Рен раскрыл рот и…:
– Ну, видите ли, товарищ Секретарь… то-есть, Михалыч, да, так вот, я – как все. Если честно, не знаю, в армии вступил в кандидаты для того, чтобы показатели военчасти поднять…
Произнеся эту ахинею, совершенно не владея собой at the moment, Рен отметил про себя, что Секретарь не удивлен и не злится. Он согласно кивал и улыбался.
– Понимаю, да, понимаю, – говорил он, – перестройка и ускорение дают современному человеку уникальные возможности. И привилегии в выборе – тоже.
Ренат во все глаза смотрел на него. Секретарь продолжал:
– Что ж… мне все ясно. Светлана Сергеевна, ну, где вы там!
В кабинет как по команде протиснулись несколько человек в одинаковых невзрачных серых костюмах. За ними царственно вошла, заранее улыбаясь, будто происходило что-то торжественное, Светлана Сергеевна, в короткой юбке, с ногами от ушей на высоких каблуках и длинной заплетенной косой, ниспадающей через левое плечо на левую грудь. Хм… однако, когда она сидела, всей этой красоты видно не было.
Секретарь кивнул:
– Товарищи! – торжественно возгласил он. – Позвольте мне от имени и по поручению… в свете перестройки и ускорения… и в свете решений последнего съезда нашей Партии под председательством товарища Эм-Си Пятново… поздравить товарища Розина с вступлением в ряды Основной партии нашей Страны, с позволения сказать…
Он обвел взглядом всех стоящих.
– Принято единогласно?
Серые костюмы согласно кивали. Ренат почувствовал себя просто-таки нелепо.
Секретарь вдруг посуровел лицом и сделал страшные глаза:
– А где рекомендация на товарища Розина, мать вашу?! А, дармоеды?
Серые костюмы стояли ни живы ни мертвы от страха. Но Светлана Сергеевна уже подавала листок бумаги. Секретарь ласково улыбнулся. Пробежал глазами листок. У серых костюмов отлегло от сердца.
– Позвольте, я зачитаю! – сказал он. – Кандидату в члены Партии с 1983 года, кандидатская карточка такая-то, Розину Ренату Анатольевичу… так, так… ага, вот главное: знаю товарища Розина Рената Анатольевича с января 1984 года по настоящее время, по совместной общественной и производственной работе на факультете журналистики…
Подпись… печать… все как положено.
– Я поздравляю вас, товарищ Розин! – сказал он, протягивая Рену руку. – Светлана Сергеевна передаст вам партийный билет сразу после банкета. Банкет у нас – за счет профсоюза, с позволения сказать.
– Сергей Михайлович! – сказал ошарашенный Рен. – Благодарю от всей души! Не ожидал так быстро… Постараюсь оправдать это высокое доверие…
– Но вы же останетесь на банкет? – прищурился Секретарь. – Или нет?
Тут Рен увидел его расширенные от удивления зрачки. Секретарь смотрел на его руки. А там… на Близнецах перекатывались три маленьких красных точки.
Дальнейшее он помнил отрывочно. Кажется, он извинялся и говорил, что ему надо срочно выйти. Кажется, Секретарь долго тряс в рукопожатии его ладонь, говорил, что обязательно посетит Чебоксары, что чрезвычайно рад такому знакомству, с позволения сказать. Светлана Сергеевна всучила ему партбилет, посмотрела ласково из-под красивых очков, подмигнула, и…
Очнулся он только в коридоре. Световые сигналы Близнецов пока оставались не всегда понятными. Но он уже знал, что красные точки могут превратиться в жирные красные пятна, и тогда надо ожидать опасности.
Что за чертовщина только что произошла? Так не вступают в партию. Это просто клоунада какая-то была. И какие силы постарались, чтобы так зомбировать целую партийную организацию?! Этого Сергея Михайловича, местного партийного босса, он знал заочно, по рассказам в баре «Семь пятниц на неделе». И куда делся тот карлик, человек, друг Варыхана?
Словно опять пьяный, в каком-то тумане, Рен оказался у лифта и нажал кнопку вызова. Пойду к Ирен, думал он, пойду к моей милой. Она же меня звала. Не до учебы сегодня.
…Стучу в дверь блока 939. Ирен, конечно, еще спит. А дверь открыта.
Захожу в блок. Ирен занимает правую комнату, а в левой обитает «мертвая душа» – предмет вожделения любого студента и любого аспиранта в любом общежитии.
