Глядя на свою сексуально-агрессивную маскировку в зеркало, я набрала номер и поднесла телефон к уху.

– Привет. Надеюсь ты не занят сегодня вечером? Отлично. Ты мне нужен.

Глава 3

– Уф… Луна! – шумно выдохнул долговязый парень, шагнувший в мою сторону от своего видавшего виды серого форда “Таурус”, годившегося в дедушки современным моделям. – Если бы ты хоть намекнула что мы куда-то идем, я б приоделся.

Ох, дружище, я же вижу что ты не только приоделся, но даже успел побриться, о чем свидетельствовала пара свежих порезов случившихся второпях. Даже очки на линзы сменил!

Я улыбнулась Марку и, по-хозяйски оттеснив его от двери, приземлилась на водительское сиденье, закинув назад свою сумку с ноутбуком.

– Что стоишь? Садись, поехали! Все расскажу по дороге.

– Может я… – Попытался возмутиться мой коллега, откинув со лба непослушную соломенную прядь.

– Ой, не строй из себя. Дольше объяснять.

Да, я бессовестно пользовалась его влюбленностью и не только в этот раз. Но Марк сам виноват, он позволял мне это делать несмотря на то, что мы объяснились еще в колледже, в который он, к слову, поперся вслед за мной после старшей школы. И это при том, что у него были прекрасные способности к рисованию, а вовсе не к журналистике.

Одно время я открыто подшучивала над ним, пытаясь оттолкнуть от себя и заставить наконец жить своей жизнью, но ему было будто все равно. Поскольку ни разговоры, ни мое дурное обращение и попытки познакомить с кем-то, способным воспринимать его не как друга, с Марком не работали, я в какой-то момент перестала чувствовать себя последней дрянью, отталкивая его и начала пользоваться.

Это было нечестно по отношению к нему? Может быть. Но он не делал даже попытки возмутиться, и меня, плохо сходящуюся с людьми и никогда не имевшую близких подруг, это, если честно, более чем устраивало. Ведь на Марка можно было положиться, когда заболела и некому привезти лекарства, сварить целебный куриный суп… или посидеть в засаде, пока я буду с риском для жизни добывать бесценные сведения.

– В офисе говорят ты…

– Уволилась? Нет, конечно нет.

– Фух! – выдохнул и с облегчением рассмеялся по привычке зачесывая назад руками свои светло-пшеничные волосы, как делал всегда в минуты сильного волнения. – Я так всем и сказал. Чтобы Луна Энворд уволилась из газеты в которой работал ее отец? Да скорее солнце погаснет!

– Меня уволили. – Оборвала его я с усмешкой наблюдая за тем, как Марк побледнел и открыл рот не то от удивления, не то от возмущения. – Но это временно. И ты поможешь мне вернуться назад. Ведь поможешь?

– Да… да, Луна, да! Ради тебя я все что угодно!

От этой на все готовности на зубах как всегда скрипнул сахар. Мне одновременно было жаль Марка, противно от себя и вместе с тем я ничего не могла с этим поделать. Он был нужен мне, как бы иногда мне не хотелось чтобы он наорал на меня, послал к черту за все годы нашей извращенной дружбы… а может и залепил бы мне пощечину за бессердечность. Я заслужила.

– Мое расследование…

– Похищение девушек? Да, я читал. Как всегда очень талантливо и захватывающе, жаль что они зарезали материал… – Марк прикусил язык, поймав на себе мой взгляд. Ведь это его колонкой прикрыли дыру оставшуюся на выделенной мне полосе. – Прости.

– Ничего. Я заставлю Карла ее опубликовать и тогда смогу вернуться в “Лайтхаус”.

– Так это из-за этого материала тебя? Луна, что ты натворила? Может стоит просто поговорить с мистером Райтом? Я могу с ним поговорить за тебя…

– Ох, Марк! Ну, что ты как маленький? Если бы мне нужны были мамочкины наставления, я бы просто послушала Кара и все на этом.

– Но… ты сказала что тебе нужна моя помощь?

Я многозначительно посмотрела на него и оттянула ворот своей косухи с большой черной заклепкой, на мгновение прикрывшись им до глаз.

– Узнаешь трофейчик?

Марк смерил меня растерянным взглядом и вдруг посерьезнел, поджав свои и без того тонкие губы.

– Луна, пожалуйста, не надо. Что бы ты не задумала, хорошим это не кончится.

