Теперь, просыпаясь и включая радио, я не вслушивался в каждое слово ведущего, и не ловил знакомые ноты, а просто слушал. И даже когда мой слух улавливал что-то родное, то есть одну из наших композиций, на моём лице появлялась ленивая улыбка, и я делал вид, как будто это обычная ситуация, к которой я давно уже привык. Радио играло, ведущий говорил, причём по его интонации можно было понять, что то же самое он говорит каждый день вот уже несколько лет, и это постоянство очень нравилось мне. Но в этот раз рекламный спич чем-то отличался от привычного изложения информации, я не слышал слов, вернее не вслушивался в смысл, а просто чувствовал, что он говорит что-то очень важное для меня. И вот прозвучало слово, на которое, как у собаки Павлова у меня вырабатывалась слюна, мой слух включился на максимальный режим, но всё, что я смог услышать: «…участники реалити-шоу…».

Уже почти час я сидел вплотную к радиоприёмнику, который орал на весь дом, и ждал следующего рекламного блока. Ведущий, музыка и все отбивки этого радио меня раздражали с каждой минутой всё больше и больше. Идея того, что я постепенно схожу с ума, а та фраза мне просто послышалась, становилась навязчивой. Очередной рекламный блок спас не только меня, но и ту квадратную штуку, из которой его так хорошо было слышно. Спокойный бархатный голос, очень вяло и, как мне показалось, с каким-то пренебрежением сообщал, что такого-то числа к нам на день города приезжают участники небезызвестного всем реалити-шоу. Медленным движением моя рука выключила приёмник, и, расположившись в любимом кресле, я чуть слышно сказал: «Она приедет». Не знаю, как долго сидел я в неподвижной позе, наблюдая, что творится за окном, иногда улыбаясь и что-то проговаривая будто про себя, но в моей голове было просчитано всё. Я понимал, что это шанс, который нельзя упустить ни в коем случае. Я знал, что и как нужно сделать. Тем более всё это было настолько реальным, что голова кружилась, как будто до встречи оставались считанные секунды. Примерно месяц назад, нас приглашали выступить на день города, но как раз в это время должен был проходить фестиваль, который для карьеры нашей группы был гораздо важнее, чем какой-то городской сабантуй. Теперь же никакие фестивали всего Мира не смогли бы заставить меня отказаться от выступления в день любимого города. Только вот, что теперь мне сказать пацанам? Извините, но моя любовь важнее ваших дел, планов и карьеры? Ещё недавно я первый доказывал им, как нужен нам этот фестиваль, и ничто не могло меня переубедить. Просто, такой поворот судьбы я не мог себе даже представить. Радовало одно, что Лёха обязательно поймёт, и, скорее всего, заставит понять остальных. С самого начала я, если можно так сказать, назначил его на должность главного по аранжировке и музыкальному составу группы, так что в его руках была сила, которую признавали и лишний раз старались не спорить. Тем более фестивали ещё будут, может быть покруче этого, а вот познакомиться с Машей лучше момента не придумаешь. Оставался ещё один, наверное, самый важный разговор. Организаторам концерта, скорее всего, не очень-то понравилось наше колебание и затягивание с ответом. Поэтому, в целях воспитания, они спокойно могли поставить нас на место, или, грубо говоря, показать огромный зад. Ведь власть не любит когда над тем, что она предлагает, люди хотят ещё и подумать. Так что стоило придумать какой-нибудь хитрый ход, и попасть в милость к организаторам. И я придумал. Может быть не очень хитрый, но надёжный, как автомат Калашникова. Дело в том, что радиостанция, на которой звучали наши композиции, осуществляла информационную поддержку данного события и, конечно же, проводить сие мероприятие должна была тоже она. А самый главный человек на этом радио, с недавних пор, был наш человек. Мы были в очень хороших отношениях, постоянно поддерживали связь, и даже как-то были гостями на дне рождения этого радио, после чего ко мне поступило предложение стать ведущим в одной из рубрик освещающих музыкальные тенденции нашего города. Не смотря на то, что по некоторым причинам я отказался, наши отношения ничуть не испортились. И, конечно же, это был очень важный козырь для того, чтобы не просто выступить, исполнив пару тем и свалить со сцены, а открыть концерт посвящённый дню города и, по возможности, закрыть его вместе с ребятами из реалити-шоу, державшись за руку с Машей. От таких мыслей моё сознание просто переставало понимать, что реальность, а что ещё просто задумка, вырастали крылья, и креатив настигал любое предложение. Казалось, что возможно всё.

