Веду ее наверх. Этот дом не что иное, как мужской клуб. Принадлежит моему другу. Хотя со стороны все выглядит, будто гости собрались и что-то отмечают, а чтобы попасть сюда — нужен пропуск и личное приглашение хозяина.

«Черт…» — опять этот рот.

Я склоняюсь к ее лицу, она учащенно дышит, провожу носом по губам — они пахнут чем-то сладким, словно к ним прикоснулись клубникой. Спускаюсь ниже, целуя шею и плечи. Попутно расстегиваю молнию на платье, оно падает к ногам, на ней остаются чулки и трусики. Скидываю пиджак и бабочку, расстегиваю рубашку…

Поворачиваю Настю к себе спиной. Она дрожит в моих руках, а попой трется в приглашающем жесте.

Снимаю остатки одежды и веду ее к кровати, положив на живот…

Податливое тело принимает меня.

«Какая она приятная» — мыслями возвращаюсь к тому, что хочу целовать, глотать стоны и собственное имя, которое срывается с ее губ в момент оргазма. Это самое эротичное, что слышал когда-либо.

Но останавливаю себя, довольствуясь лишь изгибом шеи…

Ощущаю, как Настя приближается к пику наслаждения, ее лоно начинает интенсивно сжиматься вокруг моей плоти, заставляя присоединиться к ней…

Она шепчет мое имя и осознаю: не смогу отпустить… Хотя об этом буду думать позже, ей нужно привыкнуть ко мне. Главное, не спугнуть. Сомневаюсь, что в положении пленницы, впустит в свое сердце.

Я хотел сыграть еще одну игру, поэтому встаю и одеваюсь. Не сразу замечаю пристального взгляда на себе, вернее своей спине, где нарисована рычащая морда льва.

— Что значит твоя тату? — интересуется она.

Повернувшись, забываю о вопросе, так как на ее теле куча следов от рук. Она видит мою реакцию.

— Это просто особенность кожи, ты не сделал больно.

— Уверена? — осматриваю ее, становится неудобно, пусть и говорит, что не причинил боли.

— Я в порядке. Правда.

— Ладно, одевайся. Хотел провести игру с друзьями, но лучше вернуться домой.

Коснулся ее лица, задержавшись пальцем на губах.

— Матвей, почему ты не…

— Не надо, — понял без труда ее мысль, не хочу вдаваться в подробности своих принципов, которые, впрочем, готов нарушить. — Одевайся.

Мы вышли из комнаты, а на лестнице столкнулся с местной шлюхой, услугами которой часто пользовался. Но ко мне она относилась не как к клиенту, постоянно говорила о своих чувствах, намекала на другие отношения — на это мне глубоко наплевать. Видимо, кто-то сдал, что я тут.

— Матвей? — промурлыкала Римма. И перевела взгляд на Настю и мою руку, обнимающую ее. — Уже уходишь?

— Да, — хотел обойти, но сегодня она наглеет больше обычного.

— На пару слов можно? — просит Римма, выставляя вперед силиконовую грудь.

Настя отстранилась, явно не желая мешать:

— Я подожду на улице, — быстро спускается, а ко мне запоздало приходит мысль, что нельзя тут быть без сопровождения.

— Черт… — тороплюсь за ней.

— Матвей! — Римма не отстает.

— Чего тебе надо?! — кидаю через плечо, а выйдя на улицу, оглядываюсь в поисках Насти.

«Куда она делась?» — начинаю волноваться.

— Мне нужен ты!

— Я занят. Для тебя — навсегда.

— Из-за нее что ли?

— А хоть и так. Тебе-то что?

— Ты влюбился… — тихо говорит, пытаясь поймать мой взгляд. — Скажи еще, что целовал в губы.

«Нет» — думаю про себя, и собираюсь устранить это недоразумение.

— Отстань, Римма.

Иду по саду. Здесь не так много людей, но почему-то Насти среди них нет. Возможно, она не выходила? Или вернулась?

Черт…

Обрастаю беспокойством. Она же не в курсе, где находится, и любая свободная женщина может стать объектом внимания и, по сути, не имеет права отказаться, согласно установленным правилам, ведь у нее сейчас нет сопровождающего… А на Настю сложно не обратить свой взор.

Внезапный женский крик пронзает глубь сада. Срываюсь и бегу.

Мужчина зажимает девушку в красном…

— Настя! — кричу.

