Два вопроса вертятся в голове. Какого чёрта он творит? И как он это сделал без палочки?

Восседает. Наклоняется и шепчет:

— Гарри, расслабься, я не сделаю тебе больно.

Отчаянно мотаю головой.

— Ты хочешь спросить?

Утвердительный кивок.

— Я тебе всё расскажу позже, гораздо позже. А сейчас получай удовольствие.

Целует успокаивающе в висок, спускается губами по скуле, прикусывает подбородок и нашептывает:

— А ты красивый, Гарри. Только слепой этого не заметит. Очень, очень красивый. И когда молчишь — просто идеален, — блядь, вспоминается сразу та ночь, когда я с ним ночевал в первый раз. И приходит осознание того, что Малфой всё прекрасно слышал. — Я тобой любуюсь, Гарри, — продолжает он и после этих слов сжимает мой член, который по ходу живёт своей жизнью, уже стоит и не собирается ложиться. Некоторое время ласкает его руками. Не сильно сжимает. Запоминает тактильно.

А потом, глубоко выдохнув, приподнимает бедра и сам насаживается на него. Блядь! Без растяжки и подготовки!

Я не вижу его лица, только силуэт. По мелкой дрожи понимаю, что ему больно. Но раз вошёл так плавно, то смазку использовал. Где твои мозги, Малфой! Вот реально хорошо, что я не могу говорить и привязан. Просто я бы не говорил, а орал, и благим матом. И под дых получил бы, упрямец. Всё под контролем, Малфой? Да. Продумал всё!

Некоторое время сидит, не двигаясь, а я лежу под ним и сделать ничего не могу! Ему плохо и больно. А мне… мне тоже не в кайф, а вот мой член так не думает, ему отлично. Предатель. Никогда меня не слушался.

Через некоторое время Малфой кладёт свои руки мне на грудь и начинает двигаться. Сначала медленно. А затем, расслабившись, он опять ловит ритм музыки, и движения становятся более уверенными. Быстрее и быстрее.

Я бы кончил уже тогда, когда он насаживался, так как он очень узкий и сжимает меня со всех сторон. Я бы кончил, если бы не эта ситуация, которая притупила слегка возбуждение, но не сильно. А сейчас? Сейчас, когда он стал двигаться, мне снова охуенно!

Слышу его стоны. Его. Еще и ещё. Наклоняется ко мне, отменяет заклинание, освобождая. Сажусь. Сразу притягиваю его к себе. Одна рука властно ложится на его шею, другая находит его возбужденный член. И я рад этому. Как же я рад. Рад, что ему уже не больно. Рад даже больше, чем своему приближающемуся оргазму, который уже не остановить.

Притягиваю его за шею и наконец завладеваю его ртом. Вторгаюсь в него. Без всякого намёка на нежность, и когда он сам начинает отвечать, понимаю, что делаю всё правильно.

Бедрами совершаю толчки, а второй рукой колебательные движения. Его пальцы с силой впиваются мне в спину. И это хорошо. Дышит рвано, тяжело. Чувствую, что он на грани. Ещё несколько толчков — и светлая голова откидывается назад. Глубокий выдох, он обмякает у меня на руках, по моим пальцам стекает его тёплая сперма, а меня накрывает волной удовольствия в третий раз. Распадаюсь на атомы и собираюсь снова. Становлюсь таким же мягким, как и Драко. Откидываюсь на спину, утягивая его за собой. И только вижу оранжевые, фиолетовые, зелёные вспышки.

Сколько мы так лежим? Вставать не хочется. Вставать лень. Шевелиться лень. А вот держать в своих руках мужа, на которого я и злюсь, и радуюсь, что он со мной, не лень. Хотя Драко думает по ходу по-другому — выскальзывает из моих объятий и слазит с кровати. Через несколько секунд вообще стоит уже полуодетый. Мне это не нравится. Куда это он собрался?

— Гарри, — обращается ко мне, — ты сможешь мне ответить?

Опять вопросы? Что теперь спросишь, какой завтра день недели? Киваю.

— Как тебе наша брачная ночь?

Сглатываю. В горле пересохло. Брачная ночь! Что я могу сказать? Только то, что от такой брачной ночи мне крышу снесло!

— К… сносно, — выдавливаю из себя. Чёрт, а первой половины слова не слышно. Повторяю ещё раз, но вообще уже ничего не слышно. Жестикулирую руками, не знаю, как показать всё, что я чувствую.

