<p>
Краевые власти отступились от Среднекамска, лишь выговорив себе право держать там постоянного представителя губернатора для целей координации действий разных государственных служб без права вмешательства в сам процесс управления. Он же, разумеется, должен был и информировать Пермь обо всем, что происходит на острове. Феоктистов согласился, Далин тоже не возражал, и вскоре в довольно скромном особнячке на окраине города поселился некий Егор Переверзев, не так давно уволившийся со службы в ФСБ в связи с переходом на работу в аппарат пермского губернатора. Новосел регулярно посещал кабинеты городских руководителей, в свободное время бродил по улицам, только к дому Виоритов приближаться не рисковал.</p>
<p>
Среднекамские чиновники начали чувствовать себя куда увереннее. Они понимали, что снять их в сложившейся ситуации не могут, поскольку просто некем заменить, и полезнее ориентироваться не на пермское или московское начальство, а не на местную муниципальную власть, неожиданно ставшую здесь главным центром силы. Да, был еще Далин, но он ни в какие хозяйственные дела влезать не собирался, да и поддержанием порядка интересовался только затем, чтобы исключить малейшие угрозы своим родственникам. Мэр все это вполне обеспечивал, и потому жаловаться Далину на Феоктистова было делом совершенно бесперспективным. Таким образом, к концу года Вадим имел вполне подконтрольную ему полицию, лояльного прокурора и других чиновников федеральных ведомств.</p>
<p>
С открытием моста через протоку градообразующее предприятие Среднекамска вновь смогло вывозить свою продукцию и ввозить сырье и комплектующие. Бюджет пополнялся, на неотложные городские нужды хватало, и жизнь в целом вошла в норму. Вновь заработал кабельный интернет, в магазины бесперебойно завозились товары, и Среднекамск ничем внешне не отличался бы от других малых уральских городов, если бы не некоторые нюансы.</p>
<p>
В начале наводнения Феоктистов больше всего беспокоился о наличии в городе жизненно важных медикаментов и даже готов был при необходимости завозить их вертолетом. Когда вода спала, запасы их немедленно пополнили, но вот спрос на них, кроме самых простых и общеупотребительных, быстро пошел на спад. Оптовые торговцы фармакологической продукцией, разумеется, заметили это и пожелали выяснить, что, собственно, происходит. На поверку выяснилось, что Далин, которому особо нечего было делать, постепенно излечил в Среднекамске всех тяжелых хронических больных и неплохо справлялся с острыми состояниями, едва не оставив без работы врачей городской больницы. Ну, если быть точным, работать-то они продолжали, но теперь в основном у него на подхвате. Оздоровленное население в дорогих лекарствах больше не нуждалось, отсюда и исчезновение спроса на таковые. Вопросы типа "кто ему разрешил без медицинского образования лечить людей" в Среднекамске никто задать бы и не рискнул, а поднимать их за пределами острова означало только зря сотрясать воздух. Вот просто есть на Каме город, в котором это позволено, и примите это как данность.</p>
<p>
Но если кому-то выпало такое счастье, а где-то рядом такого не добиться ни за какие деньги, то немедленно возникнет поток страждущих, которым остро надо переселиться туда, где их заболевания лечат. Самые жалкие халупы в Среднекамске вдруг резко выросли в цене. Покупатели городского жилья готовы были вселяться куда угодно, чтобы потом на законных основаниях лечь в городскую больницу, встретиться там с Далином, быть излеченным его вестрой, а там уж можно и возвращаться по месту постоянного проживания, продав жилье новым претендентам. "Медицинское паломничество" стало настолько популярным, что увлекло даже иностранцев, а разъезжаясь из Среднекамска, они разносили по своим странам и весям слухи о городских порядках и, главное, о живых богах. Далин бурчал уже, что его одного не хватит, чтобы излечить всех землян, но от целительской практики пока не отказывался.</p>
<p>
В Москве никак не могли сойтись во мнении, что представляет из себя Далин: реальную угрозу, которую надо сторониться, или ценный бесплатный ресурс, которым грех не воспользоваться. Удручало, что он шага не делает за пределы Среднекамска, а ехать ради лечения в это захолустье, да еще в частном порядке, желающих было мало. Может, хоть гостиницу там какую фешенебельную построить для комфортного лечения? А вот в том, что слухи непременно привлекут в Среднекамск агентов самых разнообразных разведок, никто здесь даже и не сомневался, в результате Переверзеву пришлось отслеживать и проверять чуть не всех приезжих иностранцев. Умные люди догадались убедить Далина, что разведчики - это всегда угроза, какими бы они там хворыми ни были, что они не только им самим, но и маленьким Проксаном могут ни на шутку заинтересоваться. Эти аргументы вестроносца проняли, а поскольку читать мысли всех своих пациентов для него труда не составляло, некоторые гости стали изгоняться с острова немедленно после излечения, да еще и с оповещением об их намерениях ФСБ. Далин мог бы и сам с ними разобраться, но ему претило убивать собственных пациентов. Зачем тогда старался-то, спрашивается?</p>
<p>
Если медицинские дела готовы были примирить власти с автономным существованием Среднекамска, а все финансовые потоки в городе находились пока под надежным банковским контролем, то возникшая правовая неопределенность продолжала их нервировать. Если из Среднекамска никого силком не вывезешь, то туда станут стремиться все разыскиваемые преступники. Установить кордон на мосту? Так можно и по реке приплыть, на Каме пока катеров пограничной охраны не водится. А если что-то подобное и завести, то где гарантия, что тот же Далин не воспримет это как угрозу вооруженного вторжения и не предпримет превентивные меры? Решили пока оставить все как есть, регулярно посылая при этом в полицию Среднекамска списки разыскиваемых лиц. Далину и самому преступники под боком не нужны, авось и прикажет вышвырнуть их с острова.</p>
<p>
Самую большую проблему создавали предстоящие выборы. Ну, свою городскую думу и мэра горожане Среднекамска как-нибудь выберут сами, а вот как быть с выборами краевых органов власти, Государственной Думы и Президента? Не открывать там избирательные участки, это все равно что признаться, что ты не контролируешь данную территорию, а если открыть, то как там агитировать, да еще придется смириться, что у тебя нет никакого влияния на местные избирательные комиссии, которые придется комплектовать из горожан, лояльных разве что тому же Феоктистову, но никак не центральной власти. В итоге решили, что лучше проиграть выборы в Среднекамске, чем признавать отсутствие контроля над ним. В конце концов, в девяностые годы в России и не такое случалось. Чечня, вон, вообще одно время жила как независимое государство, не устанавливая при этом границ и не будучи признанной таковым со стороны центральной российской власти. Вот и сейчас нет официально никакого автономного Среднекамска, даже если его обитателям позволено больше, чем любой другой российской территории.</p>
Глава 2.
Обычаи веррителей входят в жизнь.
