Я слышала о подобном, но сама никогда с ними не сталкивалась. В Фарелби этим занимались староста и его тучная супруга. У нас и преступлений, в общем-то, не было – если не считать мелких склок в таверне и дележа территорий между излишне жадными соседями. Я немного подумала и тоже закинула в рот сладкую дольку, подражая юной леди Эстель. Солнце отражалось от бесконечной морской глади. Хоть свежий ветер и обдувал нас, мои щёки всё же начали гореть.

– Ты не знаешь, кто у нас сейчас экзарх? – уточнила Дамна.

Она оторвалась от книги и удивлённо посмотрела на меня. Кажется, ничто не могло скрыться от слуха этой женщины.

– Кирмос лин де Блайт? – предположила я, увлекшись фруктами.

Десерт был сладким, но оставлял лёгкое кислое послевкусие. Я отправляла в рот один кусочек за другим и с удовольствием слизывала с пальцев подтаявший сахар.

– Живёшь в прошлом десятилетии! – усмехнулась госпожа лин де Торн. – Нет, уже не он. Вам бы не помешало элементарное образование, юная леди Горст. И воспитание.

– Не помешало бы, – я со вздохом отодвинула от себя тарелку со сладостями и в последний раз облизала пальцы.

– Отстань от неё, она за образованием и едет, – вмешалась Сирена. – О, ты надела свой Иштар?!

Под серебристой лилией, в ямочке между ключицами Дамны покачивался в такт волнам огромный жёлтый камень. В тени широкой шляпы он почти не играл, поэтому я не сразу его заметила. Судя по размерам, он стоил целое состояние.

– Красивое украшение, – вежливо похвалила я. – Только название странное.

Мне очень хотелось завоевать расположение женщины.

– Это фамильная драгоценность семьи лин де Торн. – Дамна повертела камень в пальцах, демонстрируя. – У каждого древнего аристократического рода Квертинда есть свой драгоценный камень, передающийся из поколения в поколение. Зачастую вместе с легендой. Такие украшения всегда тянут за собой мистический шлейф, иногда даже кровавый. Порой эти камни меняют оправу, но имя – никогда. Когда-нибудь Иштар перейдёт Сирене.

– Но она ведь не из вашей семьи, – я завороженно наблюдала за камнем. – У вас разве нет детей.

– У меня есть Сирена, – возразила Дамна. – Она – моя мейлори. Это больше, чем ребёнок. И других мне не надо. Именно она получит всё наследство семьи лин де Торн после моей смерти.

Я прикусила язык, но, по виду, ментор серебристой лилии совсем не обиделась.

– Да уж поживи, пожалуйста, подольше, – разрешила леди Эстель.

Госпожа лин де Торн усмехнулась и снова уткнулась в дамский роман. Лучи солнца жарили всё настойчивее, и я позавидовала тем, кто сидел под хлипким навесом ближе к носу корабля. Это было единственное укрытие на всей широкой палубе. Сирена откинулась на спинку, подставляя лицо горячему солнцу. При ярком дневном свете я заметила мелкие веснушки на вздёрнутом носике подруги. Оранжевые крапинки проникли даже на серые радужки глаз молодой леди.

Мимо с шумом пронеслись дети и тесной группой прильнули к высоким леерам, тыча пальчиками куда-то под корабль.

– Дельфины? – Сирена приподнялась на локтях, пытаясь заглянуть за детские спины.

Мы обе, не сговариваясь, вскочили и с хохотом понеслись к голосящей толпе ребятни. Леди Эстель подхватила свои юбки и ринулась к ограждениям, обгоняя меня. Рядом с кормой и правда плыла стая дельфинов. Они выпрыгивали из воды, чем вызывали взволнованные визги, и оставались довольны произведённым эффектом. По крайней мере, мне казалось, что эти удивительные животные улыбаются, и я с радостью кричала вместе со всеми, уговаривая их выпрыгнуть ещё разок.

На палубе мы провели почти весь день. Бегали наперегонки с детворой, лакомились угощениями и обсуждали предстоящую учёбу. О Кроунице я знала только то, что он был столицей северного Квертинда – территории, некогда отвоёванной у Веллапольского княжества Галиофом Завоевателем. Точных дат я не помнила, но могла с уверенностью сказать, что это было очень давно. О магии же мне ничего не было известно. В своей жизни я видела только заезжих целителей, которые за оплату лечили мелкие хвори, и барда Виртуоза Мелироанского. Великие мастера искусства использовали магию для своих творений, но это было мне ещё более чуждо, чем исцеление.

