Драко всё так же учёба давалась легко. Зельеваренье, входившее в спецкурс будущих колдомедиков, считавшееся одним из самых сложных предметов, лорд мог преподавать сам. После индивидуальных занятий со Снейпом, его осторожности, деликатности, педантичности в мелочах и особой одержимости этой наукой у крестника не осталось шанса не знать этот предмет в совершенстве. И у лорда Малфоя всё так же имелось достаточно свободного времени. Особенно по вечерам.

И это свободное время лучше всего проводить с друзьями. С Блейзом Забини и Панси Паркинсон аристократического потомка Малфоев связывала не просто дружба с детства: это семейные отношения — так считали все трое. И прекращать эти отношения никто не думал. У чистокровной троицы имелась своя традиция: обязательно два раза в неделю при любых обстоятельствах они встречаются и делятся всем произошедшим. Блейз рассказывал об учёбе в отделе связей — ну а куда же ещё могли поступить Забини и Паркинсон? — Панси хвасталась обзаведшимися связями, новые ухажеры сходили с ума от смелой, яркой и запоминающейся брюнетки. Забини только отводил глаза, зная поведение и похождение слегка сумасшедшей слизеринки, и откровенно скучал, глядя на Панси. Когда слушать треп становилось невмоготу, Блейз провоцировал и без того взрывоопасную подругу, и парочка начинала ругаться и препираться, как старые ворчливые супруги, что радовало и смешило третьего. Иногда слизеринское трио разбавляла рыжеволосая гриффиндорка, вписавшаяся органично в этот разношерстный состав. Она единственная, кто не поступил учиться дальше. Это не входило в её планы.

Драко нравилось наблюдать за придирками друзей детства, слышать весёлое щебетание девчонок, видеть потайные знаки лучшего друга. Всё как всегда, ничего не изменилось — это доставляло огромную радость. Со стороны друзей осталось всё по-прежнему. Малфой понимал, что поступает нечестно, рассказывая, что с Поттером у них всё отлично. Гарри прекрасный муж, а о интимной стороне можно умолчать, хитро улыбаясь…

Не врал он единственному человеку — Джинни Уизли.

Вообще отношения Драко и этой девушки были самыми честными с первых дней общения…

Джиневра Уизли росла в семье, где, по её мнению, не хватало красоты и изящности.

Молли Уизли — отменная хозяйка, добрая женщина, преданная, любимая жена и любящая мать, закрывающая глаза на все проказы своих детей. Так все отзывались о миссис Уизли, отмечая её достоинства. Но внешне эта дама была маленького роста, полненькая и выглядела больше смешно, чем женственно. Джинни любила свою семью, однако вместо уюта ей иногда хотелось какой-то гармонии и грации. Мальчишки по-доброму подшучивали над ней, а комплиментами не одаривали: разве от них дождёшься? Отец с матерью повторяли не раз о её красоте, нежности, уме, но как-то впопыхах, между делом, как заученную фразу. Заезженную.

Когда у Джинни появился первый парень, она расцвела. Наконец-то! Первая любовь, первые поцелуи, нежные слова, стук сердца, головокружение… Только всего этого не было. С МакКормаком она повстречалась месяц и так не услышала ни нужных, ни нежных слов и не увидела света в глазах. Расставание принесло облегчение.

Девушка не расстраивалась — будет другой, для кого она станет центром Вселенной, с кем она увидит те самые падающие звёзды, а колени задрожат и подкосятся от одного прикосновения. Да, да, будет. И чудо свершилось: её парнем стал Гарри Поттер, тот самый, про кого говорили все, тот, кто спас её на втором курсе, добрый, преданный, смелый, красивый, умный борец со злом. Джинни уверовала, что именно Гарри станет тем единственным и разглядит в ней красоту и индивидуальность. Но сначала шла война, а романтике там не место. Они виделись пару раз, целомудренный поцелуй перед свадьбой Флёр и Билла даже и поцелуем не назовёшь. К тому же с Гарри всегда находился Рон.

После войны — траур по погибшим. Люди оплакивали родных и близких. И хотя Гарри жил в Норе и помогал восстанавливать дом, заботился о Джинни и просто поддерживал семью, девушка не ощущала к ней трепетного отношения. И, опять же, Рон всегда рядом.