— Послушай, Гарри, внимательно, — останавливает он меня, — по брачному договору ты не сможешь говорить ещё несколько минут. Я сейчас уйду в свою комнату и чувствую, что вырублюсь. Я очень устал. Это твоя комната. Ты тоже отдыхай. Поговорим завтра. И спасибо за честность. Сносно так сносно.

Выходит. А я остаюсь на этой огромной кровати один. У меня нет сил сейчас с ним ни спорить, ни бежать вслед. Спать. Всё завтра.

========== Часть 12 ==========

Дневной свет пробивался сквозь завешанные плотными портьерами окна, образуя длинные светлые полосы на полу и кровати. Наконец-то за две последние недели погода радовала. Солнце. Яркое, любимое, долгожданное. Обнаженный Поттер, не утруждаясь одеванием, прошёл к окну и улыбнулся этому чудесному свету.

Освещенный сад мэнора, представший его взору, был прекрасен, как и сегодняшнее утро, и воспоминания о вчерашней ночи, и настроение самого героя. Для полной красоты картины не хватало только наличия теперь уже законного супруга. В голове закрутились мысли.

Надо найти Драко. Объясниться с ним. Рассказать о том, что ночь потрясающая. Обсудить некоторые моменты, на правах мужа потребовать спать в одной кровати. Так как после его ухода Гарри было неуютно. Спросить про его ощущения от брачной ночи. Хотя ответ Поттер знал. Драко тоже понравилось, Гарри чувствовал это. Поругать (не сильно) Драко за необдуманные действия, ведь он мог себе навредить. Подумать, чем займутся сегодня. Может, позавтракают вместе? Прогуляются по Лондону, узнавая друг друга получше? Разберут подарки? А может, ну их к чёрту, эти подарки, утащить Малфоя обратно в спальню, вот правильное решение…

Продолжая погружаться в размышления, Поттер проскользнул в ванную, воспоминания сразу запустили по телу мурашки, нескромную улыбку и лёгкое возбуждение. Холодный душ в помощь очень кстати.

Ещё мокрый герой, натянув брюки и накинув рубашку, отправился на поиски своей законной половины. Да, вид у него был весьма сексуальный, как и мысли.

Где искать мужа, он не имел понятия — мэнор огромный. Хорошо, что домовые эльфы, раскланявшиеся при виде такой легендарной личности, указали местонахождение молодого хозяина Драко.

Малфой нашёлся там, где Поттер ни за что не додумался его искать. На кухне. Он сидел на широком подоконнике, залитый светом. В белой магловской футболке, таких же белых джинсах и кроссовках. И чёрт возьми, эта магловская одежда шла не меньше, чем мантии, костюмы и другие специально сшитые наряды у мадам Малкин. А его расслабленная поза никак не вязалась с аристократическими манерами. Положив на согнутое колено лист бумаги, Драко что-то писал, покусывая кончик пера, и нежно улыбался адресату.

Гарри прислонился к дверному проёму, любуясь увиденным. Подмечая, что верно говорят: близость партнеров преображает вейл. Малфой был не просто красив, он светился. Светился здоровьем, радостью, жизненной энергией. А солнечные лучи и белый цвет одежды только дополняли это ощущение. Его супруг, его персональная вейла.

Драко почесал нос, махнул головой, платиновые прядки выбились, и Гарри, не прерывая взгляда, не спеша подошёл ближе:

— Доброе утро, Драко, — рука потянулась к непослушным волосам, чтобы их поправить, но едва дотронувшись кончиками пальцев до головы, он испытал вполне ощутимую боль. Не понимая, в чём дело, Гарри одернул руку, рассматривая кисть. Боль ушла.

— Доброе утро, Гарри, — сладко улыбнулся Драко.

Ещё одна попытка прикоснуться к мужу — и болезненные ощущения вернулись с новой силой.

— Мне больно, — сообщил он.

— Всё правильно, так и должно быть, — не глядя на своего собеседника, ответил Малфой, продолжая писать.

— Как это должно? — всё ещё не понимая, уточнил новобрачный.

— По условиям брачного договора мы можем прикасаться друг к другу только по обоюдному согласию. Ну, а если я против, то, соответственно, ты должен почувствовать. Почувствовал? — Поттер только кивнул, вникая в сказанное. Да, Гарри почувствовал и боль от прикосновения, и радость в голосе Драко, обещающего, что это ещё далеко не всё.