого.
– Вы потрясающий человек, – произнесла Мария, – И замок просто пропитан неожиданностями и загадками.
Через несколько секунд гости приступили к еде. Диама теперь могла спокойно рассмотреть присутствующих.
Слева от нее сидела Маркета, молодая, темноволосая девушка, с огромными карими глазами. У Маркеты улыбка не сходила с лица и в разговоре она всегда была добродушна и открыта.
Компанию Маркете составил Ханс. Высокий, грузный немец со светлыми редкими волосами. Он все время ерзал на стуле и бросал взгляд на дверь так, что Диаме казалось, что он чего-то боится.
В противоположность ему, Мария, давняя знакомая хозяина замка, была сама невозмутимость. Аккуратные седые волосы, очки в металлической оправе, идеально сидящий костюм, от всего этого веяло спокойствием и уверенностью.
Напротив Диамы сидел худой и темноволосый француз Гилл и постоянно теребил свои усики. За весь ужин он не произнес ни слова, но очень внимательно прислушивался к тому, что и кто говорил.
А вот Павел, мужчина в твидовом пиджаке и напоминающий колледжского профессора, казалось, что даже и подзабыл, что находится в замке, в котором только что обнаружили четырехметровую статую из человеческих костей. Он шутил и рассказывал истории.
Еще один гость замка, Роберт, мужчина лет тридцати, сидел в самом дальнем конце стола и был погружен в переписку в телефоне. Он всем своим видом давал понять, что ни окружающие его люди, ни их разговоры ему не интересны. А вот его сосед Адам, напротив, показывал ко всем свое расположение, успевая при этом уминать за обе щеки всё, что попадалось под руку из предложенных блюд. Такому аппетиту и спокойствию можно было только позавидовать. Казалось, что эти двое давно знакомы, но не горят желанием общаться друг с другом.
Ужин проходил вполне безмятежно, и казалось, что все уже забыли о трудной дороге и об усталости. Диама пила пиво и размышляла о надписи, спрятанной за статуей Алжбеты.
– Слушайте, я тут все думаю над этой фразой из стихотворения… ну, когда, сердца всех ее детей будут биться вместе, она вернется за ними. Что это значит, по-вашему? Они же давно умерли. Как их сердца могут биться? Да еще и вместе? – не выдержала она и задала вопрос.
Мария неодобрительно, как-то очень по-учительски посмотрела поверх очков. Павел проглотил порцию картошки и сказал:
– Может быть, имеется ввиду, когда их тела… эээ, останки будут храниться в одном месте?
– Или найдется пропавшая девочка, – вставил Гилл.
– Да, забей ты на это! – лениво протянул Роберт, не отрывая взгляда от телефона, – Какая разница, что было шестьсот лет назад? Может, это и неправда все. Так, веселенький антураж для глупеньких туристов.
Ханс поперхнулся, и за столом повисла неловкая тишина.
– Скажите, Карел, вы ведь знаете историю замка? – нарушила молчание Диама, – Пожалуйста, расскажите поподробнее историю Алжбеты.
Карел медленно отпил пиво из стакана, поставил его на стол и так же медленно и с неохотой произнес:
– Вы будете удивлены, но я почти не знаю ее истории. Статуя Алжбеты стоит тут более четырехсот лет и является реликвией замка, но говорить о ней в нашем роду не принято. С самого детства, сколько я себя помню, все окружающие делали вид, что не замечают ее. Стоит и стоит.
– А вам никогда не хотелось узнать подробности этой тайны? – полюбопытствовала Мария.
– Если честно, то нет. Вы же понимаете, что то, к чему привыкаете с детства, очень трудно потом искоренить.
– О, да! – воскликнул Павел, – В этом я с вами полностью соглашусь.
– Хоть я и не большой знаток подробностей всей этой истории, – продолжил Карел так, как будто и не слышал фразы Павла, – Расскажу вам все, что знаю. Как я уже говорил, Алжбета была женой самого первого владельца замка Нойн-Либн. Тогда он был только построен и не имел еще своего названия. А если оно и было, то никто уже и не помнит. Говорят, что она была необыкновенно красива. Черноволосая красавица, которая покорила сердце Рахе, старшего сына рода Костроун. У них родилось восемь сыновей. И спустя несколько лет, наконец-то появилась долгожданная дочка. Ее назвали Анежка, что означает «чистая». Несмотря на то, что рождение мальчика в семье всегда считалось приоритетным, имея восемь сыновей, появление девочки стало огромной радостью.
Спустя три года девочка пропала из колыбели. Если учесть тот факт, что мать не расставалась с ней ни на минуту и даже спала в одной комнате, то исчезновение девочки стало большой неожиданностью и загадкой, которую до сих пор не разгадали. В колыбели обнаружили только нитку розового жемчуга. С тех пор Алжбету как будто подменили. Ее уже ничто не радовало, даже остальные дети. Она перестала следить за собой. Единственным украшением теперь всегда был только жемчуг, который нашли в колыбельке дочери. Всегда печальная, она стала избегать общения. Часто и подолгу гуляла одна. Иногда пропадала на несколько дней. Однажды ее нашли в полуобморочном состоянии в зале на первом этаже. Алжбета лежала в луже собственной крови, которая вытекала из порезов на руках и бормотала одну и ту же фразу: «Мои девять сердец». А на стене появилось то стихотворение, которое вы уже успели прочитать. Наш замок много раз ремонтировался и реставрировался за все эти долгие годы, и на сегодняшний день надпись выполнена чернилами. Но изначально это была кровь Алжбеты. А спустя несколько дней, исчезла и она. Первую неделю на пропажу Алжбеты никто не обратил внимание. Окружающие уже привыкли, что ее может не быть по два-три дня. Но, когда она не вернулась на восьмой день, слуги забили тревогу. Поиски ни к чему не привели. Ни следов, ни тел.