Она очень надеялась, что ситуация изменится с возвращением в Хогвартс… И всё изменилось. Они разошлись. И Рон всё так же крутился около Гарри.

Расставание для Джинни стало личной трагедией. После Гарри на неё никто не обращал внимание. Ни один парень в Хоге в ней не видел ни красавицу, ни милашку, ни умницу. Угнетало и то, что после разрыва с Гарри прекратилось общение с Гермионой. Правильная Грейнджер всегда оставалась на стороне Поттера. Если Гарри делал что-то хорошее, она им восхищалась. Если что-то плохое, — ошибался или поступал не слишком хорошо — пыталась оправдать. Гермиона, безусловно, хорошая подруга, но не для Уизли.

Джиневра всё больше и больше замыкалась. Но до этого никому не было дела, её не замечали. Девушка стала придираться к себе, к своей внешности, к характеру, выискивая массу недостатков. И находила. Новые и новые. По прошествии трёх месяцев Джинни окончательно убедилась, что является уродиной, не заслуживающей не только любви, но и дружбы, и останется на всю жизнь одна.

Как только Малфой вернулся в школу, младшая Уизли возненавидела его сразу. Не за то, что он бывший Пожиратель. Не за то, что вёл себя по отношению к её семье как сволочь. Не за то, что богатый наследник, и не за то, что чистокровный аристократ. А за то, что в глазах Джинни Малфой был божественно красив. Его кожа, волосы, глаза, улыбка — всё идеально. Они светились, притягивали внимание, заставляли восхищаться.

Джинни незаметно рассматривала лорда, и каждая клеточка тела пронизывалась ненавистью. Когда Драко посадили с ней за одну парту на уроке, гриффиндорка решила, что хуже быть не может. Красавец и уродина. Время до конца злощастной лекции тянулось мучительно медленно, изводя её. Но через двадцать минут бедняжка изменила мнение. Хуже может быть. Очень даже может. Драко не писал конспект, а всё время нагло рассматривал соседку по парте.

— Прекрати на меня пялиться, — не выдержала несчастная, отгораживаясь книжкой.

— А почему тебе можно на меня смотреть, а мне нет? — Малфой приподнял голову, встречаясь глазами с собеседницей, выглядывающей из-за учебного пособия.

— Когда это на тебя я смотрела? — краской залились щеки.

— Ну, не знаю, но последние две недели точно, — изучал её реакцию лорд, не отводя глаз.

— Это потому, что я тебя ненавижу, — зло выпалила Джинни.

— Ну, а я тобой любуюсь, ты красивая, — безукоризненные губы растянулись в идеальной улыбке, обнажая такие же идеальные ровные белоснежные зубы, чем добили сидящую рядом особу.

— Прекрати говорить гадости, — прошипела она.

Малфою почти всегда хватало улыбки, пары комплиментов и шуток, чтобы обаять своего собеседника, а если одарить особенно девушку улыбкой и сказать при этом, что она красивая, благосклонность прекрасной девы гарантирована.

С младшей Уизли наглый слизеринец не собирался заводить дружеские отношения, а сел с ней для галочки, рассчитывая, что к концу дня простушка пополнит список его доброжелательниц, и просчитался.

Девушка оказалась очень противоречивой личностью. Что необычайно заинтересовало Малфоя, идея сблизиться с этой строптивицей и узнать её лучше не давала покоя.

Сначала просто наблюдал за ней. Через две недели Драко пришёл к выводу, что гриффиндорка очень одинокая, ранимая и скрытная. А ещё будто почувствовал, что ей не хватает перемен и красоты в жизни.

А вот Драко с детства учили замечать красоту в мелочах. Нарцисса старалась вырастить своего единственного сына разносторонней личностью, развивая во всех направлениях, в том числе и художественном. Драко обладал весьма неплохими навыками живописи и рисунка. И план по покорению Уизли начинался с этого направления. Бумага, карандаш, девушка. Целый блокнот-альбом для зарисовок, где Джинни грустная, весёлая, — что бывало редко, — расстроенная, плачущая, мечтающая, рассерженная, даже жующая и скучающая на уроке. Но при всём этом Драко видел её красивой. Очень красивой.