– И помогали ему воровать и таким, как он, обирать страну и её народ? Лично и вы грабили честных и порядочных людей! Снимали с нищих последние рубашки! Кроме незаконной олигархии, старались ещё и чиновники, процветающие на поборах. Да и, практически, на убийствах, как вы говорите, простых людей. Так? – Перебил Гиров двуглавого старика. – Конечно же, быть у воды и не замочиться – сложно для таких, как вы.

– Не надо! – возмутился Виктор Агафонович. – Я вступил в Партию Справедливости не по лотерейному билету. Я в ней почти с детских лет, и для меня существует в мире все две национальности: русский и нерусский. Я патриот своей страны!

– Если бы это было так, – сказал Платонов, – то ваша правящая и коррумпированная орава не уничтожала бы сотни тысяч людей самых разных национальностей и, главным образом, русских. Ты – полный отстой! Ты – протухающий мусор на кухне у нерасторопной хозяйки! Его надо вовремя выносить на… помойку.

Конечно, Платонову было, что ещё сказать двуглавому старику, изображающего из себя нищего и обиженного. Но Родион не стал вступать в дискуссии, в никчемную полемику с великим грешником и государственным преступником, обласканным сворой внутренних интервентов и оккупантов, объявивших себя государством. И не только таковым, но владельцами всего того, что принадлежит российскому народу.

Когда Родион был ещё маленьким мальчиком, смотрители из Партии Справедливости ворвались в дом, где он жил со своими родителями, и убили его отца, мать и двух его старших сестёр. Палачи лишили жизни ни в чём не повинных людей только потому, что на них в специальные органы написали донос добрые и всегда улыбчивые соседи.

В клеветнической бумаге было указано, что мать, отец и сёстры Родиона читали запрещённую художественную литературу, что-то очень глупое, наивное и бездарное о… справедливости. Да когда же им было что-то читать? Задача перед всеми стояла только одна – только выжить, заработать немного денег на самую дешёвую еду. Об одежде речи не было. В России для «простых» людей не имелось почти никакой работы. Только временная подёнщина за мелкие монеты.

Ни одни они пострадали в те давние годы. Причём, ни за что, а по доносам, за какую-то литературную муру, наспех состряпанную явными агентами самых разных специальных служб, истекающей кровью России. А его-то родители и сёстры, безработные, когда-то трудились на частной фабрике искусственных тканей, пока предприятие не закрылось.

Владелец её с миллиардами заокеанских долларов преспокойно уехал в Австралию. Оттуда всячески в средствах массовой информации тех господ из правительства, которые дали ему возможность внезапно и круто разбогатеть за счёт безропотных людей, обливал грязью «ленивый», «пьяный», «глупый», «дикий» российский народ.

Жаль, что не нашлось доброго молодца, который бы пусть не мечом, а с помощью точного удара обычным кирпичом по черепу мерзкой сволочи отправил бы её в один из тёмных миров, к чертям, то есть к своим.

Спасибо порядочным людям, не пишущим доносы. Они спасли Родиона, который был тогда младенцем. Не просто спасли, но приютили, выкормили, воспитали и даже умудрились дать ему кое-какое образование. Правда, потом и они стали жертвами гнусных доносов. Ведь если на добрую сотню честных и добрых людей, найдётся одна-две двуногих скотины, то этого достаточно, чтобы жизнь для очень многих стала кошмарным адом.

История жизни Гирова тоже была довольно страшной. Его родителей и уже взрослую сестру при помощи волнового преобразователя сотрудники Службы Безопасности прямо на глазах мальчика превратили в диких гусей. На волю их не выпустили, а просто… сожрали.

Подали на стол в запеченном виде каким-то пузатым гурманам, вроде бы, финансистам. Так распорядился поступить глава их Большого Города, Василий Васильевич Муров. Ему просто показалось, что семейство Гировых принципиально не включает телевизор, когда к народу обращается президент страны.

