— Я уже люблю, — прервала его блондинка, не стесняясь глядя в глаза, — его люблю, очень. И поэтому пришла. Драко не знает, что я тут, и не говори, это его расстроит. А я не хочу его расстраивать. Я люблю его, — повторила она.

Это совсем не то, что ожидал узнать Поттер. Он рассчитывал услышать слова благодарности, а не любовное признание своему жениху.

— Луна, как ты можешь, — не понимая, но всё ещё не сдаваясь и настаивая, что Малфой не самая хорошая кандидатура в мужья, возмутился Гарри, — ты же провела у этого человека в подвале столько времени и…

— Не надо, Гарри. Я всё знаю, что ты хочешь мне сказать. Но была война. И не Драко распорядился меня там держать. И, если помнишь, Малфоев оправдали…

— Вот только каким способом? — раздраженно посмотрел он в сторону девушки. — Закрытое судебное разбирательство. Они просто откупились деньгами.

— Люциус Малфой никого не убивал. Драко никого не убивал, и даже не смог убить того, кого ему приказали, — рассудительно возразила Луна, — но ты ведь сердишься не из-за прошлого, а из-за будущего, не так ли?

Казалось, что эти детские девичьи глаза видят его насквозь. Гарри действительно старался не вспоминать о прошлом и не цепляться за него, если только это не счастливые моменты. Нельзя жить только прошлым, его уже не изменить. А вот будущее его пугало.

— И я тоже боюсь будущего, — продолжила Полумна, — и сержусь из-за того, что у меня его отняли. Гарри Поттер, ты — мой друг, герой, но ещё ты человек, который разрушил мои мечты. И мне от этого плохо. Я даже не знаю, как мне не злиться на тебя.

Последние слова были произнесены с такой горечью, что Поттер решил, что, возможно, сейчас она самая несчастная из них троих. Сердце затрепыхалось от жалости.

— Луна, прости, я даже и подумать не мог, что у тебя так всё серьёзно, давно?

— Да, — закивала девушка, — почти сразу, как он вернулся в школу. Тогда, перед новым годом, помнишь?

Гарри, конечно, помнил.

Идея директора Макгонагалл повторно обучить детей, не окончивших полный школьный курс, была рассмотрена и одобрена. Создали впервые в школе восьмой дополнительный курс, который обучался по одной программе с седьмым.

Для него выделили отдельное крыло. И совместные спальни. На принадлежность к бывшему факультету не смотрели, как и на дружественные предпочтения. Всё было абсолютно у всех одинаково. Не существовало ни слизней, ни змей, ни грифов, ни врагов, ни пожирателей. Приехали почти все, кроме Малфоя.

Сначала чувствовалась неприязнь, неуверенность и некое напряжение, но со временем отношение друг к другу стали мягче, улыбки искреннее, а шутки — веселее и смелее. И никто уже не удивлялся, что цвета факультетов давно перемешались, а в таком возрасте детей, а вернее, уже не совсем детей, интересовала далеко не учёба.

Как раз-таки тогда Рону и сорвало крышу. Он на пару с Блейзом, с которым, как оказалось, у них много общего, начали познавать открывшиеся для него перспективы любви и удовольствия. Гарри на тот момент ещё пытался встречаться с Джинни. Но именно Рон, увидев однажды их вместе, быстро и доходчиво объяснил, что они уже давно не пара. А Блейз подчеркнул, что неуклюжего и неуверенного в себе Поттера нужно раскрепощать. И они оба взялись за это «трудное» дело. Поначалу Гарри ещё противился, ссылаясь на занятость.

После войны Рон и Гарри были зачислены в аврорскую академию, и два раза в неделю аппарировали туда на личные подготовительные курсы. В основном там занимались углубленным изучением ЗОТИ и экстремальным спортом, что очень даже положительно сказалось на фигурах обоих парней. Они стали более подтянутыми, рельефными и выносливыми.

Поттер и до того привлекал к себе много внимания, но после некоторых перемен стал неким центром притяжения. К нему постоянно приставали с вопросами, намёками и даже с откровенными предложениями. А Рон и Блейз охотно объясняли и учили героя, что к чему. Почему не надо стесняться, а просто требовалась расслабиться, радоваться жизни и радовать других.

