Глава 1. Развод

Началось это примерно 2,5 года назад, когда я была беременная двойней. Изначально муж не хотел второго ребенка, а когда узнал, что двойня, в общем, мало было приятных слов. Но со временем все утихло, он привык к этой мысли: мы – многодетные. Был рад, что будет два мальчика, а не две девочки, как я мечтала. Договорился с врачом о родах, но в роддом я поехала одна, муж пытался заработать за границей в это время, какие-то незаконные делишки с его отцом. Вернулись они ни с чем, несложно было догадаться, что ничего не выйдет, ведь это все предложил его отец, а он вообще не бизнесмен, вор, падальщик, но не бизнесмен.

Жили мы у моего мужа, точнее, в доме его отца. Дом представлял собой огромный и безжизненный вольер, ремонт был только в трех комнатах, две из которых ванные комнаты, и то работала только одна. Вот так 1000 квадратных метров превратились только в 50 квадратов, пригодных для жилья. Хорошо, что эти метры принадлежали нам, там был сделан ремонт, куплена мебель, и все на мои деньги.

Напряжение только росло. Обычно я очень спокойный человек, почти безэмоциональный, я не слушаю, что говорят другие, не слушаю сплетни, мне интересна только моя жизнь и жизнь моих родных и близких. Но когда пытаются лезть в мою жизнь, пытаются решить за меня или, того хуже, навязать свою точку зрения, тогда берегись, я превращаюсь в самку дикого зверя, которая ревностно охраняет своих детенышей, свою семью.

Мы не выбрали имена двойняшкам, долго и почти каждый день спорили с мужем, вроде пришли к согласию, одного называю я, второго он. Мое имя было Архип, а его имя Афанасий, я думала, он издевается. Но нет, это было всерьез. Меня надолго не хватило, я пыталась, честно пыталась привыкнуть к имени Афанасий, даже придумали заменять полное имя на Ананасик, на слух было приятно, но на душе зрел шторм. Я не могла позволить испортить жизнь сыну из-за больного воображения его отца. В один прекрасный день я взорвалась. И сказала, что моего сына не будут звать Афанасий. Хорошо, сказал он, тогда и моего сына не будут звать Архип. На этом и сошлись, что будем искать новые имена.

Мы долго подбирали, и вроде, когда уже выбрали, шторм стих, мы на тропе мира в нашей семье, свекровь бросает гранату, точно фашист, из-за кустов. Вечером она приходит с работы и на кухне, она находилась на первом этаже, начинать обсуждать, какие имена подходят нашим детям, а какие нет, так громко говорит, как будто специально, чтобы меня задеть. Она не замолкала около часа, все время, пока они ужинали со свекром на кухне. А я терпела, честно терпела, но всему приходит конец.

Я спускаюсь на кухню, начинаю на них кричать: «Это мои дети, и как мы их назовем, это только наше дело, мое и моего мужа. Не надо лезть, куда не просят!» Свекор пытался как-то меня успокоить, мол, мы не решаем, просто… «Не надо ни просто, ни сложно, не нужно вообще обсуждать у меня за спиной то, что вас не касается!» Тут заходит муж, драма набирает обороты, он видит, что я кричу, но не успокаивает меня, а пытается заткнуть, типа не кричи на моих родителей. «Они лезут в нашу жизнь, а ты им это позволяешь». Слезы на глазах, дрожь в коленях, туман в голове, меня только что предали, снова.

Скандал закончился, а рана осталась. Муж меня, конечно же, не поддержал в этом конфликте, сказал, что нужно извиниться перед его родными. Не сразу, где-то через три дня, три дня голодовок, реальных голодовок, я даже не спускалась попить, я извинилась. Нужно было где-то жить, а куда я могу пойти с тремя детьми, да еще двое из них новорожденные. Пришлось наступить себе на горло. И если честно, мне стало от этого легче. Я знала, что я права, и я очень точно чувствовала эту заточку, которую свекровь тыкала в нашу семью, но воспитание, воспитание не давало мне покоя, по факту я накричала и нагрубила людям старше меня, это меня и грызло.

Больше конфликтов не было, таких крупных, были какие-то по мелочи, но я не оставляла им места в памяти. Так прошел год. Наступило 8 декабря, день рождения двойняшек. А два дня назад был мой день рождения, юбилей – 30 лет. Я хотела его шумно отметить, но не получилось. И через год не получилось, а вот свои 32 я отметила что надо, оторвалась за все пропущенные дни рождения, но об этом позже.