Отрываю его грузные руки, и со всего размаха бью в лицо несколько раз. Он хватается за разбитую губу, поднимая на меня глаза. И только потом замечаю, что это мой друг и хозяин этого дома-клуба…

— Твою мать… — выдыхаю.

— Ты умом тронулся?! — Андрей встает, и по жмущейся ко мне Насте, соображает: — Твоя что ли? Какого хрена одна?!

— Извини, она не знала. И я болван отпустил, отвлекся, забыв на миг о правилах…

— Забирай свою прелесть, и уходите.

— Андрюх…

— Да пошел ты! Созвонимся… — отвечает он и идет в сторону дома.

Злюсь на себя, хотя Настя решила, что на нее. Пятится назад, обнимая себя руками. А глаза бегают от страха.

— Не бойся.

И помня о ее нежной коже, аккуратно беру за руку, веду к машине. Доезжаем молча.

На меня снова накатывает нестерпимое желание поцеловать. Или это так лифт действует? Есть в них какая-то чарующая магия… Только мы, наши мысли, сплетение ароматов и магнетическое притяжение.

Настя прислонилась к стенке лифта. Ее синие глаза смотрят лихорадочным блеском, как будто услышала, а может, так же думает, чувствует… Не жду ни секунды больше. Приближаюсь и жадно впиваюсь в губы, чуть ли не мычу от удовольствия: мягкие, шелковые, сладкие… Нежно покусываю, вызывая ее стон. И если бы не лифт, взял бы прямо здесь.

Вваливаемся в квартиру, не переставая целоваться.

Несу Настю в свою спальню. От нетерпения рву платье. Избавляюсь от одежды и подминаю под себя: не хочу, чтобы что-то мешало мне целовать ее губы. Не могу остановиться. И, как мечтал, глотаю крики удовольствия…

Она осталась в моей постели. Уставшая, незаметно заснула, пока ходил выпить воды. Впрочем, я совсем не против, хотя раньше предпочел бы спать один.

Лежу, разглядываю лицо, наматывая светлый локон на палец. Все мне в ней нравится, и собственные мысли пугают. Давно было такое, чтоб увлекался кем-то. А тут: пару дней и я растаял… На меня это не похоже. С собой надо разобраться. Что это и как назвать происходящее?

Она шевелится и прижимается к моей груди. Зарываюсь в ее волосы рукой и носом, от нее потрясающе пахнет. И волна желания накрывает снова. Но я лишь бережно обнимаю обнаженную Настю.

Мою Настю.

Глава 3. И днями, и ночами…

Настя

Просыпаюсь на груди Матвея. На часах двенадцать часов.

«И когда я успела уснуть в его постели?» — совершенно не помню.

Глядя на него, испытала жгучее желание разбудить поцелуем, но остановила себя. А вдруг вчерашнее не повторится? Он больше не поцелует меня, пожалев о том, что сделал. Ведь очевидно, у него в отношении этого особое мнение… Или я не достойна?

Провела пальцем по его четко очерченным губам, потом прикоснулась к своим — они припухли и горели от сладкой пытки.

Матвей зашевелился и перевернулся на другой бок. А я смогла рассмотреть татуировку — изображение льва во всю спину. Животное открыло пасть в грозном оскале, предостерегая, что хозяин опасен, и подходить близко к нему не стоит, а еще зверь — всегда остается зверем. Зов свободы — сильнее, такие ручными не становятся, они просто сбегают.

Хотелось потрогать, но опять одернула себя, будто нарисованный хищник укусит, причинит невыносимую боль, искалечит сердце, заберет душу…

Встала. И поплелась в душ.

На кухне застала домработницу, занимающуюся завтраком. Но ведь сегодня суббота. Или она теперь каждый день тут?

— День добрый, — Ольга замечает меня.

Здороваюсь в ответ, усаживаясь на высокий барный стул. Интересно, как давно она пришла?

— Хочешь кофе? — спрашивает она.

Киваю. А подняв взгляд на нее, вижу, как глаза расширяются от удивления, задерживаясь на тех местах, где видны синяки и красные пятна. На моем теле их прибавилось… Шортики и футболка не скрывают ничего, я же не рассчитывала наткнуться на нее.

— Это не то… — говорю, хотя она не верит.

— Он что, бьет тебя? Никогда бы не подумала… — Ольга присаживается рядом.