Первую свою неловкую близость Гарри предпочитал не вспоминать. Как и вторую, и третью. А затем втянулся. И, кроме девушек, появились и парни. А смущение уже не чувствовалось вообще.

За четыре месяца такого обучения Поттер преобразился и открыл в себе много нового и интересного, о чём раньше не думал.

Единственное, чего менять он не стал ни за какие деньги, — это отношения с Гермионой. Гарри любил её. Из всех девушек только с ней он мог быть откровенным, только её мнение для него значило больше, чем доводы большинства. За что Гарри и приходилось выслушивать долгие нравоучения и наставления. И всё же благодаря Гермионе Гарри серьёзнее отнесся к предметам. Оценки стали выше, чем в предыдущие годы. «Своеобразное второе дыхание», — шутил Гарри, когда Рон ворчал про то, когда тот всё успевает.

Рон открыто проявлял свою нелюбовь к учёбе и не понимал, зачем ему, принятому курсанту аврорской академии, стараться, если и так уже всё ясно.

Ну, а Гермиона, как всегда стремилась к знаниям. Её не привлекали тусовки, на которых, по её словам, творилось «чёрт знает что». Она заслуженно являлась лучшей по успеваемости ученицей на восьмом и седьмом курсах. До тех пор, пока не возвратился Малфой.

Малфой появился неожиданно. Рон курил, стоя у окна, резко выгнулся, рассматривая что-то во дворе школы, и недовольно изрёк:

— Это же не то, что я думаю? О нет, то!

— Что там, Рон? — лениво уточнил Гарри.

— Малфой! — протянул разочарованно Уизли.

— Что? Малфой? Малфой! — слизеринцы прилипли к окну. А затем с диким криком побежали ему на встречу, чуть не сбив входящую Панси Паркинсон.

— Панси, Малфой вернулся, — проорал довольно Блейз, хватая её за руку, потянул за собой, оставляя удивлённых студентов других факультетов.

— Что-то я не хочу его видеть, — недовольно высказался один когтевранец.

— Во-во, я с тобой согласен, без него так хорошо, — послышался ещё один недовольный голос.

— Надеюсь, он не примется за старое.

— А где он спать будет?

Раздавались голоса со всех сторон комнаты.

— Ну, если подвинуть кровать Гарри, там легко поместится ещё одна. Ты готов встретить своего школьного врага? — закатил глаза Рон.

— Да какой он мне враг, так, слизеринская выскочка, — возразил Поттер.

— Хорёк, одним словом, — заключил рыжий.

Парни высказывали различные версии, как они готовы встретить Малфоя. Куда его положить. Как к нему обращаться. Было весело.

Но Малфой не торопился являться в спальню, как и все остальные слизеринцы. Он появился со своей свитой только на ужине. Директор Макгонагалл объявила о его прибытии и попросила седьмой и восьмой курсы быть сдержаннее и терпимее друг к другу. А потом предложила Драко присоединиться к остальным. Малфой сел между Панси и Блейзом, осматривая стол, и кивком поприветствовал всех присутствующих.

А уже позже Симус спросил у Грега:

— Ну, и когда ваш Малфой будет вещички разбирать и кроватку стелить?

— Так уже давно, — ответил Грег.

— Это как? — уточнил Дин.

— Так он не с нами будет жить…

— А с кем? С девками, что ли? Я тоже хочу, — быстро подключился в беседу Рон.

— Ему выделили комнату на этаже препродов. Они там сейчас с Блейзом, Тео и Панси. Скорее всего, залипнут до утра, — пояснил слизеринец.

— А ты чего не с ними? — не переставал допрос Рон.

— Я к Кэти пришёл. Не думаю, что она одобрит отмену свидания из-за возвращения Драко.

— А чем же его величеству с нами плохо жилось бы? — усмехнулся Дин.

И опять Малфой стал темой вечера.

Утром, как и сказал Грег, вернулись не выспавшиеся Блейз и Тео.

— Эй, Забини, что вы там делали? — Рону хотелось подробностей. — У вас там групповуха была, а меня не позвали!

— Ревнуешь, рыжик?

— А то, целую ночь не спал, — Рон не хотел признаваться, но он и вправду испытывал неприятное чувство. В последнее время они с Забини проводили много времени вместе. Общие интересы, пошлые шутки, пьяные гулянки — всё это сблизило их. И появление Малфоя для Рона было очень некстати.