История, о которой пойдет речь, не произошла бы, не выйди я в то утро и в тот час из отеля, где квартировал по возвращении спустя много лет в родной город с Огненной Земли, ожидая отмашки от шефа, что я наконец свободен и могу распорядиться долгожданным отпуском так, как мне заблагорассудится. Небольшое происшествие, – то, что мы называем игрой случая, — часто приводит к непредвиденным последствиям. Увы, природа сиречь судьба по-своему заботится о нас. Мой вам совет: не судите о книге по обложке, гораздо справедливее она должна оцениваться по финалу, который только разжигает аппетит у читателя, ждущего продолжения банкета. Главное, выходя из дома, не теряйте чувства юмора.

Он был великолепен. Рыжий с головы до пят, до кончиков усов. Про таких, как он, домохозяйки говорят: моё солнышко… И кладут с собой рядом в постель. В переносном, понятно, смысле. Солнышко… Ничего себе. По правде говоря, у меня самого – когда я его увидел – завертелось на языке нечто подобное. Почему бы ему не быть, скажем, «Ра», – имя древнеегипетского бога Солнца, для справки. Как-то выспренно звучит и коротко, как «гав», вам не кажется? А что, если Ра настоящий обидится, – головы тогда не сносить. Может, «Гелиос», тоже бог Солнца, но в другой, средиземноморской, но демократической стране. Нет, не то… Но и Васькой назвать рука не поднимается. Пусть сам скажет. Кстати, он первый ко мне подошел.

– Позвольте представиться, – преданно глядя мне в глаза, произнес он на чистейшем русском языке, уловив колебания в моей душе. – Хатуль.

– Я вижу, что хатуль, а не дворовый бобик. Как вас звать-величать, позвольте спросить, уважаемый, если, конечно, не возражаете?

– Не возражаю, но сказать не могу.

– Это еще почему?

– В нашей Галактике не принято произносить вслух имя на публике.

– То есть, как это? Как же вы общаетесь там меж собой?

– Главным образом, посредством «Эй!» Межпланетный язык общения универсальный. Сокращенно, «МЯОУ». Аббревиатура такая, слышали, наверное?

– Да каждый день под окнами, особенно под утро. Однако, скажите на милость, объяснитесь, что за Галактика, где она и откуда вы вообще явились сюда?

– Обыкновенная. Много цифр и еще несколько букв. У вас на Земле так принято обозначать неизвестные и недоступные вам по причине многовековой технологической отсталости объекты в космосе. Но если хотите, пожалуйста, – AM 0218-321. Туманность Тарантула. О чем-то вам говорит?

– Хорошо. Допустим, что вы из Тарантула. Хотя проверить это не имею возможности, а также в корне с вами не согласен относительно отсталости и с этим можно поспорить. Мы находимся на очередном витке прогресса и делаем большие, отчасти ошеломительные успехи на этом поприще. Вот на Луну планируем высадиться. Совсем скоро. Двигатель осталось придумать. Но у вас ведь была же кличка, прозвище которой вы и ваши родные кошачьи пользовались в домашней обстановке? Ну там, Шарик… Нет, не Шарик. Фараон, может быть?

– Фараонов у нас больше нет. Фараонов всех перебили по время Третьего большого субботника по наведению революционного порядка и чистоты в городах. У нас теперь свобода, равенство и братство всех без разбору людей и животных.

– Как же, простите, мне вас называть в таком случае, если придется?

– Просто, «Эй». Вы не беспокойтесь, я умею читать мысли.

Каков наглец! Чтобы я, воспитанный, культурный и в некотором роде потомственный интеллигент, говорил кому-то «эй» и при этом у меня шарили в мозгах в поисках мыслей? Да ни за что и никогда! А что, если назвать его «Наглая морда»? Подходит как нельзя лучше и по речам, и по запечатленному на ней хитрому и самодовольному выражению лица, то есть, физиономии. Решено, так тому и быть.

– Хотите, буду звать вас Хуцпан. Это означает: наглый. смелый, самостоятельный, резкий, иногда заносит, но гордый и симпатичный. Ну не Ивановым же мне вас, голубчик, называть. Это заслужить надо.

– Простите, но не слишком ли это сильно сказано для незнакомца с другой планеты?

– Ничуть. Но евреи говорят друг другу «хуцпан», и никто ни на кого не обижается.

– Ну, знаете, сказать вслух «еврей» – разве это не оскорбительно для евреев? Разве это не проявление антисемитизма? Кажется, это то же самое, как сказать в лицо чернокожему на Пятой авеню, что он – негр. И потом, мы вроде бы с вами не в Израиле, а в городе трех революций, крейсер «Аврора», то да сё.

– Хуцпа, наглость, она и в Африке наглость, милейший. Да не переживайте вы так. Стерпится – слюбится, как у нас на Земле говорят. Но если не нравится, могу предложить, к примеру, Шимшон.

