– Подай воду, завтрак пока не нужно, будить тоже никого не надо.

– Слушаюсь, госпожа. – Женщина скрылась за дверью, притворив ее за собой. А я выдохнула – первый контакт успешно состоялся. Очевидно, что с новым телом мне передались какие-то знания-умения, потому как у меня не возникло проблем с речью и ее пониманием. Более того, постаравшись вдруг определить, на каком языке я думаю, и отличается ли он от моего родного, я поняла, что не могу. Ради интереса я попыталась выдать пару базовых фраз на английском и с легкой оторопью поняла, что вслух произношу совсем не то. Видимо, предыдущая обладательница этого тела знала еще какой-то язык, который и заменил его собой.

Пока я предавалась размышлениям о своих лингвистических способностях, дверь в комнату снова отворилась, и уже виденная мною женщина вошла внутрь, неся в руках охапку полотенец и какие-то склянки, а за ней, своим ходом и без всяких видимых дополнительных приспособлений, парила по воздуху огромная бадья с водой.

Приплыли. Или это какой-то суперразвитый мир, жители которого по собственной прихоти маскируются под предания былой старины, или тут есть магия. И почему мне упорно кажется, что вероятнее второй вариант?

Служанка прикрыла за бадьей дверь, а затем коснулась невзрачного кулона, висевшего поверх простенького суконного платья цвета дубовой коры. Бадья плавно начала опускаться вниз, и только когда ее основание коснулось пола, женщина убрала от украшения руку.

– Извольте, госпожа. – Я, встав, подметила, что служанка ведет себя спокойно, сдержанно, уверенно и доброжелательно. Очевидно, что она давно «меня» знала. Подойдя, она помогла мне избавиться от ночной рубашки, а потом – ступить в исходящуюся паром воду.

Женщина со знанием дела всыпала в подготовленную ванну какие-то цветные порошки, заставив меня флегматично задуматься о своем возможном бесславном конце, если в одной из склянок вдруг окажется яд, но те, растворяясь буквально на глазах, лишь наполнили воздух сладковатой пряностью, а меня – умиротворением. Однако молча млеть в горячей воде было никак нельзя, и потому, позволив женщине пару раз облить мою голову и приняться за мытье волос с помощью местной вариации шампуня, я, лениво приоткрыв один глаз, задала свой первый вопрос:

– А что нового произошло, пока я спала?

Движения пальцев в моих волосах на мгновение замедлились, но практически сразу же возобновились.

– Даже рассказать нечего, госпожа. Вы как ушли в опочивальню, Его Величество еще немного м-м-м… поругался, запустил пару кувшинов в стену и тоже ушел в свои покои. Вы бы смилостивились над отцом, Ваше Высочество…

От одной простой вроде бы фразы я почувствовала переизбыток информации. Мало того, что, судя по всему, я была принцессой, так еще и у меня был здесь отец, которого я же, вроде как, довожу до разбивания посуды о стену.

Я снова прикрыла глаза, размышляя над этим, и вдруг в голове всплыл голос подруги. «Отправная точка в новую жизнь», – кажется, так она говорила. Ну что же… из бухгалтера в принцессы методом переселения в новое тело – вполне подходит под описание. Я спустилась чуть ниже, чтобы вода покрыла плечи, и задумчиво уставилась на свои ноги у противоположного края бадьи.

Судя по тому, какую ремарку себе позволила служанка, она или была очень близка бывшей обладательнице этого тела, или очень любила моего «батюшку». Попробуем прощупать первый вариант.

– Знаешь, мне приснился сегодня странный сон… И я хочу спросить тебя, только отвечай честно, хорошо? – Увидев в воде кивающее отражение, я продолжила: – Я не права во всех этих ссорах с отцом?

Служанка вздохнула, помрачнела лицом, закусила губу. Я молчала, рассматривая женщину. Наконец она заговорила:

– Госпожа Эвелин, ваш отец очень любит вас, и та судьба, что он для вас выбрал, – не его решение. Мои сыновья служат в королевском полку, вы, может быть, помните их. И они, и все солдаты королевства отдадут жизнь за вас и вашего отца… Только вот Ариман и его войско все равно сильнее. А чего стоит этот дракон, будь он проклят… Будь вы, простите меня за дерзость, моей дочерью, я бы велела вам бежать, но вы же не простая девушка, вы – принцесса. И решение выдать вас замуж за Аримана далось Его Величеству очень тяжело.

