Поезжай завтра в Пушкин и гуляй там по парку часиков этак до пяти. (Был будний апрельский день, и я рассчитывал, что народу в парке будет мало, - в основном рабочие, ведущие там реставрационные работы. К пяти часам многие из них будут уже "на бровях"). В пять часов забирайся на горку и жди, пока внизу не покажется первый прохожий. Если пойдет женщина, - ничего не делай, жди следующего. А если пойдет мужчина, - окликни его сверху и спроси: "Скажите, куда мне пойти?" Именно такую фразу! Не "как мне пройти в библиотеку?", а именно - "Куда мне пойти?" Как он ответит, так и поступай. Если ответ будет иносказательным, расшифруй его и - действуй!
Видно было, что Ольга напряглась. Я же, в свою очередь, рассчитывал. что какой-нибудь подвыпивший рабочий однозначно определит для нее направление движения.
Как ни странно, так именно и произошло. Первое, что я спросил у Ольги:
- Куда тебя направили?
Ольга густо покраснела и потупила взгляд.
- Ну и что? Ты выполнила вечером эту инструкцию? Ольга судорожно вертит в руках карандаш. Я понял, что пора действовать решительно. До тех пор мы разговаривали исключительно в пределах цензуры, а тему секса, видя ее реакцию, я затрагивал лишь метафорически.
- Ну что, рассказывай, сколько раз в день с мужем ебешься?
- Владислав!!!
Ага! Сработало: краснеть дальше некуда, граница стеснения прорвана, -теперь Ольга злится и, в то же время, ее раздирает смех.
- Не нравится такое удачное русское слово? Ну ладно, сколько раз трахаешься?
- Владислав!!!
- Ну да Бог с тобой! Сколько раз в день совершаешь коитус?
- Ну, нельзя же так. Как можно об этом говорить?
- Да об этом как раз и нужно говорить. Тебе же вчера, как я понял, прямое задание дали! Отвечай!
- Ну, как... ну, это... бывает так редко... ну, раз в месяц...
- Да ты что! Нужно хотя бы раза два в день! Что это такое? Что же муж, как он тебе предлагает это дело?
- Никак. Ну, все это так как-то спонтанно происходит. Мы об этом никогда не говорим.
- Так вот, слушай меня: теперь ты к нему ежедневно приставай. Обними так, поцелуй и скажи: - "Пойдем, милый, ебаться!" Как звучит! Замечательное русское слово! Лишь оно одно передает весь неповторимый аромат процесса. Все остальные названия для него - просто пошлость...
Все. Образ благообразного психолога разрушен полностью. Раньше я не то что такие вещи не говорил, но работал в этакой гуманистической парадигме: мнений не навязывал, все обходительно спрашивал, пояснял; все так мягко, интеллигентно.
Больше Ольга лечиться не приходила. Через год я ее встретил и не узнал:
такая самостоятельная и даже раскрепощенная особа...
Следующая история. Как-то позвонила мне одна знакомая и сказала, что . ее подруга находится в критической ситуации. Депрессия, всевозможные страхи: то и дело она пытается упасть в обморок и "умирает". На фоне всего этого катастрофически худеет и почти не ест. Это было время, когда я уже пару лет как не занимался психотерапией, поэтому я долго отпирался, но знакомая упорно просила. Я понял, что если уж идет на меня такая информация, то дам консультацию. И согласился. На следующий день я помогал вести занятие в новичковой группе (имеется в виду Школьная информация) и предложил знакомой привести свою подругу к концу занятия. И вот, занятие закончилось, люди подходят с вопросами, кто-то уже ушел переодеваться, как вдруг, в коридоре раздается какой-то шум. В зал вбегает один из занимающихся:
- Влад, иди скорее! Там какой-то девушке плохо... Выхожу. Возле раздевалки лежит девушка, закатывает глаза, судорожно расстегивает пуговицы на кофточке и шепчет:
- Ой, умираю! Ой, помогите!
Вокруг столпились люди. Все растеряны. Вижу рядом своего приятеля, тоже методиста, помогавшего вести группу, - Игоря Ропало: у Игоря в то время были шикарные, лихие усы. Сообразив, в чем дело, я прошу любопытных разойтись, а Игоря - остаться. Наклоняюсь к девушке, похлопываю ее по плечу:
- Смотри, - видишь этого великолепного усача? Так вот: если будешь продолжать истерику, то он тебя выебет!
Минутный ступор... и девушка как-то сразу перестает "умирать", самостоятельно встает, и мы с ней проходим в зал, садимся на маты и начинаем беседовать. Люди постепенно расходятся, только Игоря я прошу пока не уходить, а маячить в другом конце зала. Юля (так зовут девушку) периодически посматривает в его сторону, но уже больше с любопытством, чем с испугом.
Ситуация оказывается сравнительно несложная, и мы достаточно быстро с ней разбираемся. Страхи и "умирания" больше не грозят. Но остается еще весьма рыхлая почва, на которой могут взрасти новые подобные проблемы... Договариваемся о встрече через неделю, так же, после занятия.
А занятия проходили в зале, недалеко от парка Лесотехнической Академии. И вот, после занятия мы с Юлей отправляемся в этот парк. Уже достаточно поздно и на улице темно. Прохожих мало. Чтобы дойти до парка, нужно пройти через тоннель, над которым - железная дорога. В тоннеле пустынно и мрачно.
- Ну что, Юля, беспокоило тебя что-нибудь за эти дни?
- По сравнению с прошлым, - почти нет. Правда, была одна штука... Замечаю, что, говоря об этом. Юля нервно теребит себя за шею.
- Что такое? - показываю на руку.
- Да, такое ощущение, как будто душит кто-то, когда об этом думаю.
- Хм...
Останавливаемся где-то посередине тоннеля. Беру Юлю за горло и начинаю душить, усиливая эффект и надеясь вызвать катарсическое переживание.
- Так или сильнее?
- Сильнее!
- А теперь?
- Да-а!!! - начинает отбиваться, но я пока не отпускаю: необходимо, чтобы она сама приложила хорошее усилие.
В тоннеле появляется фигура прохожего: элегантно одетый мужчина лет сорока с дипломатом. Вот блин! Вмешается и вся работа пошла насмарку. Но я не отпускаю Юлю, продолжая душить, а она продолжает отбиваться и кричать. Прохожий остановился. Прошел еще метра два. Снова остановился. Бочком, бочком и, поравнявшись с нами, бросился наутек, придерживая кепку! Но работу мы завершили: полный катарсис!
Российская Саньяса...
Пришли в парк. Юля отдышалась, слезы высохли, беседуем дальше.
- Знаешь, Влад, самая большая трудность для меня, - это то, что я не умею и не могу выбирать. Все время, когда встает ситуация выбора, я теряюсь и тут же из меня уходят все силы.
