– А ты бы хотел выглядеть дураком? Хотя кому я говорю… – отмахнулся Май.

– Что?

– Ай, неважно! Они все равно ничего не будут предпринимать! Все потому что главный в этом деле этот мерзкий старикан Альберт Разовски! Я знаю, он считает колдовство чушью!

– Да это так, – согласился Мур. – Хотя странно, ему, наверное, лет двести. Должен был воочию видеть разгром правительства… Так, а теперь серьезно. Давай рассказывай, как по правде было в ванной, и почему твоя рубашка оказалась мокрой?

– Ладно, только это мне и самому кажется странным. Я вышел из ванны, и мне стало плохо. Голова ни с того ни с сего закружилась – не помня как вернулся обратно, я тут же упал в ванну. Будто кто-то с силой толкнул меня, но клянусь, никого и близко не было! Потом эта невидимая сила начала топить меня! Я еле вырвался и тут же в страхе бросился к сестре. Сбежал по лестнице, и пока добежал на кухню через гостиную и столовую, прошла целая вечность! Эта планировка так ужасна! Забежал в кухню, а там она… висит в петле, зацепившись веревкой за балку, на которой сушат траву. Мертвая. Эта картина была настолько мерзкая и ужасная! Ее лицо некогда такое светлое и красивое было словно старушечье, искаженное каким-то ужасом. Она походила на застывшую куклу, но никак не на покойника, а я их видел. Меня тут же стошнило на пол, и, не помня себя, я ринулся к ней. Тряс ее за плечи какое-то время, пока не заметил у нее на шее кулон! У нее такого не было!

– И что же тут удивительного? Твоя сестра была балериной, думаю, у нее от поклонников отбоя не было. Следовательно, и таких безделушек было полно.

– Так-то оно так, но все дело в том, что она носила только черное серебро и только от своего любовника мультимиллионера Джеса Оксфольта. А эта вещица видно не очень дорогая. Если бы Антони надела такой кулон, то она бы не только оскорбила своего возлюбленного, но и изменила бы самой себе! Тем более все подарки от поклонников она отдавала на благотворительность, иначе бы все эти презенты вытеснили ее из квартиры.

– Ладно, допустим, – нахмурился Мур, – успел ли ты его забрать?

– Конечно! – воскликнул Май и тут же осекся, проверив, что никто не услышал его, – вот он.

Нащупав у себя на шее цепочку, которая пряталась под ночной рубашкой, он достал кулон. Это был лунный камень, абсолютно такого же происхождения, как тот, что Мур нашел в комнате Эмили.

– И еще, – продолжил Май, стараясь говорить как можно тише, – тут должен быть где-то ее личный дневник. Она вела такие с детства, и если найти последний, то многое может стать ясным, ведь она описывала в нем все важные события своей жизни. Говорила, когда станет балериной, то всем будет интересно почитать ее мемуары.

– Тогда мы вернемся сюда позже, как только полиция уйдет. Надеюсь, они его не перехватят. Есть ключ у тебя?

– Да, запасной в моих вещах.

– А теперь беги переодеваться, есть важное дело. Заодно и поедим. Только живее!

– Хорошо, – Май мигом бросился к лестнице на второй этаж.

Мур тревожно посмотрел на Фленсика. Тот флиртовал с балериной, стоя у камина. Детектива не оставляло смутное чувство – ему казалось, что его заклятый враг, как-то причастен к этому странному и туманному делу.

5.

Запеченные кусочки мяса с вареной картошкой и салат из горошка выглядели ужасно чарующе аппетитными. И, несмотря на произошедшее с ним горе, Май уплетал все блюда с необычайной жадностью. Когда в его довольно-таки юной жизни происходило что-то страшное, он безумно хотел есть. И хотя такое потрясение с ним случилось впервые, смерть за последние года он видал частенько.