Вспоминая те дни, начинаешь понимать, что каждое движение, каждая мысль отражаются в будущем, каждый день наше настоящее строит наше будущее, ведь оно тоже когда-то станет настоящим. Но есть такие линии, которые начерчены судьбой, и что бы ты ни делал, а ты сделаешь именно так, как задумано судьбой, всё будет сделано в лучших традициях судьбосложения. Интересно сидеть здесь и вспоминать начало, которое, в отличие от продолжения, я очень редко вспоминал и уж конечно не думал, что оно играло такую важную роль в моей жизни. Наоборот, за исключением немногого, я видел себя смешным подростком, конечно же, максималистом, и, если бы не знал, чем всё это закончится, никогда бы не подумал, что такой придурок хоть немного заинтересует такую девушку, как Маша. А истина проста – королевы всегда выбирают придурков, поверьте мне. Именно такого персонажа не хватало в реалити-шоу «Лица», которое своим взрывом непоправимо изменило траекторию моей жизни, а я ворвался с тем же взрывом в жизнь одной из участниц этого шоу, и тоже многое изменил. На самом же деле никто ничего не менял, это всего лишь линии судьбы. Каждый день, пересекаясь, миллионы линий создают клубок под названием жизнь. И всё в этой жизни имеет начало и продолжение.

Аня

Мой первый опыт общения с девушками произошёл, наверное, как только я родился. И той, которая принимала роды я, конечно же, подмигнул, но ничего не сказал только потому, что не знал, как мне это сделать и поэтому расплакался. Не знаю, воспитание повлияло на меня или это гены, но с детства мне очень нравились девушки, и до сегодняшнего дня я обожаю их. Отношение с ними складывались прекрасно. И только некоторые из них оставили на моём сердце шрамы, не ответив взаимностью. Но время всегда помогало мне забыть столь неприступных особ, и я снова был раскрыт для любой прекрасной незнакомки, осыпая её комплиментами и одаривая всевозможными подарками. Первое любовное приключение, произошедшее со мной, которое я помню, было в садике с необыкновенной красоты девочкой, очень избалованной вниманием противоположного пола, и потому неприступной, но очень желанной. В те времена, будучи ещё очень молодым, и не знающий таких понятий, как неуверенность или стеснение, которые приходят с возрастом и очень мешают жить, я вёл себя уверенно и очень естественно, просто уделяя всё своё внимание предмету моих симпатий. Поначалу, она вела себя так же, как и со всеми: делала вид, что ей не интересно, не говоря ни слова, уходила, в то время, когда я что-нибудь ей рассказывал, забывала мои подарки в виде шоколадок, или симпатичных календариков, которых до какого-то момента у меня было достаточно много, и т.п. Но после того как однажды я подарил ей цветок, который вытащил из шикарного букета, подаренного папой по какому-то случаю маме, она посмотрела на меня совершенно по-другому. Как будто я что-то растопил в её холодных и прекрасных глазах, и теперь они стали теплыми и излучающими нежность и доверие. Мы стали самой красивой парой в нашем садике. Меня, казалось, обожали все девочки, подружки моей Ани. А я обожал мою Аню. Тем более её звали так же, как мою маму, и это притягивало меня к ней ещё больше. Теперь мы не расставались ни на секунду, ну, кроме, конечно, личных процедур и сончаса. Как на зло, её кровать была на противоположной стороне комнаты, и сончас стал для меня вдвойне мучительнее. Я попытался поменяться местами с одной, так понимающей нас, девочкой, что было не сложно, чтобы быть рядом с моей принцессой, но ничего хорошего из этого не вышло. Когда воспитательница заметила подмену, меня, как маньяка-насильника, или просто, нарушающего порядок, ребёнка, поставили на целый час в угол, в то время как все делали вид, что спали. И это расставание происходило каждый день, но делало наши чувства ещё крепче. В один прекрасный день, гуляя днём во дворе садика, это была плановая прогулка, я понял, что наши отношения достигли определенной черты, после которой люди обычно делают то, чего я так хотел, но в то же время боялся, ведь у меня ещё ни разу этого с девушками не было. Не подумайте ничего плохого, и не льстите моим сексуальным способностям, но я говорю о поцелуе. Когда-то я думал только о них, а позже и занимался только этим, и верил, что это самое прекрасное, что может происходить между мужчиной и женщиной. Но вернёмся в те далёкие прекрасные дни, когда я держал за руку свою Аню и вынашивал коварный план первого поцелуя. Мы долго гуляли, собирали листья в красивые букетики и незаметно, для Ани, оказались за одним из корпусов садика, где никого не было. Это было тихое, уютное место, на которое не выходило ни одно окно, и где никто нам не мог помешать переступить эту заветную черту. Я был полон решимости и выжидал подходящий момент, чтобы всё получилось красиво. Мы стояли рядом, составляя из листьев красивый букет, о чём-то говорили, улыбаясь друг другу и чувствуя взаимное притяжение. Я понял, что это и есть тот момент, когда людей связывает поцелуй. Не отрывая взгляда от прекрасных, безумно красивых глаз Ани, мои губы приблизились так близко к её губам, что поцелуй вырвался сам, и я понял, почему люди закрывают глаза, когда целуются. Меня переполняло наслаждение, а движения были непроизвольными и правильными, как будто у меня за плечами был огромный опыт соблазнения девушек. Листья выпали из наших рук, и я обнял Аню, не отрываясь от её губ, прижимая к себе, и она обняла меня тоже. Не известно, по каким причинам прервался наш поцелуй, только помню прекрасную улыбку, которой Аня могла заставить любого делать всё, что она захочет, и очаровательные глаза, которые говорили мне: «Ты молодец, мне очень понравилось». Это была моя первая серьёзная победа и становление меня, как мужчины, в собственных глазах.