<p>
- А посмотреть, конечно, не можете?</p>
<p>
- Изнутри печи?! Ты знаешь, какие там температуры?! Там все что угодно расплавится, кроме этого чертового кирпича или какого-нибудь вольфрама, а затушить печь нельзя, пока не спущен металл, он же тогда застынет и так все забьет, что хоть ломай ее потом и отстраивай заново!</p>
<p>
- Ну, тогда я посмотрю. Ведите, - спокойно промолвил Проксан.</p>
<p>
У металлурга, конечно, и в мыслях такого не было, да ноги вдруг пошли сами. По пути в цех Переверзев, правда, сумел объяснить ему, с кем именно тому довелось столкнуться. Мужчина верил не очень, хотя подчинение его чужой воле было налицо.</p>
<p>
По приходу в цех Проксан поинтересовался, где аварийный мартен и как туда загружают сырье. Рабочие ответили ему матом, но его это не впечатлило и даже не оскорбило ничуть. За возможность так близко пообщаться с родной ему огненной стихией он готов был простить и не такое. Главное, что всю необходимую информацию он из их мыслей выудил. Далее он потребовал открыть заслонку, его сперва было не послушались, но управлять чужими действиями он теперь умел не хуже того же Далина. Видя, как мальчуган направляется к разверстому зеву печи, начальник цеха метнулся было его спасать, но Егор придержал его за руку:</p>
<p>
- Не надо суетиться, этот парень реально бессмертен, в смысле неуничтожим. Ничего плохого с ним там не случится.</p>
<p>
Металлурги с вытаращенными глазами наблюдали, как подросток спокойно залезает в печь и, хотя его тут же охватывает огонь, скрывается внутри. Прошло несколько томительных минут, пока прямо в головах у них ни прозвучал приказ:</p>
<p>
- Аварию устранил, можете спускать металл.</p>
<p>
Ну, чтобы спустить, надо сперва подготовить тару. Пока часть рабочих занималась этим, остальные в полном ошеломлении наблюдали, как к выходу из печи по колено в расплаве бредет обнаженная мальчишеская фигура.</p>
<p>
Проксан никогда в жизни еще не пребывал в таком восторге. Вокруг него была почти что плазма, и он ясно ощущал теперь, что он и сам такая же плазма, притворяющаяся человеческим телом. Вся одежда на нем, конечно, немедленно сгорела, ну и черт с ней! Умение Далина возникать из плазменного шара уже наглухо затянутым в костюм он не то чтобы не освоил, но не считал нужным тратить силы на подобные пустяки, когда ему так хорошо. И сам искупался в огне, и людям попутно помог! Забивавший сток обломок кладки он разнес вестрой в мелкую пыль, да еще и починил той же вестрой стенку печи, из которой он выпал. Вечно бы здесь пребывал, как Саламандра с любовником из одноименной песни Дмитрия Киммерфельда, но, увы, надо вылезать. Что это, кстати, на него там так все пялятся? Это ж просто нагой бог пребывает в своей родной стихии! Ладно, он создаст себе одежду, как только отсюда выберется.</p>
<p>
Пялиться на него, впрочем, продолжали и после того, как он выбрался из печи и на их глазах сотворил одежду. Он отчитался начальнику цеха, что авария полностью устранена и даже ремонтировать печь теперь не потребуется, но тот все хватался за грудь и повторял, что его от таких переживаний чуть не хватил инфаркт. Мальчик вежливо возразил мужчине, что пусть не переживает, с сердцем у него пока все нормально, но если бы вдруг что-то случилось, то он, Проксан, охотно бы того излечил, делов-то!</p>
<p>
Руководство комбината не сразу, но все же осознало, что неприятнейшая авария устранена без остановки производственного процесса и что совершил это непонятно откуда свалившийся на их головы живой бог, вот только не вполне представляло себе, как теперь на этот казус реагировать. Переверзев клювом не щелкал и успел заснять бредущего по печи Проксана на собственный смартфон. Снимок, разумеется, предназначался для донесения начальству, но юный вестроносец быстро прознал о его существовании и потребовал обнародовать немедленно. Похоже, ему самому нравилось глядеть на себя в таком виде. Работники комбината, узревшие это чудо, тут же перекопировали его на собственные смартфоны, и фотография с поэтическим названием "Идущий сквозь огонь" быстро разлетелась по мировой Сети. Лучшей презентации своего вступления в божественные права Проксан и придумать бы не смог.</p>
<p>
Приятелям и приятельницам Проксана, разумеется, устроили теперь экскурсию по всему комбинату, завершившуюся банкетом. К юному вестроносцу, поверив в его силы, начали уже обращаться с просьбами, сперва о сувенирах, а потом и об исцелении, и он старался никому не отказывать, сотворив на глазах потрясенной публики сотню золотых значков с собственным профилем на фоне горящей печи (а что мелочиться-то!) и оздоровив несколько десятков желающих. Слухи о последнем моментально разнеслись по городу, и экскурсантам пришлось посетить еще и спешно организованный в их честь торжественный прием в мэрии, где Проксан опять был нарасхват. Значки, исцеления... Вот тут-то к юному вестроносцу пробился кто-то из благотворителей и шепнул, что собравшиеся здесь дамы и господа не настолько пока больны, чтобы не иметь возможности излечиться общепринятыми способами, но в городе ведь есть и хоспис...</p>
<p>
Проксан вспомнил уроки Далина и решил напоследок облагодетельствовать страждущих. Мол, когда радуешься сам, поделись радостью и с другими. В магнитогорском хосписе от жизни уже не ждали ничего, он был переполнен пациентами с запущенной онкологией, но юный вестроносец споро принялся за дело. Оказалось, что исцеление - это тоже его стихия, выжигать вестрой больные клетки и вливать в пациентов живой огонь для последующей регенерации у него получалось ничуть не хуже, чем у того же Далина. Болезненный, правда, это был процесс, и никакой морфий тут бы не помог, но отчаявшиеся люди ради исцеления готовы были стерпеть все на свете.</p>
<p>
Случалось, правда, что Проксан, вглядевшись в пациента, проходил мимо его койки со словами: "Он уже одной ногой стоит в вечности". Врачи хосписа понимали это сперва в том смысле, что существуют такие безнадежные случаи, с которыми не в состоянии справиться и Проксан, но он потом разъяснил им, что если человек больше не хочет жить, никто не вправе привязывать его к жизни насильно. Люди по природе своей смертны, и с этим надо уметь смириться, а не вести себя как Энэджет, начавший мстить всем встречным и поперечным за вполне естественную кончину своей матери. Вряд ли врачи поняли, кто такой Энэджет и где именно он творил свои непотребства, но продекларированную Проксаном мораль поняли и даже в чем-то с ним согласились.</p>
<p>
Разом исцеленные люди покинули хоспис, переполошив своих родственников. На Проксана в городе уже готовы были молиться, если бы захотел, то и храм бы в его честь воздвигли, но любопытство гнало его дальше, и подростковая компания на экскурсионном автобусе все же оставила Магнитогорск.</p>
