Пришла зима, застыли реки,

Сковавшись крепким толстым льдом.

Уж рыбаки сидят у лунок,

Улова ждут коротким днем.

И на Неве, и на Фонтанке,

По белоснежному ковру

Гуляют питерцы и гости,

Смеясь бегут, скользя по льду.

Вот в снежном инее колонны

Ростральные на Стрелке в ряд,

Над дельтой невского простора,

Как стражи города стоят.

Под снежной шапкой верный Ангел

Простер с небес покровом длань.

Заледеневший Медный всадник

Вперед несется, в иордань.

Обычно золотом сверкали

Соборов купола, шпили.

Теперь покрыты серебристым

Налетом зимней красоты.

В морозном воздухе застывшем

Весь город в сказку погружен.

И очень чистым переливом

Звучит соборный карильон.

У Петропавловки скульптуры

Вновь вырезают изо льда.

Весной, конечно, все растает,

Но ведь пока же не весна!

Вот ледокол, пыхтя натужно,

Прошёл, когда никто не ждал,

И целину льда над Невою

Дорожкой водной пропахал.

Уже темнеет, снова вечер,

Подсветка зданий включена.

А вдоль Невы народ гуляет.

Всем в дивный вечер не до сна.

Стихает город, ночь вступает

В свои законные права.

Как же прекрасна в Петербурге

Всегда красавица Зима!

Великим городом от всей души горжусь.

За то, что здесь живу я Господу молюсь.

Вокруг прекрасные соборы и мосты.

И Невским устьем острова окаймлены.

Твой образ, Питер, я с любовью берегу.

За судьбу общую с тобой благодарю.

С тобой, наш город, тяжело я расстаюсь.

Но я уверен, что всегда к тебе вернусь.

Пусть между нами километров сотни, пусть.

Но блеск от шпилей, куполов осветит путь.

И вот уж невский воздух наполняет грудь.

Гранита набережной я рукой коснусь.

К тебе стремлюсь я днем и в темноте.

Я верю примешь ты меня хоть в суете,

Пусть даже в летнем смоге, жаркой духоте,

И в тесноте проспектов, людской толчее.

И в стужу зимнюю тебя я так люблю.

Твой образ дивный я всегда в душе храню.

За то спасибо, что я вижу красоту.

Тобой я грежу и во сне, и наяву.

Расписан Земной шар по кругу сеткой.

Везде есть широта и долгота.

Меридианом Гринвичским отмечен

Отсчет начала суток и конца.

Но есть еще такие же отметки,

Которые важны для разных стран.

Отметки эти были основными

Всего одно столетие назад.

На 30 градусов от Гринвича к востоку,

От центра города до Пулковских высот,

Фрагментом такой линии отсчета

Стал луч асфальтовый, стремящийся вперед.

Одна часть на луче – проспект Московский,

Другая состоит из двух шоссе.

При этом, в одно целое сливаясь,

Они идут по ровной полосе.

Как здорово промчать по этой трассе,

Так, словно шар земной ты покорил.

Когда меридиан Восток и Запад

Собою навсегда соединил.

Из Питера, ввысь, к Пулковским высотам,

Я словно направляю звездолет.

Обратно еду – город "на ладони"

Прекрасным видом предо мной встает.

Здесь близко пролетают самолеты,

Сияют все сигнальные огни.

И даже всем закладывает уши,

При быстром спуске с Пулковской горы.

У тех, кто смог увидеть это чудо,

Восторг в душе не ведает границ.

Кому не удалось, скажу я просто,

Не видел тот вторую из столиц.

Прекрасный город над Невою,

С тобою связаны на век

Мои мечты, мои надежды.

Я рад здесь жить. Сомнений нет!

Часами можно любоваться

Красою кованых оград.

Их в этом городе встречает

Везде влюбленный в город взгляд.

Мосты над вольною Невою

Теперь как символ городской.

Их разведенные пролеты

В восторг приводят в час ночной.

И не случайно каждым летом

Есть праздник алых парусов.

С надеждой гриновский кораблик

Ждут тысячи выпускников.

На бег реки здесь сфинксы смотрят,

Грустя о чем-то меж собой,

Сменив пески страны далекой

На близость с вольною рекой.

У академии художеств

Они искусства берегут,

И треугольник тайной мысли

С юным собратом создают.

Да, сокровенных мест немало

Сей город над Невой хранит.

Но только лишь в него влюбленных

Он во все тайны посвятит.

О, город вольный и желанный,

Под покровительством святых,

Ты для меня всегда дороже

На свете городов иных.

Проходят годы чередою.

Менялся твой прекрасный лик.

Время не властно над тобою.

Всегда ты статен и велик.

Твой образ долго создавали,

Свой в камне выразив талант,

И Штакеншнейдер, и Растрелли,

Кваренги, Стасов, Монферран.

Творили Коробов, Захаров.

И каждый помнит этот стиль,

Как в небо гордо устремился

Адмиралтейский дивный шпиль.

Не только зодчеством известен

Петровский город на века,

Но и в скульптурах отразилась

Его вся жизнь, его судьба.

Всегда на страже Медный всадник,

Готов к скачку, глядит вперед,

Барклай-де-Толли и Кутузов

В Казанский охраняют вход.

Грифоны с львами молча держат

Мосты на берегах реки.

Со шпиля ангел наблюдает,

Чтоб мирно плыли корабли.

Такому городу не страшен

И быстротечный бег веков,

Пока живут на свете люди,

Кто с ним судьбу связать готов.