- Может быть, просто любопытный? - вставил я.

- Нет, не думаю, - возразила Нэнси, - мне с самого начала казалось, что с ним что-то не так. В конце концов, реклама перед рестораном не настолько интересна, чтобы часами перед ней торчать. Когда он затем направился в мою сторону, я убедилась в этом окончательно. И потому покинула машину и поспешила за ним.

- Он вас заметил?

- Нет, он даже не оборачивался. Я шла за ним в пределах видимости по Гринвич - авеню и Восьмой улице до Бродвея. Там он спустился в метро и доехал до Мэдисон-сквер. В метро не потерять его из виду было несложно, но когда мы вышли на Мэдисон, стало труднее. Он вдруг ужасно заспешил и припустил так, будто за ним гналась пожарная команда.

Сначала я подумала, что он спешит на Пенсильванский вокзал, но он миновал его и через шесть кварталов повернул...

Я ухмыльнулся.

- Вы хотите сказать, кварталов через шесть...

Нэнси покачала головой.

- Я считала. Их было ровно шесть. Итак, он свернул в какой-то узкий переулок. Не думаю, что он меня заметил, потому что не оборачивался и не смотрел в витрины. Место довольно мрачное, со старыми многоквартирными домами. В одном их них он исчез, - она покосилась на меня.

- И вы последовали за ним.

- Нет, не сразу. Я с минуту выждала, потом поднялась на крыльцо и вошла в вестибюль. Какой-то жирный мерзкий тип в грязной полосатой рубашке и красных подтяжках вышел из маленькой боковой комнатушки и спросил, что мне надо, - Нэнси с отвращением скривила рот. - Мерзкий тип. Я не люблю, когда на меня смотрят таким взглядом... Если вы понимаете, что я имею в виду.

- Да, Нэнси, - кивнул я, - понимаю. И что вы сделали?

- Я сказала, что хочу зайти к одному из жильцов. Он мне, похоже, не поверил и бросил на меня более чем двусмысленный взгляд. Потом спросил, к кому. Ну, я понятно, не знала фамилии, но тут меня внезапно осенило, и я ответила:

- Я называю его моим мужчиной в капюшоне, потому что он свой плащ с капюшоном просто не снимает.

Привратник попался на эту уловку и ответил:

- А, вы имеет в виду Ларри Клея? Он только что поднялся наверх, вы с ним едва не встретились. Собственно говоря, вы должны были видеть его ещё на улице.

Теперь он снова смотрел недоверчиво, и я поспешила спросить номер квартиры. Он мне его назвал, и с любопытством ждал, что же я стану делать. Было ужасно неприятно, кроме того, мне вдруг стало ясно, что я не знаю, что сказать Клею, когда его увижу.

Но выбора у меня не было. Квартира оказалась на четвертом этаже, а так как лифта в доме не было, пришлось карабкаться по лестнице. Почти добравшись до четвертого этажа, я вдруг услышала негромкий разговор. Тогда я тихонько одолела оставшиеся ступеньки и осторожно выглянула из-за угла. Тот тип стоял в коридоре и разговаривал по телефону, который висел там на стене.

Я начал проявлять интерес.

- О чем шла речь, Нэнси?

- Я, к сожалению, не все могла разобрать, но, видимо, он разговаривал с каким-то важным типом, которого именовал мистером Лундом. Речь шла о женщине и мужчине в "бьюике", который стоял перед домом, за которым он наблюдал. И что мужчина вошел в дом.

- Он имел в виду нас, Нэнси. Дальше, дальше, - подогнал я, когда она сделала паузу.

- Это все, мистер Шэнд. Я на цыпочках спустилась по лестнице и поспешила удалиться. И с трудом сдерживалась, чтобы не бежать.

Я задумался.

- Ну? - коварно поинтересовалась Нэнси, - разве не похоже, что у меня были все основания что-то заподозрить?

- Второй раз подряд.

- Это вы сказали, мистер Шэнд.

- Но это действительно так, Нэнси, хотя я понятия не имею, почему множество людей вокруг вдруг стало интересовать, чем мы занимаемся. И мы должны попытаться это выяснить.

- Конечно, - согласилась Нэнси. - Такое любопытство просто непонятно. Но дело с Уэйном Кэботом улажено? Вы сделали все, что хотела миссис Маури, и теперь остается лишь получить ваш гонорар.

