— Но ты меня уже здесь назвал Скорпиус! Зачем? — допрашивал Драко.

— Я дал тебе последнюю возможность уйти, не хотел тебя принуждать. Но так боялся, что ты это сделаешь.

— Но ведь ты же…

— Нет, нет, нет, Драко, сейчас моя очередь задавать вопросы. Что же побудило тебя принять оборотку и под видом Скорпиуса прийти ко мне? Почему ты решил, что у меня с твоим сыном отношения?

И правда что? А вот то, что Драко Малфой был очень любопытный и иногда подслушивал. Особенно если это касалось его драгоценного сына. А вчера к драгоценному сыну пришла подруга Марта Забини, и они сразу закрылись у Скорпа в комнате, что показалось весьма подозрительным. Вот тут-то Драко согнувшись совсем неподобающим образом пристроил ухо к щели в двери. Слышно было плохо, но то, что нужно, как посчитал Драко он услышал.

— Скорпиус, — звонкий голос Марты всегда радовал Драко при подслушивании, — ты понимаешь, что он твой начальник, к тому же был женат, после развода никого к себе близко не подпускает, хотя желающих хоть отбавляй! Или я чего-то не знаю? — рассуждала девушка. — Ты многого не знаешь, Марта, Поттер — огонь, — говорил восхищенно теперь сын, — он сводит меня с ума. Утопаю в его глазах. Я буду его, а он моим. Как удачно, что он развелся с этой дурой, она вообще ему не подходила, ошибка молодости. Завтра уже завтра, Марта, мы займемся самым жарким сексом у него на столе. Я влюблен Марта, влюблен. Я признался Гарри, он согласен…

Дальше подслушивать Драко не смог. И так услышал предостаточно. Грусть и отчаяние заполонили душу и сердце бедного Драко. Как же так произошло? Как случилось, что кошмар невзаимной, несчастной любви перешел по наследству. Ведь проклятого Поттера любят тысячи, если не миллионы. Поттер разобьет сердце Скорпиусу, как когда-то разбил ему и заставил жить с незарастающей кровоточащей раной.

Драко осознал происходящее сразу после войны. Когда не мог видеть фотографии улыбающегося Поттера в газетах и журналах, но и не смотреть не мог. В нежной привязанности к бывшему врагу, боялся признаваться даже себе. Любовь прятал глубоко, прикрывая неприязнью. Неозвученные чувства душили, но рассказать о них он ни кому не мог. Во-первых, герой сразу после войны женился. Во-вторых, Драко был пожирателем смерти, куда ему до золотого мальчика. И, в третьих, он боялся, что кто-то узнает о его постыдной тайне. Очень, очень боялся.

А теперь и сын стал очередной жертвой Поттера. Завтра маленький, наивный Скорпиус, отдастся на столе, беспощадному разбивателю сердец. Поттер воспользуется Скорпом и поступит так же, как и с вереницей любовников — бросит. Ведь всем известно, после развода герой не заводит серьёзных отношений. Для него люди, как одноразовые перчатки у маглов. Нужно срочно спасать единственную и горячо любимую кровиночку. И Драко придумал план. Весьма хороший, как ему показалось.

Он сам завтра под видом Скоприуса придет к Поттеру. И убедит главного аврора в абсолютной невозможности интимных отношений. Если потребуется, Драко не побрезгует наложить обливиэйт на обоих. А ещё лучше, если бы Поттер дал непреложный обет, в котором пообщал никогда в жизни не прикасаться к наследнику Малфоев. Ведь сын ещё такой молодой, неопытный, найдет свою настоящую любовь, а не этого сердцееда.

Всю ночь Драко думал не смыкая глаз, взвешивал все за и против. Утром спустился в мэноровскую лабораторию и сварил легкое снотворное, а вот оборотное зелье у лорда имелось в запасе. В полдень вызвал к себе сына, сказал что-то невразумительное и просил подождать минуту, вручая дымящийся отвар в фарфоровой чашке. Довольный собой Драко выходя из комнаты видел как Скорпиус попивал сонный напиток. А когда вернулся, отпрыск крепко спал в кресле. Драко перетащил сонного наследника на кровать, раздел и облачился в форму аврора. Затем выпил другое зелье, не забыв добавить волос сына. И превратился в Скоприуса Малфоя. Нежно погладив любимое чадо по голове, он по-отцовски поцеловал в висок и прошептал: «Это все ради тебя».