Малышам годик, и я совсем не помню, как его провели, я не запомнила первый день рождения двойняшек. Я помню первый день рождения старшего сына, а малышей не помню, просто не помню. Злюсь сама на себя, мне нечего будет им рассказать, я позволила посторонним людям заполнить мою память ненужными воспоминаниями, обидами и болью, которые копились все это время. Им удалось вытеснить из моей головы все самое светлое, что было на тот момент в жизни.

Прошел день рождения двойняшек, и месяца через два, в начале февраля, произошел скандал с его родственниками, и я съехала из этого дома вместе с детьми, муж с нами не поехал. Раньше он всегда говорил, что у нас есть у каждого свое решение, и не нужно его менять ради друг друга, я это принимала, и мы нормально существовали в рамках этих правил, но сейчас, когда он понимал, что меня затравили, и нет другого выбора… Его ответом на просьбу пойти с нами было что-то вроде: в твоем доме нет условий, там нет зимой воды, и негде купаться, нельзя нормально сходить в туалет, так как он на улице, ты хочешь – переезжай, но я остаюсь.

Меня предали, снова. Правда, я это поняла только ближе к лету. Я посмотрела со стороны на эту всю картину. Я одна с тремя детьми целыми днями сидела, играла, кормила, купала, стирала, убирала, и он еще приходил, ел, при этом не покупал продуктов и не давал денег. Залезал на меня, когда ему захочется, а потом просто уезжал, иногда даже не дождавшись, когда проснутся малыши. Поддерживал общение только со старшим сыном. Иногда играл с двойняшками, но почти всегда уходил до того, как я собиралась их купать, конечно, тут же нужно помочь. Но он считал, что меня наказывает за то, что я ушла, знаете, типа, это твой выбор, посмотри, как ты ошибалась, тяжело тебе без меня! Но это только делало меня сильней, я закалялась как сталь, и в итоге я была готова на этот решительный шаг. Я подала на развод.

Знаете, то, что я ушла тогда, это стало для меня началом, началом пути к той жизни, о которой я всегда мечтала, правда, я хотела, чтобы в эту жизнь мы вошли счастливой большой, полноценной семьей, но не вышло. Зато теперь я точно знаю: чтобы быть счастливой семьей, не нужен только один мужчина, их нужно шесть.

А теперь с самого начала и по порядку.

Глава 2. Зачем ей мои слезы

Мы почти год жили одни в доме моей семьи. Я жила в нем все детство, и в памяти остались приятные воспоминания о посиделках с гитарой, песнями и шашлыками в яблоневом саду. Уехали оттуда, когда мы с сестрой пошли в школу, было удобнее добираться. Какое-то время в нем жил папа после развода с мамой, потом с ним жил мой младший брат, потом Гриша переехал к маме в Москву, на тот момент она там жила и работала с моей сестрой. Временами я приезжала жить к папе, что сказать, ссоры и гордость дают повод к переездам. Позже у папы появилась женщина, и они стали жить у нее в квартире. И после очередной ссоры с его родными мы с мужем и сыном переехали в дом моей семьи. В это время я забеременела двойней. Мы отлично жили одни. Муж где-то работал, меня не посвещал, а я наслаждалась своим положением. Беременность – лучшее время. Конечно, кто-то будет со мной не согласен, но я себя называла инкубатором для детей, беременность проходила отлично, несмотря на то что внутри два человечка.

Под Новый год свекровь узнала, что ее бывший муж имеет вторую семью, я это узнала гораздо раньше, муж, конечно же, знал тоже давно, но прикрывал отца. Но так получилось, что очередная ссора и мой уход от мужа привели его в отчаяние, и он сдал отца. Что сказать, слезы и разговор до пяти утра дали начало долгосрочному плану по возвращению бывшего мужа. Вдруг проснулась любовь, которой никогда не было, они оба всегда притворялись, и смотреть на эту вечную комедию временами было просто невыносимо. На общих праздниках все играли свои роли, я старалась держаться от этого подальше, ведь этот холод, который исходил от них всех, расползался и проникал так глубоко, что иногда мои поступки и мысли стали схожими с этими людьми. Наверное, поэтому мой муж так и не научился любить, он говорил, что любит, до слез в голосе, я ему верила, но стоило только им увидеться, он становился как Кай, холодный и только во власти своей королевы, мамы.