Мур сидел напротив и деловито рассматривал сероватые листки из черной папки за чашечкой крепкого кофе. Эти листки содержали весьма любопытную информацию насчет покончивших с собой девушек, которую с таким трудом смогла откопать полиция. Сразу же после того, как Май наспех оделся, и они покинули душную квартиру Антони, Мур сообщил своему спутнику, что они направятся в главный корпус полиции, чтобы заполучить отчеты о расследовании. Ведь ему нужно посмотреть на общую картину в целом и изучить как можно подробнее каждый случай самоубийства, чтобы напасть на след. И хотя Май отчаянно сопротивлялся, крича, что он доведен до голодного обморока и ему срочно нужна еда, паренек все-таки подчинился воли детектива и пошел за ним. Через четверть часа они остановились неподалеку от величественного старинного здания около газетного киоска. На удивление Мая к ним тут же незаметно подкрался тот самый пожилой инспектор, что допрашивал его только что. Он молча передал Муру почтовый пакет, купил газету и как ни в чем не бывало, пошел дальше не спеша по улице. Все это настолько поразило Мая, что он даже на некоторое время забыл о своем ноющем желудке.

И вот спустя полчаса они уже уютно обедали в самом излюбленном кафе детектива «Артель».

– Итак, – подал голос Мур, закончив изучать бумаги, – теперь, нужно подытожить все, что нам известно на данный момент об этих таинственных происшествиях. Первая жертва, – Мур торжественно взял один из листков, – Альта Склер, двадцать пять лет отроду, дочь многоуважаемого профессора медицинских наук, а также преподавателя Артерионского колледжа научных исследований имени Иветты Белоснежкиной Артура Склера и его жены Мэри Склер – директора медицинского исследовательского центра при колледже. Это кстати она подняла скандал в прессе, заявляя, что ее дочь не могла повеситься. Так, дальше, – Мур покашлял, и его лицо приняло особо серьезный вид, – студентка Медицинского Университета Хирургии при царской палате, лучшая на курсе, претендовала на стипендию Роунда. По словам преподавателей способная и старательная девушка, не лишенная любопытства. Интересно, а тут что? О! Особенно увлекалась патологической анатомией. Свободное время посещала учебные морги, изучала все с этим связанное в библиотеке. Так-так…

– Что «так-так»? – прервал поток размышлений детектива Май, который все внимательно слушал, навострив оба уха, при этом, не забывая уплетать за обе щеки, поданный ему суп из тонко нарезанных овощей и грудинки.

– Запомни, это очень важная деталь. Нам могут вскоре пригодиться такие вот вещи – странные для посторонних, но совершенно обыденные для таких вот девушек-медиков.

– Хорошо, я обязательно запомню это, господин Лисц, – не отвлекаясь от своего важного дела, гордо заявил Май.

– Так. Вот показания ее друзей по университету. Многие, кто с ней был близко знаком, уверяют, что Альта была всегда веселой, общительной, быстро располагала к себе. Никаких странностей за ней не замечали, была любопытна и питала страсть к науке. Родители ее были строги, но справедливы. Братьев и сестер не имела. По словам матери, ее дочь была добра и вежлива по отношению к родителям. Отец особенно не общался с ней ввиду своей занятности. Хм. Смотри-ка, дата допроса стоит 20 число, а это значит, расследование начали после третьего самоубийства. Это очень плохо.

– Почему?

– Уже прошло много времени и некоторые нюансы могли исчезнуть из памяти ее друзей и близких. К тому же эта трагедия наложила на них неизгладимый отпечаток, так что к моменту допроса их мозг работал уже по-другому.

Май в ответ лишь недовольно прищурился.

– Дата смерти 5 число этого месяца. Ее обнаружила вечером в общежитии университета соседка по комнате Карен Инриж. Она возвращалась после прогулки со своим женихом Дареном Анрижским в семь вечера. Она зашла в комнату и упала в обморок от увиденного. Карен точно помнит время, потому что в семь все ученики должны вернуться в свои покои. Альта Склер висела в петле, зацепившейся за верхний крючок высокой старинной вешалки. Эксперты установили, что девушка повесилась приблизительно в шесть часов. Узел был завязан очень профессионально, будто Альта трезво и ясно готовилась совершить этот поступок. Вскрытие показало, что смерть наступила вследствие удушения. Никто из близкого окружения не верит, что юная госпожа Склер могла наложить на себя руки.