Наконец, через некоторое время, Гарри оказался рядом с тем, кого хотел ещё с утра. Но, сначала взволнованная Панси расцеловала героя, с лёгкой улыбкой признаваясь ему в любви, чего не скажешь о Джинни.

— С днём рождения, Гарри, — равнодушный взгляд и очередной поцелуй в щеку Малфою. Ничего себе! Бывшая девушка! Считай, первая любовь, расстались нормально — и такое обращение. И её непонятная тяга к Малфою! Гарри сделал шаг и потянул на себя супруга. Никто не помешает ему наслаждаться сегодняшним днём. Никто! И плевать, что смотрят все, а некоторые — очень даже. Пусть смотрят и видят, чей Малфой супруг, кому он принадлежит. Не тешьте себя пустыми надеждами, дамы и господа! Гарри довольно улыбнулся своим мыслям и прижался к законным сладким губам. Целовал нежно, медленно, будто изучал, будто первый раз. Гарри не хватало поцелуев мужа, целовались они с Драко очень редко даже по четвергам.

— Шокировать всех решил? — отрываясь от Гарри, спросил явно не смутившийся блондин.

— И вовсе нет, — соврал Поттер, — просто делаю то, о чём думал весь день, — опять притянул к себе супружеские губы, чувствуя такую же ответную реакцию.

«А ну их всех подальше», — пронеслось в голове у Гарри, — «хочу только его».

— Да вы охренели, — крик почти с другого конца зала привлёк к себе внимание всех. Как Блейзу удавалось перекричать всегда и всех — непонятно. Но да, удавалось!

— Я тут припоздал немножко, а вы тут лижитесь у всех на виду. Я аж прихуел от вас двоих! Поттер, с днюхой, — выдал Забини и стиснул в своих ручищах молодых супругов. — Не зажимайтесь со Снежком при всех, а то некоторые завидуют. Правда, Джи?

Та фыркнула. Блейз рассмеялся. А Гарри ещё раз нашёл губы Драко.

Всё не так плохо, не стоит думать про младшую Уизли. Сегодня его день. Главное, чтобы они сели подальше от Джинни, Панси и даже Блейза, можно только Рону сидеть по одну сторону от Драко, по другую сядет сам Гарри. И у него есть согласие супруга на прикосновение, вот и славно — теперь очередь Малфоя чувствовать неловкость, краснеть, белеть и возбуждаться.

Но!

Но рядом с Драко села Гермиона. И это было полнейшее фиаско. Поттер весь день представлял, как неприлично будет приставать к мужу, где будут его руки, как соприкасаться бедрами, поглаживать… О, Мерлин. Но с Гермионой! Это нереально. Пара постоянно переговаривалась. Девушка что-то объясняла, уточняла и вела себя очень назойливо. А Гарри приходилось довольствоваться тем, что целомудренно держал супруга за руку, и только в редкие секунды, когда Гермиона отворачивалась, руки Поттера скользили наглым образом туда, куда хотели, и с огромным удовольствием. Но это были секунды. Секунды! Гарри больше расстраивался, чем получал удовольствие.

Тосты за именинника, задувание девятнадцати свечей на огромном торте, дружеские улыбки, смех и, опять-таки, алкоголь расслабили, но не помогли избавиться от гнетущего нарастающего раздражения. Он хотел другого. А ещё умная Гермиона выволокла именинника в центр и стала задавать каверзные вопросы про Гарри. Во время вопросов и ответов приглашенные вспоминали интересные истории из Хога, одни рассказы сменяли другие. А гениальная подруга при этом проектировала колдофото. Это смешно и мило, и все довольны. Все, кроме самого именинника. Время уходило! Их время. Его время. Время, когда он мог беспрепятственно касаться желанного тела супруга. Разговаривать с ним, узнавать его, наслаждаться друг другом.

Вечер удался.

К девяти часам гости и наговорились, и наелись, и напились. Остались танцы!

И Гарри возблагодарил всех ему известных волшебников, когда зазвучала медленная музыка, а рядом оказался Драко. Как же он устал от внимания гостей.

— Можем мы уйти? Я аппарирую нас домой в спальню. К тому же, по брачному договору мы должны быть в кровати, — почти простонал он, уткнувшись в шею.

— Гарри, в контракте указано «необходимая близость», а сегодня мы просидели вместе несколько часов, острой необходимости в близости нет.