Когда солнце начало клониться к горизонту, госпожа лин де Торн вместе с другими благородными господами и дамами спустились к ужину. Несмотря на то, что корабельная кухня была всего одна, пассажиры более высокого класса ужинали первыми. Сирена пожелала дождаться очереди вместе со мной, поэтому еда ей досталась простая, как и мне, – вяленая рыба с разваренным горохом да пара сухарей. Леди Эстель не жаловалась, хотя ела с некоторой досадой. По-моему, неудовольствие юной аристократки было вызвано не столько едой, сколько соседством с мохнатым рудвиком. Он сидел на деревянной лавке рядом с моей подругой и громко хрустел засушенным хлебом, разбрасывая вокруг себя крошки. Я поймала взгляд Сирены и шумно откусила сухарь, передразнивая её пузатого соседа. Девушка хихикнула и тоже захрустела как можно громче. Рудвик принял вызов и, гневно зыркнув на нас из-под густых бровей, начал активнее работать челюстями. Сухари быстро закончились, поэтому победители хрустящей схватки так и остались невыявленными. Но из-за стола мы встали довольные собой. Все трое.

Ближе к вечеру воздух стал холоднее, порывы ветра хлестали ледяными крыльями. Раскалённый на солнце корабль быстро остывал, смешивая запахи смолы и мокрого дерева. Мы двигались на север, где уже ощущалось зябкое дыхание осени. Липкий туман стелился над беспокойной глубиной, потемневшее в сумерках низкое небо подмигивало румяной долькой раннего месяца, который то и дело выглядывал из-за туч. Уставшая Сирена почти повисла на одном из ограждений и куталась в плед, пытаясь согреться. Выглядела она растрёпанной, соломенная шляпка болталась за спиной, кончик носа и уши раскраснелись от холода, но идти в свою каюту отказывалась, со смешливым удовольствием слушая истории из нашей с Лонимом хулиганской жизни. А я увлеклась рассказами, ободрённая слушательницей и особым таинством ночного путешествия.

– Не могу поверить, что у нас уже есть свой старшекурсник в Кроуницкой академии! – выдохнула Сирена, высоко задрав голову. – Надеюсь, Лоним достаточно галантен? Он красивый?

– Обычный, – я пожала плечами. – Пожалуй, он очень изобретательный. И смеётся в лицо опасности.

Мне трудно было оценить красоту Лонима. Я слишком привыкла к его внешности. Хотя за последние три года мы виделись мало, в моей памяти он всегда оставался вихрастым неугомонным сорванцом, отважным лидером и примером для подражания. Он никогда не пытался быть серьёзным. Мы вечно влипали в весёлые неприятности и часто выглядели по-дурацки. Пожалуй, своё детство я бы могла назвать счастливым именно благодаря другу. И отцу. До тех пор, пока он не заболел, убитый новостью о смерти матери… Печальные воспоминания больно кольнули сердце, напоминая о моей цели. Я стиснула зубы и потрясла головой, отгоняя неприятные мысли.

Сирена задумалась и тоже немного погрустнела, услышав об опасности. Она посмотрела на небо, нависшее над нами мерцающим куполом. Глаза ее мечтательно блуждали по звёздному пространству, блестели в свете фонарей. Водная гладь скрывалась в белёсой туманной мгле, и только небо стелилось бесконечной бездной над головами.

– На самом деле, мне страшновато, – прошептала девушка.

– Мне тоже, – призналась я.

– Нас ждёт незнакомый город и новые люди, – она положила голову на сложенные ладони. – Кроуниц всегда был окутан легендами. Чужими, странными легендами про драконов и веллапольских демонов. Как знать, с чем нам придётся столкнуться? Мы как будто плывём в другой мир, прочь от самих себя.

– Может, наоборот, мы плывём к себе?

Я тоже улеглась на собственный локоть. Небо выглядело тяжёлым. Оно дрожало в такт морскому плеску, но не падало, держалось, как будто его прибили звёздами. Туман обступил нас, и от этого казалось, что мы не плывём, а просто качаемся на облаке, вне пространства и времени. Воздушный поток летел нам навстречу, покалывая крохотными капельками.