- Это я сделаю, Нэнси, но...

- Но вы хотите знать, что затевают все эти странные люди? И я тоже хочу, - решительно заявила она.

- Про Эла Ларгса и Кэнлона я тоже много не узнал, - продолжал я.

Я понимал - иного выбора не остается - и рассказал, чего хотели от меня Кэнлон и Ларгс. Когда я замолчал, Нэнси задумчиво посмотрела на меня и сказала:

- Но ведь тогда мы знаем, что нам делать, верно?

Я улыбнулся и покосился на часы.

- Без двадцати восемь... Вы голодны?

- Очень - но это может подождать.

Я в ней не обманулся.

- Тогда мы можем нанести визит парню в капюшоне, - предложил я.

Нэнси соскочила со стола. Я внезапно ощутил близость её тела, и меня захлестнула волна искренней нежности. Ее волосы сверкали на свету, я уловил слабый аромат сандалового дерева. После такой утомительной и долгой погони она выглядела так, будто только что освежилась под душем и наложила новый макияж.

Я взглянул на её лицо, на теплые полуоткрытые губы, не удержался и поцеловал её.

И это был отнюдь не братский поцелуй, которым мне уже случалось её одаривать.

Она тотчас же вырвалась и отступила на шаг, не глядя на меня и нервно теребя перчатку.

Я открыл дверь. Мы вышли в коридор и зашагали к лифту. Никто из нас не произнес ни слова.

Улица, где жил Клей, действительно выглядела неприветливо. Мало того, начался дождь, да ещё с сильным ветром. Тот дул от реки, с океана, и нес с собой стену воды. Улица была едва освещена и в такую погоду казалась ещё мрачнее.

Пустынные тротуары мокли в полной темноте. Обычно в этом районе по вечерам люди сидели на крылечках, мужчины пили пиво или играли в карты единственная роскошь, которую они могли себе позволить. Из освещенных окон полуподвальных квартир возносились кверху кухонные запахи.

Дом семьдесят девять находился посреди квартала - старое запущенное здание за ржавой железной оградой. Входная дверь была полуоткрыта, вестибюль за ней кое-как освещен. В некоторых окнах тоже горел свет.

Мы вошли.

- Комната того нахального дежурного вон там, - показала Нэнси на узкую дверь в дальнем конце вестибюля.

Худой мужчина лет тридцати с небольшим посасывал сигарету, прислонившись к перилам. Лицо цвета грязного мела несколько дней не знало бритвы. Он закашлялся, вытащил из рукава платок, столь же большой, сколь грязный, и вытер им рот. Потом стал обстоятельно разглядывать проступившее на нем грязное пятно. Он не заговорил и вообще не обратил на нас внимания.

Мы поднялись по лестнице и на четвертом этаже свернули в коридор. За одной из дверей квакал гнусавый женский голос. Потом мужчина проревел:

- Кончай, в конце концов, свои песни! Раздевайся и заткнись!

Я посмотрел на Нэнси.

- Милые люди тут живут!

Нэнси поджала губы, и мы прошли дальше. Перед дверью с номером двадцать пять мы остановились. Итак, здесь должен был жить Ларри Клей, или как его там. Напротив двери, наискось, висел телефон, о котором вспоминала Нэнси.

Из-под двери пробивался свет. Видимо, Клей был дома.

Я достал пистолет и постучал. Не слишком громко, но достаточно, чтобы Клей мог услышать. Но никто не откликнулся.

- Может, ему пришлось снова выйти? - прошептала Нэнси.

Я не ответил. Инстинкт подсказывал, что мы обнаружим в комнате, и не хотелось, чтобы Нэнси это видела.

- Вы останетесь снаружи, Нэнси! - голос мой прозвучал жестко и требовательно, но посмотреть на Нэнси я не отважился.

Повернув ручку, я всей тяжестью ринулся на дверь. Та с треском и скрипом петель распахнулась. Я спиной загородил вход, не давая Нэнси заглянуть внутрь.

Узкая убогая комната с чрезвычайно скудной обстановкой. Дешевая мебель, потертый ковер, железная кровать и треснувшее зеркало на стене. Но ночном столике у кровати полупустая бутылка виски. Безотрадная и холодная лачуга.

Но она была пуста. Никакого трупа с дыркой в черепе, как я опасался. Значит, я заблуждался?