— Откуда знаешь?

— Так все знают… Все четыре этажа слышали, как Малфой умолял тебя глубже и сильнее, — плечи Рона тряслись от заливистого смеха. — А вот когда он простонал «Гарри, ты читаешь мои мысли», что ты делал в этот момент?

— Мы не наложили заглушающее? — покраснел пристыженный молодожен.

— Так вам же некогда было, — Рон отступил назад, — спасибо, Гарри, это было прекрасно, — ещё шаг назад, Уизли увернулся от летящего в него полотенца, в ответ кидая любимую кофту Гермионы, оставленную на стуле. Хорошо, что девушка этого не видела, влетело бы обоим, и лекция о бережном отношении к вещам обеспечена. — Я тут при чём, — визжал рыжий герой, убегая от легендарного спасителя, по совместительству своего лучшего друга. В ход шли все мягкие предметы. Своеобразное веселое сраженье добавляло радости, лёгкости и азарта. Кривые рожи Рона, его шуточки и задорный смех только усиливали эти ощущения. Хорошо.

— Доброе утро, будущие господа правопорядка и закона, — спускающийся Малфой проследовал в сторону кухни, резко прекратив веселье и сосредоточив всё внимание на себе. Герои потянулись следом.

— Драко? Ты так рано встал, зачем?

На лице Малфоя отразилось удивление заинтересованностью его сегодняшнем днём:

— Ухожу.

— Куда? — в два голоса спросили будущие авроры.

— К Полумне. И я уже опаздываю.

— Ты так рано идёшь к Луне? — переспросил Поттер. — Хорошо, когда вернешься, мы сможем поговорить?

— Когда вернусь, сможем.

— И во сколько тебя ждать?

— Не во сколько, Гарри, а когда.

— Когда?

— К четвергу буду точно, — выдал Малфой, — счастливо оставаться.

— Гарри, у меня такое впечатление, что вы никогда не поговорите, — крепкая рука сжала плечо поникшего друга после аппарации лорда.

Гарри ничего не ответил, отчаянно пытаясь успокоиться. Полумна. Одно это имя вызывало сейчас неприятные чувства. Неконтролируемый гнев. Раздражение.

А ещё злило то, что предполагаемый разговор всё время откладывался и менял содержание. Гарри сначала хотел выяснить одни моменты, затем другие, позже — ни то ни другое. Иногда хотелось нахамить законному супругу, иногда врезать по халеной морде, иногда договориться, попробовать понять друг друга, выслушать, начать общаться. Мысли выматывали. Эти размышления Гарри преследовали всю неделю, стоило ему лишь остаться наедине.

А Малфой, несмотря на сказанное, вернулся не к четвергу, а в понедельник днём. У него имелись дела в своей лаборатории. Исключая возможность помехи или отвлекания очередной ерундой, маг поставил заглушку.

Его лаборатория. Его царство. Его сокровища. Зелья, снадобья, травки, котелки, ступки. Всё это необходимо лорду как никогда. Драко всегда испытывал радость и гордость от того, что зелья преподавал ему Северус Снейп, научивший щепетильно относиться к этому предмету, как к искусству, и разъяснил пользу зельеваренья. Порядок, трезвый расчёт, тяга к экспериментам — и вот оно. Его специальное усовершенствованное зелье, притупляющее на некоторое время вейловскую составляющую. Запасов этого состава было предостаточно, но оно регулярно пополнялось каждую неделю. «Трезвые мозги» — так для себя лорд обозначил эту жидкость. Если бы слизеринский принц не принимал это чудо-средство, то в постели Поттера находился гораздо чаще, а может, вообще не вылазил бы оттуда, как это было у таких же пар.

По четвергам особенно поведение вейлы становилось неадекватным, тяга к магическому партнеру была настолько велика, что сопротивляться не хватало сил, наследие давало о себе знать и требовало своё. Поттера хотелось коснуться, находиться рядом, смотреть, прижиматься, подставляться под поцелуи… Много, много чего хотелось, что конкретно ущемляло самолюбие самого Малфоя-человека, не согласного с сложившейся ситуацией, злящегося на самого себя и дурацкое наследие, испытывающего неприязнь к такому партнеру и не умеющего прощать обиды.

