Эпоха самостоятельных женщин.

«Всё!» – с раздражением пообещал себе Макс, – «Больше Алёнке машину не дам!».

Он включил «аварийку», и плавно притер авто к высокому бордюру, отделяющему проспект от сквера. За окном потихоньку растворялось сумеречное зимнее утро, приправленное сполохами новогодней иллюминации.

«Сколько можно?! Совсем малая обнаглела…».

Сестрёнка, пользуясь своим положением младшей (из-за разницы в десять лет он всегда воспринимал её как малышку) и любимой, не в первый раз выпрашивала у него машину на «покататься». Но раньше на тех каплях бензина, которые оставались в баке после этих покатушек, он доехал бы хотя бы до заправки. Сегодня топливных паров хватило на: завестись, выехать из двора, и проехать полтора квартала. Зато на «торпеде» были заботливо оставлены два мандарина.

«Хватит! Пусть учится ответственности! Двадцать лет, пора за ум браться!» – размышляя, Макс автоматически наблюдал, как через сквер наперерез бежит какая-то женщина, неуклюже спотыкаясь в тяжёлом сыром снегу. Пальто у неё было нараспашку, перекинутый через шею шарф сбился на одну сторону, волосы растрепаны, вязаная шапка зажата в руке.

«Вот и что мне теперь делать?» – все больше раздражался Максим. Ему и без того было ужасно лень сегодня вставать – тридцать первое декабря, ну какая работа? Все припрутся в офис так, для «галочки», только чтобы отметиться, жалея о том, что канун Нового года не выпал на выходной. Спал бы себе и спал… – «Такси с канистрой вызвать? Или самому до заправки махнуть?».

Макс вдруг с удивлением понял, что женщина бежит именно к нему. Перескочив бордюр, она вцепилась в ручку дверцы и принялась нервно её дёргать.

Заинтригованный мужчина разблокировал замок, и она ворвалась в салон вместе с запахом влажного городского снега, который запутался в отливающих медью волосах.

– Пожалуйста, в больницу! В детскую травму! – с мольбой выкрикнула она. В серых глазах отчаяние мешалось со страхом. – Только быстрее, пожалуйста! Я заплачу сколько скажете! Только быстрее!

– Но я не смогу вас отвезти – обескураженно ответил Макс, – у меня бензин закончился.

– Так зачем же вы остановились? Я махала, а вы поворотник включили! Я думала, вы ко мне…

– У меня бензин закончился, – мягко повторил он, и поинтересовался: – Что у вас случилось?

– Мой сын попал в больницу! – со слезами в голосе ответила она. – Мне срочно туда надо!

Он присмотрелся: испуганная, беспомощная, вся сама не своя от страха. Смотрит на него, как на спасителя – вот что с ней делать?

– Я вас понял. Сейчас!

Макс решительно выскочил из машины на проезжую часть. Он принялся размахивать руками и чуть ли не под колеса бросился первой попавшейся легковушке.

– Сдурел?! Жить надоело?! – рявкнул на него изрядно перепугавшийся водитель.

– Отец, прости! До детской «травмы» подбрось! Вопрос жизни и смерти! – и, видя, что тот колеблется, добавил: – Заплачу, сколько скажешь!

Всё ещё хмурясь, водитель кивнул, и Макс обернулся, чтобы позвать женщину, но она уже стояла рядом. Он распахнул перед ней дверцу, а следом нырнул и сам, в последний момент щёлкнув брелоком сигнализации. Разберётся со своим транспортом позже.

– Вас как зовут? – тихо поинтересовался он.

– Лидия… – нервные пальцы без конца теребили несчастную шапку. – Лида.

– А меня Максим.

– Очень приятно, – автоматически сообщила она.

– Взаимно. Что случилось с вашим сыном?

– Я не знаю! – она снова уставилась на него своими отчаянными глазищами. – Я отвела его к другу, там у них праздник, а сама поехала по делам. Решила на всякий случай удостовериться, что у него все нормально, позвонила, а мне сказали, что произошёл несчастный случай и его увезли в больницу…

– Ясно. А большой уже?

– Семь лет. В апреле восемь будет.

Макс чувствовал, что разговаривая, она потихоньку успокаивается, и это ему нравилось. Лидия выглядела ранимой и беззащитной, и ему очень хотелось ей помочь.