Но ведь малохольная рожа «первого» человека России Кондрата Кондратовича Друмбы, ставшего президентом по лотерейному билету, почти постоянно торчала на телеэкране. Он никогда не отвечал ни на какие, даже самые простейшие, вопросы. Отшучивался, рассказывал прибаутки, анекдоты и гордился своим политическим рейтингом. Мелкий бес, жирующий на крови людской, на службе палачей, грабителей и воров

А мэр этого Большого Города Муров раньше был обычным домашним котом и припеваючи жил в шикарном особняке премьер-министра страна Абрама Сидоровича Ведева. За хорошее поведение Ведев с помощью биологического преобразователя превратил его в человека и сделал мэром Большого Города. Жуткое перевоплощение.

Тупо уставившись всеми своими четырьмя глазами на Платонова и Гирова, двуглавый Виктор Агафонович упрямо настаивал на том, что он явный патриот России

– Гнусная ложь! Патриоты такими не бывают и не могут быть! – Платонов пристально посмотрел на двуглавого старика. – Вас таких вот, Виктор Агафонович, нетитулованных бояр, стоящих из себя земных богов, десятки тысяч, а погубленных и доведённых до отчаяния людей около двух сотен миллионов! Чувствуете разницу? Это только в России. А если пересчитать всех обездоленных, бездомных, голодных, доведённых до нищеты, то получаются миллиарды.

– Ни один палач не сможет прожить в земной обители, не умирая, двадцать жизней подряд, – заметил Гиров. – Не дано. Вы превратили Россию в искривлённое пространство, и вам в нём очень даже хорошо.

– Если вам нужны деньги, – дерзко ответил старик, обращаясь к Гирову, – то совершайте налёты на частные банки! А здесь вам делать нечего! А твою рожу, бородатый, я уже где-то видел.

– Мы не нуждаемся в ваших советах, господин пенсионер особого значения! – пояснил Платонов. – Банками и всем прочим совсем скоро займутся нормальные люди. Вы слишком долго шутите с российским народом. Напрасно, господа! Да ведь вы и за Океаном не скроетесь. Хотя, всё одно – попытаетесь, отчалите туда, в гнилушный рай, под русские ракеты.

– Нам сейчас необходимо большое количество наличных денег, – сказал Гиров. – Мы примем их от тебя, палач. Представь, что ты меценат. А малая часть того, что ты награбил, пойдёт на благие дела. На пользу пока что безропотным униженным мужикам, их замызганным эмансипированным жёнам, их несчастным детям. Довольно процветать злу! Его не должно быть! Его не будет!

– Гуманисты, – ухмыльнулся старик, тряхнув одной из голов. – Ничем вам помочь не могу и предупреждаю, что о вашем визите сообщу, куда следует! Не завидую вам обоим.

– Никуда ты не сообщишь, старый двуглавый кровосос! – не удержался от эмоций Платонов. – Таким, как ты, нечего делать в России! Место им пожизненное – в клетке! Да и на этом свете долго задерживаться не следует.

– Вот бог, господа грабители, а вот – порог! – старик встал с места, держал себя самоуверенно. – Скоро на быстроходном «попрыгунчике» сюда подъедут мои зятья и сын. Решил старика проведать в воскресный день. Вам не позавидует даже мёртвый воробей! Они – ребята отчаянные и не последние в этой стране.

– Запомни, старая крыса, что эта страна называется Россией, – сказал Гиров, – и то, что ты у неё взял, вернёшь десятикратно. А если не успеешь вернуть, так дети твои и внуки отдадут последнее и ответят за твои фокусы. Или вам не страшен бородатый мужик с топором? А теперь слушай меня! Внимательно слушай!

Михаил направил на головы старика свой тяжёлый взгляд.

Отвести свои четыре глаза в сторону Виктор Агафонович никак не смог. Не хватило воли и сил.

– Ты – техническая новинка, приёмник невидимых лазерных волн! – Объявил ему Гиров. – Ты – первый в мире такой приёмник!

Старик сделался серьёзным и даже собранным, действительно изображая из себя нечто такое, что, в принципе, никогда и нигде не видел. Но о старинном радиоприёмнике он имел некоторое представление, благодаря интернету. Но ему даже в головы не пришло, что лазерные волны здесь абсолютно не причём.