– Хотите тот самый Париж увидеть?
– Хотим, – говорит.
А Стасу только того и надо: хвать клиента за рдяные ушки простофили и на солнышко к потолку – чтобы все увидал, ничего не пропустил.
– Ну как, – интересуемся, – хорош Париж-городок?
И сами себе ответствуем:
– Знамо хорош, лучше не придумаешь!
Глядь, а клиент уже того, – причастился истины. Гудбай, Вася – здравствуй Парамон!
– Вот дерьмо! – негодует Стас. – Не уши, а груши – в момент обрываются. И чем их только крепят? Говно, а не конструкция…
Я молча протягиваю ему галантерейный инструмент: нитки, иголки, наперстки. Он по инерции пытается увильнуть от рукоделья: может гвоздиками их прибить? Или шурупами присобачить?.. У нас и так, увещеваю, нарушений инструкции выше крыши. Давай хоть по мелочам не будем ее игнорировать… Он покорно вздыхает и принимается за работу с видом мученика, одалживающего человечество великим смирением. Тут я ему не помощник. Самое время произвести разведку этажом выше, где на обитых фальшивой кожей дверях красуется внушительная доска с вежливым предупреждением: «Господ адвентистов, буддистов, джайнистов, иеговистов, исламистов, кальвинистов, коммунистов, морфинистов, орфистов, папистов, сайентистов, сатанистов, синтоистов, фашистов, эзотеристов, янсенистов, а так же всех прочих сирых, нищих и обремененных (в том числе товарами широкого потребления), просим не беспокоиться. Осторожно, злая соседка! Набрасывается без предупреждения! Спасибо за внимание. Семья Протоплазмовых.»
Диагноз ясен: стоит только войти во вкус и уже не остановиться. От удовольствия перечислять избавиться так же трудно, как от привычки хлебать щи лаптем. Хотя какое-то рациональное зерно в этом есть: пока прочтешь, беспокоить расхочется. Даже в том случае, если не обнаружишь себя в списке неугодных. Стой и недоумевай: как за дверь проникнуть, если ты ни Богу золотая кочерга, ни черту геморройная свечка? Пока кой-чего к кой-чему прикидывал, Стас нарисовался. Хвать по доске кулачищем и в замочную скважину воплем приветственным: а ну, у кого тут не лежит душа жить? А из-за дверей не менее истошный ор: У всех лежит! Ошиблись адресом! Сгиньте! Спасите! Помилуйте! Грабят, убивают, житья не дают!
– Так мы ведь и есть спасители, – удивляется Стас и, отступая на шаг для разбегу, натыкается на мента с пистолетом. Руки! – рычит мент. Что – руки? – не врубается Стас. Руки вверх, объясняют ему. А ноги куда? Вниз, что ли? Или тоже вверх?.. Сейчас как дам пулькой промеж рог, враз поймешь что куда!.. А спорим, не дашь! Спорим, не пойму! – хорохорится Стас, и оборачивается к дверям задом. Мент стреляет. Пуля рикошетит от потолка в пол, от пола в стену, от стены в лестницу, от лестницы опять в потолок. Энергии в ней много, ответственности никакой, вот она и шпарит по всем трем: визжит, самоутверждается. Гляжу, а на верхней площадке еще один служивый. И тоже при стволе. Да и на нижней не сказать, чтоб пусто было. И надо же такому случиться – всем вдруг пострелять приспичило. Такую канонаду развели, что сами чуть не оглохли. И что в результате-то? А в результате никто в возникшей перестрелке, кроме гражданина, вызвавшего наряд, не пострадал. Один труп ни с чьей стороны. Как заказал, так и помер: «погиб в бою». Нападавшие скрылись в неизвестном направлении. Приметы прилагаются…
– Это ж сколько кругом недоносков шастает, во внеутробном состоянии доносить себя норовит! – возмущается Стас. Я молчу, не отвечаю, думу думаю: может, думаю, все же во внематочном?.. Зря я отвлекся. За ним ведь глаз да глаз нужен. Смотрю, он уже чью-то тачку оприходует: с сигнализацией по хорошему договориться пытается, зажиганию светлые идеи о вреде саботажа внушает… Пока я тырк, пырк, он уже в кресле развалился, с коробкой скоростей знакомится. Покатаемся? – подмигивает, а ожившее радио строго предупреждает, чтоб ни в коем случае законопослушные граждане, ежели таковые отыщутся, не вздумали задерживать опасного преступника сами, он-де вооружен и отморожен. Передаем, вещают, приметы: волосы темные, глаза наглые, уши дефективные…
– Кстати, – трогает с места в карьер Стас, – я тебе никогда не говорил, что всегда мечтал быть блондином?
– А как же, – говорю, – все уши прожужжал! Причем блондином не абы каким, а пепельным, да еще и с усиками…
– Да?
– Ага. Вон парикмахерская. Не откладывай исполнение своей мечты в долгий ящик.