— Может, тебе и нет, — буркнул недовольно Поттер, — а вот мне очень даже.

Смех блондина услышал только именинник.

— Уходить сейчас будет невежливо, не разочаровывай своих поклонников и друзей, потерпи ещё, много кто захочет с тобой потанцевать.

========== Часть 19 ==========

Драко оказался прав: желающих потанцевать с героем-именинником оказалось много. Уже через час Гарри выдохся. Ноги гудели. Он уселся с Роном и Блейзом и под весёлую болтовню стал наблюдать за оставшимися на танцполе. Вернее, за одним шибко увлечённым движениями под музыку. С кем бы не танцевал Гарри, он постоянно контролировал Драко. Уже через какое-то время парень конкретно недолюбливал Панси, Джинни и даже Гермиону, которая танцевала с Малфоем целых три раза, а с Гарри один. Желающих составить пару его мужу было столько, сколько и самому Поттеру. А Драко, такое впечатление, что не только не уставал, а наоборот, заряжался от сменяющихся ритмов. Да, танцы и музыку Драко обожал и в центре внимания тоже любил купаться. Двигался смело, раскованно, сливался с музыкой. Гибкий, красивый и эффектный! Восхитительный! Вейла, и этим всё сказано!

Наблюдая за собственным супругом, Гарри понимал, что у него помешательство. Он с ума сходил от тела, запаха, движений и поз. В любой одежде этот мерзавец выглядел одинаково потрясающе. А этой самой одежды было столько! Поттер даже считал, что модник никогда не носит ничего дважды. Но одежда — как очередная упаковка, будь то костюм, магловская одежда, спортивное трико, домашние шорты. Гарри хотелось одного — раздеть Малфоя. Больше всего этому гребанному совершенству шла нагота.

А сейчас на слизеринском гаде еле болталась рубашка, застегнутая аж на целых две пуговицы и не скрывавшая его открывшейся груди, ключиц и иногда даже сосков. Гарри заводился. Член каменел. По этому поводу не стоило беспокоиться — в зале темно. Поттера волновала только предстоящая ночь. Только ночь. Он уже довольно долго был на пределе, фантазии приближающейся ночи любви завладели его рассудком и телом. И хватит нескольких прикосновений к мужу, чтобы получить желаемое, но сегодня Гарри не хотел так. Сегодня он стремился сам стать мучителем. Сегодня всё должно быть по-другому. С этой мыслью герой вышел в туалет уединиться, скинуть это навязчивое возбуждение, а не позорно кончить, как юнец, от пары поцелуев с супругом.

Ворвавшись в туалет, Поттер облегченно выдохнул, высвобождая изнывающий член, и сжал его несколько раз.

— Вау! Именинник, ты такой возбужденный, — раздался голос Марка Гросса, бывшего любовника, с кем герой не единожды удовлетворял прихоти. — Знаешь, Гарри, я скучаю по тебе, как ни по кому другому.

Поттер не подумал наложить запирающие чары, Гросс вошёл следом за ним, а после увиденного сам взмахнул палочкой.

— Марк, меня в зале ждёт муж…

— Ну, тогда сделаем всё быстро, как раньше, в перерывах нам хватало времени, — рука Марка легла на возбужденный орган, сам он опустился на пол. «Хорошо», — пронеслось у Гарри в голове, — «хорошо». А когда прикрыл глаза, то увидел на коленях между своих ног Малфоя.

Марк действовал быстро и умело. И скоро рот наполнился вязкой жидкостью.

— Нихера себе, Гарри, или я так хорош, или у тебя конкретный недотрах.

Поттер приходил в себя медленно, возвращаясь в реальность. Малфой, стоящий на полу, исчез. Слова Марка били наотмашь.

— Марк, я…

— Да чего ты, Гарри, — Гросс пожал плечами, — ты же знаешь, что я не из болтливых. Ну отсосал тебе, кстати, сам же и кончил, ты же помнишь, как меня это всё заводит, не думай про это, — Марк на мгновенье коснулся губ героя и вышел.

Поттер подошёл к раковине, открыл кран и сунул голову под холодную воду. Что он натворил? Дышать стало тяжело. Мучил один вопрос: что делать дальше? Марк никому не скажет, в этом можно было не сомневаться. Но совесть! Где она была несколько минут назад? Надо найти Рона.