– Шимшон? Опять подвох? Как у вас, русских, говорят: «Хоть горшком назови, только в печь не ставь». И что это такое, «шимшон»?

– А это, дорогой мой, – в переводе, – солнышко. Устраивает? Дарю бесплатно.

– Вот это еще куда ни шло. «Солнышко» мне нравится.

– Так и запишем для краткости: Шимми из туманности…

– Тарантула.

– Да-да, конечно, из Тарантула. Спасибо за подсказку.

– Почему-то это имя смутно напоминает мне танец обезьян.

– Не парься. Бывает и хуже.

– Париться – это когда в бане, с березовым веником моются?

– Извини, Шимми из туманности Тарантула, за жаргон, дурная привычка, но у нас так принято говорить, а что у нас принято, никому не чуждо, даже правительству с президентом. Я хотел сказать: не волнуйся.

– А как мне вас звать-величать, извините великодушно за вопрос?

– Зови меня просто Алекс. Фамилия у меня особенная – Спешл, на английском означает «Особенный». Но я ее не люблю, зачем выделяться, правда? Лучше быть Сидоровым, но родителей ведь не выбирают? Пришлось оставить, как есть. Так что я – Алекс Особенный, но тебе разрешаю называть меня просто Алекс.

Я не сторонник «вводных» пояснений к роману, благо что они частенько вводят в заблуждение, – прошу прощения за тавтологию, – однако считаю своим долгом обратить внимание читателя на следующее обстоятельство. Если вы встретите в тексте имя «Алекс» или не дай бог, конечно, фамилию «Худайбердыев», ни в коем случае не ассоциируйте их со знакомыми вам лицами. Сразу предупреждаю: это – муляжи, ничего общего не имеющие с реальными персонами. Вымысел, фантом, полет фантазии автора, возможно, не самый удачный, но что есть, то есть. Се ля ви. Если хотите знать, я с ними лично вообще не знаком, хотя не исключено, что кого-то с похожими именами и фамилиями и встречал. Жизнь штука сложная, никогда не знаешь, кто или что тебя поджидает за углом. И вместе с тем она не столь уж привлекательна, честно говоря, чтобы цепляться за нее, как утопающий за соломинку. Я хочу этим сказать, что не стоит относиться к ней, как и к романам, слишком серьезно.

Утро выдалось ясным, в безоблачном небе не по сезону распушило свои лучи солнце, и можно было даже предвосхитить чудесный день. Одна мысль не давала покоя: не слишком ли много внимания уделил я этому пришлому из какой-то космической дыры существу, когда надо бы в первую очередь о себе подумать? Обозначить, так сказать, Who is Who. Посоветовать ему по-дружески: возвращайся-ка ты подобру-поздорову туда, откуда тебя к нам занесло, этот мир для тебя великоват, братец котик. Планета по имени «Земля» не самое дружелюбное место для жизни, но надо стараться занять в ней хоть какой-то уголок и, желательно, под солнцем. Если хочешь победить, ты должен изменить реальность, какой бы отвратительной она не была или не казалась, – как в компьютерной игре. И я, поверьте, видит бог, стараюсь. Дослужился до штабс-капитана, – если по-другому считать, титулярного советника в петровском табели о рангах для гражданских чинов. «Он был титулярный советник…», романс такой, помните, небось.

Как я вновь оказался в родном Питере после десятилетий разлуки с ним? – долгая история. Боюсь вас утомить. Скажу вам так: я другой, не такой, как все. Рано или поздно ты это понимаешь, а не поймешь – то и ладно. Объехал полмира вширь и вкось. Погостил недолго и повсюду, не понравилось, вернулся. Но не берите в голову. «Дело не в дороге, которую мы выбираем. То, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу», – сказал О. Генри. И он прав, я сто раз мог в этом убедиться, так и есть. Главное, кто ты внутри себя. А глубоко внутри я по-прежнему чувствую себя маленьким мальчиком. Вот выражение, которое приписывают сэру Исааку Ньютону, Навигатору, тому самому: «Не знаю, каким воспринимает меня мир, но для самого себя я – просто мальчик, играющий на берегу океана и получающий удовольствие, находя иногда камешек более гладкий или раковину, более красивую, чем обычная, в то время как передо мной расстилается огромный океан неоткрытых еще истин». Увы, я давно уже повзрослел, но остался один, понимаете, один как перст в целом мире. И я немного обеспокоен, правда. Дает о себе знать выбранная профессия с военно-учетной специальностью 0707, «секретные миссии», о содержании которых рассказывать не имею права, даже если бы захотел под угрозой расстрела. Быть «в поле» тяжело, но представьте себе, каково тем, кто ждет тебя дома в инвалидной коляске или в гробу. Лучше, конечно, вернуться при орденах и весь в шрамах… Представили? – ну вот и хорошо…