Зелье, подавляющее вейловскую кровь, готовилось не сложно, как и рассказывала Фрея, только долго, настаивалось целую неделю. Драко экспериментировал не только с этим отваром, а ещё с различными другими настоями. Но только из интереса. Главным сокровищем его лаборатории оставались «Трезвые мозги».

То, что супруг мог находиться в квартире, Гарри не приходило в голову. По вечерам он старался занять себя чем-то полезным, особенно когда Рон уходил на поиски приключений, предлагая захватить с собой и его. Но пока Гарри не решался выйти куда-то. Да, теперь он женат, но брак, по факту, почти фиктивный. И ему хотелось пуститься с Роном в загул. Но всё же выбирал вариант разговора с мужем. Хотя всё больше и больше склонялся послать всё подальше. И хоть секс с Малфоем был самым ярким в жизни Поттера, но ему только восемнадцать лет. И секса по четвергам, после такой бурной активности в течении года, катастрофически не хватало. А если участь сколько людей готовы разделить с ним ложе, сколько поступает предложений, намеков, то удержаться не так уж и просто.

Изменять Малфою Поттер пока не собирался ещё по причине того, что сам Малфой не имеет возможности с кем-то попробовать на стороне и обязан хранить верность до конца своему партнеру.

Эти мысли навели его на решение. Он посмотрит воспоминание, в аврорате как раз это можно сделать. И сам решит, какие дальше отношения будут у супругов. Стоит ли налаживать их. Или достаточно четвергов.

Во вторник, ближе к обеду, Драко послал домового эльфа за едой. Жуя самые обычные бутерброды, непривередливый в еде лорд расположился в любимой лаборатории, листая книгу «Колдомедицина прошлого». В ушах магловские беспроводные наушники с подборкой классиков-пианистов. Есть у маглов то, что ему особенно нравилось.

Лёгкое прикосновение к плечу стало неожиданностью, парень вздрогнул.

— Привет, Драко, не хотела тебя напугать, — наушники выключились, музыка прекратилась.

— Привет, не думал, что ты дома, — Малфой изучающе смотрел на гостью.

— Не думала, что ты дома, увидела твоего домовика и вот поднялась посмотреть. Давно вернулся?

— Вчера.

— Прячешься?

— Если только чуть-чуть. Но ты меня нашла. Почему сидишь дома одна?

— Я читаю, готовлюсь, — Гермиона выглядела жалко, ей нечем было себя занять последнее время.

— К чему, Гермиона, к чему ты готовишься? Ты и так поступила.

— Ну, я не знаю, чем себя занять до учебы…

— Друзья? — предположил Драко.

— Ты не поверишь, я со всеми в хороших отношениях, но друзьями всегда были только Гарри и Рон, а сейчас… Мерлин, да зачем я тебе это говорю?

— Ну, может, потому, что тебе, как любому человеку, бывает скучно, — не дав девушке возразить, Драко продолжил: — Мне нужно забрать кое-что из магазина на Косой аллеи, можем прогуляться вместе, если не боишься.

— Вот ещё, чего мне бояться? Если что-нибудь случится со мной, Гарри тебя уничтожит, даже не сомневайся, — почему Гермиона так враждебно ответила, сама не поняла — ей очень хотелось куда-то выйти.

— Ладно, тогда мне нужно бояться тебя и Гарри, сиди дома, — глаза бывшего недруга светились весельем, строгий тон и резкий ответ девушки никак не повлияли на хорошее настроение. Малфой знал, Гермиона согласится.

— Ну уж нет, я иду с тобой. Заодно и прослежу, чем ты там занимаешься. Только переоденусь. Через пять минут буду готова. И пойдём, — скомандовала уверенно волшебница.

— Эээ, Гермиона, — остановил её за руку Драко, — мне нужно хотя бы двадцать минут, чтобы собраться.

— Ой, хорошо.

Через полчаса пара прогуливалась по узеньким улочкам, беседуя так, словно всю жизнь только тем и занимались, что болтали без остановки. Они забрали пакеты, заглянули в любимый книжный магазин Гермионы, посидели в кафе, гуляли. Как оказались в магловском Лондоне, уже не помнили толком — пришли туда увлеченные разговорами. Этот вторник стал для них переломным, смывающим негативное прошлое двух недругов, заинтересованных сейчас в общении, удивлённых открытием друг друга с разных, неизведанных сторон.