На пороге остановился, наложил инкарцеро для надежности и решительно аппарировал в аврорат. Вся решительность сошла на нет, когда он увидел Поттера. Такого ненавистного, невозможного, недосягаемого, изумительного и до сих пор любимого. Слова же, которые намеревался произнести холодно и резко, говорил неуверенно и выглядел жалко. Но, несмотря на все трудности, добился желаемого результата. Поттер пошлет Скорпиуса подальше, а раз он так сказал, то так и будет. Миссию Драко посчитал выполненной, даже обливиэйт не понадобился, мысленно похвалил он себя, пока … Пока этот Поттер, самым безобразным способом не стал соблазнять.

И Малфой столкнулся ещё с одной проблемой, а именно с телом, которое покрывалось мурашками и неконтролируемым возбуждением.

Драко уверенный внешне, язвительный, гордый и высокомерный, был очень ранимый, закомплексованный и даже брезгливый в сексуальном плане. Он не мог с кем попало вступить в интимную связь. Даже с Асторией впервые поцеловался спустя два месяца, когда привык, а сексом занялись, как полагается, после свадьбы. Со временем Астория стала для Малфоя нужной, родной, своей, но не любимой. Он испытывал к ней огромную благодарность, а холодность старался компенсировать всеми доступными способами. За время, что они прожили вместе, Малфой никогда ни в чем не отказал Астории. После того как её не стало, неудивительно, что и у Драко не стало ни личной, ни интимной жизни.

И у Малфоя возник второй план: переспать с Поттером и все-таки наложить на него обливиэйт. А потом, можно, и на себя наложить заклинание или слить воспоминания в омут памяти и тогда до конца жизни ему будет на что дрочить. Так он и сделал, под видом Скорпиуса отдался развратному искусителю, бессердечному герою и своей тайной любви. Дело остается только за тем, чтобы стереть память главному аврору…

— Драко, — вывел из его размышлений Гарри, — так ты мне ответишь, почему подумал, что у меня с твоим сыном что-то есть?

Малфой закатил глаза, но все же ответил.

— Ну, вышло недоразумение, мне показалось, что ты к Скорпиусу неравнодушен и хочешь совратить мальчика.

Поттер на секунду замер, глаза округлились, а затем заливисто расхохотался, закрыв лицо руками.

— Совратить мальчика? — он не переставал смеяться, — Драко, боюсь это невозможно. Совращать кого либо — это привилегия Скоприуса. Это он в аврорате первый змей-искуситель и поверь, перед ним трудно устоять, многие стали жертвами.

— Что?! Так он не девственник?! — захлопал глазами бдительный отец.

Тут от смеха у Гарри проступили слезы.

— Нет, Драко, он не девственник, лет так с пятнадцати.

— Так это он предложил тебе жаркий секс на столе?

— Мне? — удивленно переспросил Поттер.

Вчера ближе к обеду Скорпиус ворвался в кабинет главного аврора и сразу перешел к делу.

— Гарри, я хочу признаться, выслушайте меня, не перебивая, — молодой аврор уверенно кивнул головой и вздернул подбородок, — я люблю вашего сына Джеймса. Очень, очень люблю. Знаю, что после развода, он боится новых серьезных отношений, но я уверен, чувства взаимны. Джеймс не решается сделать первый шаг, поэтому его сделаю я сам. Завтра Джеймс возвращается из командировки и я приложу все усилия для нашего счастья. Я это сделаю. Завтра мы займемся самым горячим отвязным сексом на его столе, чтобы он знал, что аврорские столы нужны не только для того, чтобы бумажки заполнять…

Скорпиус говорил, говорил, Гарри его не слушал, только головой кивал. Он думал о том, что страшно завидует своему сыну, что его так любят, что за него сражаются, не стесняются выражать свои чувства. Как бы Гарри хотел, чтобы вместо Скорпиуса Малфоя в его кабинет ворвался другой Малфой. Драко. Его персональный мучитель на протяжении многих лет. И сказал что-то подобное.

Свои чувства Поттер осознал поздно, когда женился на Джинни. Детей не было, но развестись в первый год совместной жизни было бы предательством. Да и зачем? Ведь его чувства обреченные. С каждой встречей, при проверке палочки, Драко все больше и больше демонстрировал неприязнь и холодность. А вскоре женился. После развода Гарри хотел серьезных отношений, отбоя от предложений не было. Он часто пропадал ночами и вечерами. Ходил на свиданья, знакомился, занимался беспорядочным сексом, но так ни к кому и не прикипел душой, да и не мог он впустить кого-то в сердце, когда ненавистный аристократ занял там все свободное пространство. Гарри оставалось только наблюдать за Драко со стороны и сожалеть о своей безответной любви.