Еще час назад они держались за руки на утреннем сеансе в полупустом кинотеатре. «Большое ограбление поезда»8, наверное, не тот фильм, на который стоит водить девушку на первом свидании. И слишком короткий, ко всему прочему. Тедди мог бы вечно смотреть на детский восторг, появившийся на лице Блэкки при виде первых же кадров. Оказалось, Блэкки никогда до этого не бывала в кино, и Тедди в очередной раз подумал, что совсем ничего не знает о ее прошлом.

Пара зашла в кондитерскую, где Тедди купил девушке пирожное и какао.

– Ты другая сегодня, – улыбнулся он, протянув руку над столом и коснувшись щеки Блэкки.

Она пожала плечами и облизала крем с пальцев.

– Вкусно. Ты только часто меня так не корми. Мне нельзя лишний вес набирать.

– Ты красивая.

– Брось, – она резко поставила чашку на стол. – Я все пытаюсь понять, зачем тебе это все нужно. Богатенький мальчик нашел игрушку? Я думала, после летних каникул и не увижу тебя. Просто если ты действительно мной увлекся… Что происходит?

– Блэкки, обязательно давать этому название? Я не играю с тобой. Но прекрасно понимаю, что это никуда не приведет.

– Лишь бы только никому не стало больно, – она порывисто вскочила с места и теперь стояла, теребя в руках перчатки. – Мне пора.. мне.. я… надо подремать и привести себя в порядок к… к вечеру.

Тедди уставился на руки. Он только что понял, что не ревнует Блэкки к мужчинам, которые приходят к ней. Такая Блэкки, как сейчас, принадлежит только ему.

– Я провожу тебя, – сказал он, не поднимая глаз.

– Не нужно, – теплые губы прикоснулись к его губам и замерли так на несколько секунд. – Меня зовут Вирджиния. Я буду ждать сегодня ночью. Я обещала поцелуй. Это все, что я могу отдать только тебе.

Тедди закрыл глаза, а когда открыл, девушки не было. Вирджиния. Назови она свое имя при первой их встрече, он покатился бы со смеху9. Но только не теперь, когда его сердце так бьется.

Он вспомнил, что давно не встречал мисс Аддерли. Она действительно перестала приходить к их дереву. Забавная девчонка. Умная и настоящая, как ее брат.

Тедди с трудом дождался вечера, чтобы отправиться по привычному маршруту.

– Где твоя семья живет? – спросила Блэкки, положив голову ему на колени.

– Где твой обещанный поцелуй? – в тон ей отозвался Тедди, теребя завитые черные локоны.

– Расскажи, – упрямо потребовала она.

– У нас дом в Мейфэйре и родовое поместье Ходкотт-Хаус в графстве Беркшир. Деревушка называется Вест-Илсли. Ну, еще есть собственность, конечно, но мы там никогда не живем…

– Ой-ой, полегче! – перебила Блэкки, изворачиваясь и закрывая ему рот ладонью. – С таким подробным рассказом я могу навести справки и узнать, кто ты такой.

Тедди фыркнул и отрапортовал:

– Теодор Генри Фрэнсис Плантагенет Гастингс, будущий шестнадцатый граф Хантингдон, к вашим услугам, миледи.

– Чего? Граф? Серьезно? Я, конечно, понимала, что ты не простой студент, но… граф?

– Сам в ужасе, – засмеялся Тедди. – Но мы не выбираем, кем родиться и где.

– Это уж точно, – мрачно подтвердила Блэкки. – Я, например, родилась в этом доме. Но эта история не для сегодняшнего вечера. Давай, расскажи мне еще о своем мире, ваша милость.

– Ваша милость – это герцог, а графа следует величать милорд, – важно сказал Тедди и заработал оплеуху. – Так вот. В деревне живет мачеха с моими сводными братом и сестрой. Отец в основном обитает в лондонском доме, так как занят делами в палате лордов. И там у нас армия слуг. Глупая расточительность и закостенелые старые устои. И все, пожалуй.

– Довольно скупо, – помолчав, сказала Блэкки. – Ты их не любишь.

– Это они меня не любят, – у него дернулся уголок рта.

Блэкки нагнула голову Тедди и поцеловала сначала в этот уголок, потом долго и требовательно в губы.