Я молчала, сосредоточенно рассматривая борт бадьи и уже отчаянно желая вернуться домой: пусть я никогда не стану финансовым директором, пусть я умру старой девой в окружении сорока котов, но попасть в тело принцессы какого-то королевства, которую выдают замуж за соседа-завоевателя, – это очень сомнительная «удача»! Тяжело вздохнув, я решительно сжала под водой кулачки: не имею понятия, что за цацей была предыдущая обладательница этого тела, но пока я в нем – никаких морганатических браков не будет, если я не пойму, что иного выхода нет.

Мимоходом я отметила, что служанка назвала меня Эвелин, и мысли сразу скакнули к дорогой подруге (а подруге ли?), которая всю жизнь величала меня Эвой. Получается, она это все предвидела, что ли? Или, может быть, была знакома с настоящей принцессой? Вопросов к Ольге становилось все больше, но я, понимая, что задавать их сейчас просто некому, да и не это меня сейчас должно было волновать, задвинула их куда подальше, до лучших времен.

Итак. Я – принцесса. Эвелин Кто-то там. Какого-то там королевства, которое, судя по всему, настолько мало/бедно/неудачливо/подчеркните нужное, что у него под боком воинственный сосед, с которым это самое королевство не может справиться, а он еще и имеет ручную и подикась огнедышащую ящерицу. И я должна выйти за него замуж, очевидно, чтобы это королевство избежало войны. За какого-то там Аримана, чтоб ему коты в тапки гадили. Пре-вос-ход-но! Кажется, я понимаю, почему у Эвелин не ладятся отношения с отцом – видимо, моя предшественница была не в восторге от этого расклада так же, как и я.

Внезапно вставший перед глазами осколок кошмара заставил меня вздрогнуть. Раз уж тут есть магия и драконы, значит – и та змееглазая гостья из кошмара вполне могла существовать. Жаль, что я не видела ее лица, хотя, кто знает, может быть, тут и лицо можно магией поменять, и вообще бог весть знает что сделать еще…

Чувствуя подступающую панику, я запустила пальцы в волосы, перехватив эстафету у служанки, и попыталась составить план действий на ближайший день.

Для начала мне надо было выяснить, как все-таки зовут мою фею пушистого полотенца и душистого мыла. Потом ознакомиться с географией королевства в частности и мира в целом. Желательно также успеть перехватить где-то хотя бы совсем базовые знания о магии, а еще – об этикете, принятом в этих краях.

Я, отпустив многострадальные волосы, сползла в бадью еще глубже, опуская в воду намыленную чем-то пенистым макушку, и некоторое время созерцала «умный» светильник, который оказался не умным, а, видимо, магическим. Ловкие руки служанки разбирали длинные пряди, промывая их от пены, а я бездумно пялилась в потолок, пытаясь собрать мысли в кучу.

Здесь у меня есть отец. Он, конечно, и так у меня был, только вот я его почти не помнила. Только те светлые, детские воспоминания о колючей щетине, терпком запахе табака, сладостях, которые он, кадровый военный, откуда-то умел доставать, и сильных руках, подбрасывающих меня к потолку, но неизменно, раз за разом ловящих. Когда я стала старше, мама рассказала мне, что отец погиб при исполнении, когда мне было три года. Дома был альбом с фотографиями, шкатулка с его наградами. После него мама так и не вышла замуж, хотя я точно знала, что предложения поступали – она была статной, красивой женщиной, которую не сломили ни смерть мужа, ни мои подростковые выходки. Я почувствовала, как у меня предательски защипало в глазах, и, набрав воздуха в грудь, окунулась в воду с головой.

«Как же ты там, мамочка? Что стало со мной в моем родном мире, и как это отразится на тебе? Ты же сразу поймешь, что со мной что-то не так, я же знаю».

Вынырнув, я зажмурилась, а потом глубоко вдохнула, приняв единственно верное, как мне показалось, решение.