– А папе уже сообщили? – как бы невзначай поинтересовался он.

– Некому сообщать, – она сморщилась.

– Папы нет? – бестактно ляпнул он.

– Почему нет? – она покосилась на Макса. – Есть. Как говорится, завел себе другую маму…

– Извините, – он от смущения даже покраснел, и это не укрылось от Лидии даже несмотря на все ее волнение.

– Ничего, – усмехнулась она, – мы вполне справляемся.

– Так вы одна растите сына? Тяжело, наверное?

– Да, бывает непросто, – усмехнулась она, – но ничего. Не мы первые, не мы последние… Сейчас вообще… Эпоха самостоятельных женщин.

И тут Макс вспомнил свою бывшую жену. Самостоятельность – это как раз про неё! Самостоятельность, решительность, и (чтоб её черти взяли!) активная жизненная позиция, не дававшая покоя ни ей, ни ему.

От Макса она ждала мужских поступков. Но как совершать эти самые поступки рядом с человеком, который всегда лучше знает, как надо, (а надо не так, как он делает) Макс не понимал. В итоге между «делать и огребать» и «не делать и огребать» он все чаще выбирал второе. В конечном итоге, Макс тоже осознал, что семейная жизнь не для него. К счастью, детей у них не получилось…

Собственно, выбор у него был небольшой: оказаться гадом, который ни с того ни с сего бросил хорошую женщину, или превратиться в «тюфяка диванного», ни на что не способного и не годного, и, самое страшное, уже ничего не желающего… Инстинкт самосохранения оказался сильнее привязанности.

После развода он на женщин долгое время и смотреть-то не хотел, уже даже начал привыкать к мысли, что проживёт жизнь один, как вдруг ему на голову свалился этот воробышек сероглазый…

В отличие от прошлого опыта, сейчас он прямо чувствовал, как этой «самостоятельный женщине» на самом деле нужна помощь и поддержка!

***

Лида выскочила из машины, как только та притормозила у больничного шлагбаума. Макс задержался на несколько секунд, расплачиваясь с водителем, и нагнал её на крыльце.

У женщины от волнения дрожали губы, и он решительно взял её за руку. Они вошли в холл, и…

– Мама?

Им навстречу поднялся крайне удивлённый, но внешне абсолютно здоровый парнишка.

– Сереженька! Сынок! – Лидия бросилась к нему. – Что с тобой? Почему ты здесь сидишь?

– Я Саню жду, – ответил ребёнок, позволяя себя осматривать и ощупывать, – тётя Оля его на рентген повела…

– А ты?! Что с тобой?!

– Со мной ничего. Я с Саней приехал… – серые, совсем как у мамы, глаза, смотрели немного растерянно.

– Ой, не могу!

Макс подхватил Лиду под локоть – у той от облегчения подкосились ноги – и бережно усадил на скамеечку. Оглядевшись, он заприметил в противоположном углу кулер.

– Я сейчас!

Он сбегал за водой, и сунул в руку Марине стаканчик.

– Попейте!

– Может, доктора позвать? – забеспокоился Серёжа.

– Не надо доктора! – пискнула Марина. – Со мной все в порядке!

Она жадно напилась и с чувством поблагодарила Макса:

– Спасибо! Сынок, – она повернулась к парнишке, – я ничего не понимаю! Я позвонила узнать, как у тебя дела, а мне мама Иры сказала, что тебя увезли в больницу!

– Мама Иры дура! Вечно раздувает из мухи слона! – с возмущением сообщил ребёнок, явно передавая чьи-то слова. – Мы играли, и Саня на руку упал. Тётя Оля сказала, что надо ехать в больницу, я с Саней и поехал. Я же не оставлю друга в беде!

– Конечно, мой хороший! – с чувством кивнула Лида. – А телефон, Серёж?

– Я его у Сани оставил. Я про него забыл, – пристыженно признался ребёнок – Прости, мам!

Макс смотрел на Марину и чувствовал, знал наверняка, что просто так её не отпустит. Не имеет права отпустить! Как ее отпустишь, когда вон чуть что, и она теряется и пугается? Да она пропадёт без него, разве можно такое допустить?