Куртка осталась мне с моего первого серьезного расследования. Но трофеем была не она сама, а пуговица-камера вставленная в ее воротник.

Наша газета работала с полицией в обмен на эксклюзив по делу об обороте наркотиков в клубах и на незаконных рэйв-вечеринках – их толкали подростки. И жертвами этого наркотрафика тоже становились дети.

Полиции нужен был подсадной для проникновения в среду и закупки, а я на тот момент уже внедрилась в тусовку в рамках своего собственного расследования. Худая, угловатая я, несмотря на свои двадцать тогда не выбивалась из общей массы и быстро сошла за свою.

Меня загребли вместе с еще парой десяткой ребят на одной из тусовок. Карл заступился за меня, несмотря на то, что я на тот момент еще даже не числилась в штате и он знать не знал о том что я ввязалась в это расследование. Сказал, что работаю по заказу “Лайтхаус” и мы с полицией можем помочь друг другу.

На меня нацепили оборудование, которое после поправки к закону о приватности, легально в пределах страны было просто не найти. Сверхсовременную ультралегкую камеру с передачей данных на расстоянии до двухсот метров и емкостью аккумулятора 12 ампер-часов, которую я “нечаянно” потеряла во время облавы вместе с курткой.

Да, пришлось попотеть и потратиться в поисках того, кто сможет взломать ее и перенастроить на другой передатчик, но оно того стоило! Все же шпионское оборудование такого уровня на улице не валяется и безнаказанно не достается.

– Хорошо, мамочка, я буду смотреть в оба. – Сказала я состроив виноватую мордочку. – Только давай без наставлений, Марк. Ты журналист или кто? Знаешь, пока не начнешь дышать своей работой, как воздухом, никогда не поднимешься выше офисного задопротиралы.

– Так то у меня в отличии от тебя своя постоянная колонка. – Насупился он.

– Ох, дружище. Ты же понимаешь что ее спихнули на тебя просто потому что кто-то должен вливать в уши читателем все это рекламное гуано? Неужели тебе никогда не хотелось, чтобы твой материал что-то значил? Чтобы принес пользу или что-то изменил? Да черт побери, чтобы его читали не только в туалете и то потому что все другое уже закончилось?!

– Луна, я не знаю что ты задумала, но вижу что ничего хорошего из этого не выйдет.

– И что? Мне выйти из машины?

– Нет конечно! – Всплеснул руками Марк и сложив их на груди, добавил, напряженно уставившись перед собой. – Я же знаю, что ты все равно в это вляпаешься. Так пусть рядом будет хоть кто-то кому не все равно.

Оглушительные биты сбивали с ног еще в грузовом лифте, поднимавшем меня на третий этаж старого промышленного здания, в котором располагался лофт Макса Вульфа. Я нервно поправила ворот куртки с приделанной к нему камерой и замерла, одернув себя. Нужно прекращать это – если часто буду мусолить воротник, кто-то может что-то заподозрить.

И все же проще подумать, чем сделать.

Связь с Марком, оставшемся в машине с моим ноутбуком и флэшкой-приемником сигнала, была односторонней. Он видел и слышал то, что происходит вокруг меня, а я не могла передать ему что-то или направить. Оставалось только искренне надеяться на то, что он выполнит мой приказ не вмешиваться, пока я не скажу условленную кодовую фразу.

“Уже поздно, мне пора домой”

Едва двери разъехались в стороны, приглушенная темнота апартаментов, прореженная лазерными бликами, дохнула на меня смесью дорогих парфюмов и сигаретного дыма. Здесь танцевали, выпивали, смеялись и болтали, перекрикивая оглушительную музыку несколько десятков человек. На диванах и импровизированном танцполе буквально яблоку было негде упасть.

Я выдохнула волнение и окунулась в этот чуждый мне мир гламура и красоты на продажу. На меня с интересом посмотрела парочка, обжимавшаяся в кресле у самого лифта. Кажется, эту девушку я уже видела… на обложке какого-то глянца… или в рекламе шампуня с шикарной укладкой, ловящей легкий ветерок блестящими волосами? Не важно. Но они не ошиблись, с первого взгляда вычислив во мне чужачку. Если бы не знала что сказать качкам, охранявшим вход в подъезд, там, внизу, ни за что бы не прошла фейс-контроль в этот закрытый клуб.