– В гроб, что ли? – ехидничает он и улыбается довольный. Волосы темные, глаза наглые, уши дефективные…
– Оперативная группа К-7-С-8, – самочинно оживает выключенное радио, – Служба Исполнительного Контроля уведомляет: заказ № 1/18 «Погиб в бою» выполнен с недочетом в 47%, поскольку беспорядочная ментовская стрельба вовсе не бой, а недоразумение, переходящее в фарс. Клиент возмущен, угрожает рекламациями. Конец уведомления.
– Вот ведь говнюк! – возмущается Стас. – Сам ментов вызвал, а мы виноваты?!
– Ладно, разберемся с ним позже, – успокаиваю я. – Тормози, приехали…
Парикмахерская на глазок – чуть больше сапожной будки. Апофеоз индивидуализма: одно кресло, одно зеркало, один парикмахер.
– Постричь, побрить и приосанить, – бросает Стас, плюхаясь в кресло.
– Сто грамм налить, что ли? – разрешается парикмахер наводящим вопросом.
– Можно и двести. Двойного цианистого…
Парикмахер, впав в задумчивость, выказывает намерение скрыться в подсобке.
– Отставить! – командует Стас. – Сто граммов подождут. Ты мне вот что лучше скажи: слабо тебе, мастер, сделать так, чтобы меня родная мама не узнала?
– В каком смысле? – требует подробностей мастер.
– В самом прямом. Хочу быть блондином. С усиками.
– Да вы и сейчас не брюнет.
– Но и не блондин ведь, верно? А я всегда мечтал быть блондином. Да не простым, а пепельным.
– Лучше платиновым, – не соглашается мастер.
– Мама! – жалобится Стас – твоего сыночка обижают! Над ним стебутся, к нему прикалываются…
– Не распускай нюни, сынок. Красота требует жертв, – успокаиваю его голосом мамы. Не его, конечно, личной, а вообще – всех матерей маменькиных сыночков. После чего вновь возвращаюсь к россыпи периодических изданий, под которыми, судя по всему, погребен обыкновенный, видавший виды журнальный столик для дожидающихся своей очереди на продавленном диванчике клиентов.
Парикмахер, пораженный слуховой галлюцинацией, тянется было размашисто перекреститься, но спасительная догадка опережает его суеверный жест:
– Чревовещание?
– Откуда мне знать, чем он там вещает? – возражает Стас. – Его же не видно…
Дрожащая щепоть все же входит в соприкосновение с взопревшим лбом, невидимым пупком и обоими плечами. Успокоенное ритуальными манипуляциями сердце возвращается из пяток на привычное место.
– Усики из материала заказчика? – демонстрирует мастер присутствие духа.
– Мне фальшивка ни к чему, – капризничает Стас. – Побрить всякий дурак сумеет, а вот ощетинить – только великий артист своего дела!
– Сей момент, сударь, – впадает в суету хозяин. – Сейчас мы вам верхнюю губку питательным растворчиком побрызгаем-с…
– Валяйте, – милостиво соглашается клиент, откидываясь на высокую спинку кресла.
Ну что ж, каждому свое: он там блаженствует, мечту воплощая, а я тут балдею, полезными сведениями информируясь. На чем мы остановились? Ах, да! Оказывается, птицы не ведают, что летают. Это мы, люди, наделяем их способ передвижения парением. Так что витаем мы, птицы же лишь иллюстрируют наш полет; самолеты – пародируют его… Большинство людей не знает, что НЛО портят зрение, поскольку ни в школах, ни в вузах не преподают уфологию, следовательно, не знакомят подрастающее поколение с правилами уфологической безопасности… Василий Мангазейский отверг мужеложство! Это знаменательное событие произошло 5-го апреля 1687-го года. С тех пор все гетеросексуалы православной ориентации считают этот день своим профессиональным праздником… Когда Мировой Разум желает показать особую предрасположенность к человеку, то посылает ему Знак. Курсы Тайной Семиотики помогут вам, дорогие читатели, не проворонить милость небес… Попасть на небеса не проблема, утверждает трижды покойный доктор танатологических наук Лайер Бред; проблема – как с них соскочить… Великий маг, волшебник, мистагог и невероятная душка Бемураз Набичваров приглашает всех желающих в Большое Астральное Путешествие! Мы побываем в параллельных мирах, посетим перпендикулярные вселенные, примем участие в сезонной охоте на Минотавра, вкусим райской жизни на Острове Блаженных, уличим в двусмысленности Дельфийский оракул, нанесем визит Венере в небесном лупанарии, выразим наш гневный протест всем трем мордам злобного Гагтунгра, дружно восхитимся анагогическими статями Планетарного Логоса, наконец, снимем сливки с Млечного Пути наших представлений о себе и о мире… Храм Печени Иисусовой призывает всех страждущих к покаянию и разговению. Обращение на путь истинный и обретение святости на этом пути г а р а н т и р у ю т с я! Господь Бог ждет вас, друзья!..