За мутным дверным стеклом правой комнаты происходит некое движение, и вот передо мной возникает чудо – ее маленькая дочка Настя. Смотрю на нее, улыбаюсь прелестному белокурому ангелочку с пухлыми губками.
– Мамочка встала! – сообщает девочка. – Сейчас оденется!
Ирен уже видна, она зовет меня, машет рукой, сама же только в халатике. Даже в моем несколько уставшем и измотанном ночными событиями, но восстановленном теле что-то начинает шевелиться при виде ее соблазнительной красоты.
Даже сонная она – богиня.
Она понимает это, и ее глаза наливаются хитринками. Улыбается, солнышко.
Голос у нее чуть хриплый, но это со сна:
– Кофе будешь?
Будешь. Падаю на стул. Какое наслаждение – оказаться с ней рядом, ощутить ее аромат… Ирен на меня смотрит и говорит:
– Что с тобой? Все нормально?
Ставит передо мной чашку ароматного растворимого кофе.
– Ну и вид у тебя, – говорит она, – голова не болит? Могу дать аспирин.
Ирен практически садится ко мне на колени – так она близка, так свежа, и ее родинка на щеке сводит с ума даже в «полумертвом» состоянии.
– Дай простой водички! – прошу ее.
…после принятия меня в партию на Близнецах вспыхнули красные огни, затем они стали коричневыми. Но я тогда и не подозревал, что Близнецы уже контролируют всего меня, до последней клеточки тела. И проясненное ими сознание выдало один из моментов ночной пьянки, как четкую картинку: синюю капсулу, которую мне передал профессор Али и его слова: «выпьешь утром, запьешь водой, один раз и на все времена!».
Коричневые огни были напоминанием. Теперь я знал вот что. Али рассказал, пока мы выбирались на улицу из профессорской зоны И… невероятно, но факт. Нет, меня все же окончательно запутали. Выходило, что, стоял себе этот металлоискатель, никого не трогал, десятки лет, охраняемый неким Стражем; а вчера кто-то, небольших размеров, подошел, подполз или подплыл, мать его, играючи подчинил себе Стража, вошел – вошел в металлоискатель, и был таков…
Доводы Али: металлоискатель – это на самом деле Объект 1 энтропов, некий портал для перемещений (каких перемещений, не было сказано). Никто не знает, где или когда окажешься, войдя в него. Страж – боевая система энтропов, поставленная ими для охраны входа в Объект 1. Эта система не подчиняется никому, даже никому из ино. Как она выглядит, тоже никто не знает. И ни в коем случае не надо задавать главный вопрос: кто такие энтропы… Ну, точно, сказки на ночь! Прогуливался некто в подвале МГУ, ему же неинтересно где-нибудь в парке, с девушкой, увидел металлоискатель, вернее, Объект 1, захотел посмотреть, что это, а тут Страж, скажем, в виде дубины: куда, сучья немочь?! Стоять! А тот ему: какая красивая дубина! Иди ко мне! Та и пошла… соскучилась по ласке… они обнялись и вошли в Объект.
Итого, в сухом остатке: надо найти Стража Объекта 1 и вернуть его на место. Но без Объекта 2, спрятанного где-то в зоне Шпиля МГУ, на самом верху, этого не сделать никак. Так, значит, надо еще и в Объект 2 проникнуть. Да еще найти его. А там что? Там пульт управления. Управления чем? Нет информации. Тьфу на вас всех! Ренату разрешено почти всё (все приемы, кроме стрельбы боевыми патронами). Короче, суперменствуй, Ренатик. Твои галактические часы помогут тебе во всем.
Бревном бы вас… по черепушкам вашим пустым.
Ну что же, тогда все по порядку. Для начала – синяя капсула…
…Ирен взяла меня за руку, в которой лежала капсула.
– Что это такое? – спросила она, с любопытством ее рассматривая.
От близости ее губ и всего остального, столь любимого, я начал потихонечку впадать в состояние эйфории. В такое состояние впадаешь, когда тебя стригут в парикмахерской. Женщина – а это должна быть обязательно женщина – возится с волосами, подходит к тебе то справа, то слева, задевает бедрами, ее руки постоянно соприкасаются с твоими волосами, и поневоле ее теплая аура передается тебе и ты успокаиваешься… было все никак – а стало пофигу.