– Мы несчастные оба: наследник графского титула и женщина самого низкого пошиба, – прошептала она. – Если мы можем подарить друг другу хоть немного тепла…

Она не спросила, что не так в семье Тедди, и он остался очень благодарен за это. Ведь главное уже озвучили – они все ненавидели друг друга.

– Что у вас интересного в академии? – спросила Блэкки, когда они отдыхали после любви, лежа рядом и передавая друг другу одну сигарету на двоих. – Ты по-прежнему гроза учителей и головная боль директрисы?

– Да, пытаюсь досадить отцу. Если только они не боятся ему на меня жаловаться.

– А развлечения у вас есть или учеба одна?

– Ну, видишь, я сам ищу развлечений, – Тедди ущипнул ее за бок. – А так у нас танцевальные вечера два раза в год: осенью и перед окончанием учебного года.

– Ух ты. С девушкой пойдешь?

– Да надо бы, – поморщился Тедди. – Только позвать некого. Влюбленных дурочек лучше не стоит. К чему давать надежду?

– А тебе совсем-совсем никто не нравится? – лукаво спросила Блэкки.

«Женщины… – подумал Тедди. – Вот и пойми, откровенности ждет или заверений, что кроме нее мне никто не нужен».

– Я бы пригласил сестру друга, – он решился сказать правду. – Но не знаю, пойдет ли.

– С тобой любая пойдет.

– Только не она. Упрямая. И, кажется, презирает меня немного.

– Я бы хотела потанцевать, – мечтательно проговорила Блэкки.

– Давай.

Он вскочил, натянул штаны и с поклоном подал ей руку.

– Вальс, миледи Вирджиния.

– С удовольствием, милорд, – Блэкки чопорно кивнула и замоталась в простыню, изобразив подобие бального наряда. – Камеристка потеряла все пуговицы и крючки от моего платья. Прошу прощения, если оно вдруг упадет на пол.

– Ах, что вы, миледи, воспитанный джентльмен никогда не придаст значения такой мелочи.

Под мелодию, которую слегка фальшиво напевал Тедди, они закружились по комнате, смеясь, наступая на ноги и прижимаясь друг к другу так, чтобы простыня осталась на месте.

– Пригласи эту девушку, – задыхаясь от темпа, сказала Блэкки.

– Я подумаю, Вирджиния. А пока что требую еще один поцелуй.

***

В первые свободные выходные Шарлотта очень странно чувствовала себя дома. После суеты общежития особняк казался непривычно тихим и сонным. Девушки обсудили это и сошлись во мнении, что они вернулись сюда другими, хотя прошел всего месяц. Анна поразила родителей разговорчивостью.

– Да она месяц молчала, вот и болтает, – с серьезным видом объяснил Джонатан.

Шарлотта старалась не попадаться им и оставить парочку наедине. Иногда она замечала в окно, как Джонатан и Анна бродят по заднему двору с небольшим садиком, отмеченным осенними красками, или сидят рядом на качелях. Шарлотта удивлялась, куда пропали дети, с которыми она росла. Она видела заботливого мужчину и тихую маленькую женщину и легко могла представить подругу хозяйкой уютного дома, а брата – отцом замечательного семейства. Это было радостно и грустно. Взрослая жизнь немного пугала.

Анна и Джонатан крайне мало разговаривали во время уединенных прогулок. Молчание Анны не тяготило его нисколько. Это была одна из причин, почему Джонатан выбрал ее – Анна не болтала чепухи. И пока он искренне наслаждался ее обществом, бедная девушка считала себя скучной и неинтересной, судорожно придумывая, что бы такого занимательного сказать. Анна полагала, что ничем не заслужила внимания столь блестящего молодого человека, но мысленно поклялась отплатить ему за это счастье верностью и заботой, на какие только была способна.

Неудивительно, что Анне возвращаться в общежитие не хотелось, а Шарлотта была не против. Джонатан одинаково хорошо чувствовал себя и дома, и в академии, к тому же шел третий год его обучения, и он попросту привык к такой жизни.

В понедельник после занятий Шарлотта решила посидеть в парке с книгой – возможно, в последний раз в этом году. Она прошла мимо изогнутого дерева. Теодора там не оказалось, но он мог заявиться в любой момент, поэтому девушка пошла дальше, все больше углубляясь в сад.