Густые леса хранили затерянные в них деревеньки и замки ленников. Но если не дать отпор новоявленному северному властелину, то могучие восточные княжества под его властью выжгут кажущиеся непроходимыми родные леса и доберутся до Песчаной бухты.

– Отец? – озадаченная долгим молчанием Ровена обошла стол и коснулась его руки, с тревогой вглядываясь в лицо.

– Его имя никто не знает. Он – ещё один тщеславный гордец, ублюдок одного из восточных лордов, скопивший силу и злость и надеющийся этим добиться признания.

– Ещё один? – Ровена непонимающе смотрела на отца, в его словах было столько горечи.

Лорд Риван досадливо поморщился и отвернулся.

– Не должна ты знать обо всём этом! Но времена не выбирают, в войну не церемонятся… Тот тщеславный гордец, что был первым, уже получил и признание, и власть, и земли, благодаря нынешним смутным дням. Мне пришлось самому дать ему это!

Леди Ровена сжала губы и тоже отошла от стола. Он говорил об Ореле, чьи права вынужден был признать. Что отец, что брат были нетерпимы в вопросах чести и чистоты крови. Они считали недопустимым для лорда иметь отношения и детей вне брака, ведь это часто порождало бесконечные споры и усобицы, когда дело доходило до наследования, унижало истинных лордов и леди, основателей домов.

Но Орел был единственным, пусть и побочным, ребенком лорда Дина, чей законный брак оказался бесплоден. Более того, сам лорд взял его на воспитание и вырастил при дворе, правда объявить наследником не успел… Если б не война, отец никогда не признал бы Орела, хотя его знали и любили в Каменном Дворе, сейчас он привел две сотни человек, среди которых были и опытные наёмники с юга…

– Мы выступаем спешно, Ровена. Ты остаешься в замке и примешь моё лордство. Я рад, что ты уцелела в сегодняшней стычке в лесу. Я рад, что ты прошла через бой. Ты узнала цену крови.

Она кивнула, обрывая оживший внутри холод. Брат быстро увёл её от места схватки, она не видела, куда попал её меч, била наугад и запомнила только сопротивление плоти лезвию и своё усилие, чтобы завершить удар.

– Иди спать, дитя. Помни, что я с твоим братом не щадим тебя, не потому что не любим. Ты должна быть сильной, должна быть готова жить и править без нас.

Она почтительно поцеловала отцу руку, приняла ответный поцелуй в лоб и ушла, тихо притворив за собой дверь.

«Должна быть сильной». Эта фраза сквозила во всём, чему учил её отец. В полной мере она поняла, почему он хотел видеть их с Максимилианом безупречными во всём, только пару дней назад, пока гостила у леди Анны в Восточной Марке. Лесные угодья среди остальных княжеств считались дикими, отсталыми землями, сборищем охотников и рыбаков. Городов во владениях лорда Ривана не было, лишь небольшие замки его ленных рыцарей и деревеньки вокруг них. Да торговые посёлки на переправах и побережье. Её дед объединил все эти разрозненные селения в Лесные угодья, принял странствующих рыцарей под своё знамя, ссудил денег для постройки. Отец продолжал начатое дело. И если б не война, Максимилиан, освоивший в восточных землях многое, помимо воинской науки, занялся бы расширением земель вокруг Песчаного замка, строительством порта, вырубкой леса под новые дома разросшейся деревни, добычей породы в северных скалах… Лесные угодья ждала новая жизнь. Замостили бы улицы, возвели каменные склады, разбили сады там, где лес уступил место пашне. Каменный двор исправно поставлял руду и уголь для замковых кузниц. Дерево перестало быть единственным материалом для строителей и мастеров. Но война своей чёрной меткой перечеркнула всё…

– Миледи! – тихий шёпот прервал её размышления.

Она остановилась, не понимая, кто её позвал. Свои покои она уже прошла, задумавшись, коридор повернул к кладовым и оружейным, факелов здесь было меньше. Высокая угловатая фигура отделилась от ниши двери. Рыжий оруженосец.

– Леди Ровена, простите мою дерзость…

Он хотел преклонить колено, но ей послышались шаги в коридоре, она поспешно схватила юношу за руку и увлекла его за дверь, в нише которой он скрывался.

Они оказались в коморке, из которой шёл переход в казармы. Было темно и тесно, леди шепнула: тише! и прислушалась, но ничего больше не отзывалось эхом в пустом коридоре. Ровена вздохнула и отстранилась от замершего юноши.

– Что ты хотел? – они стояли всё ещё достаточно близко друг к другу и его тёплое дыхание касалось щеки при разговоре.

– Узнать, как ваши раны…

– О, порез уже затянулся, синяки сойдут чуть позже.

– Вы стойко держались. Вы… Миледи, – он всё же опустился на одно колено и прижал её руку к губам.

Глаза уже немного привыкли к темноте, в двери оказалось крохотное прорезное окошко, из которого сочился слабый свет коридора. Ровена растеряно смотрела на припавшую к её руке яркую осеннюю голову юноши. Он замер, боясь случайным движением разрушить мгновение. Леди Ровена мягко положила руку на его голову, провела пальцами по локонам. А потом опустилась рядом с ним на колени. Послезавтра этот мальчик уйдёт. Кто знает, увидит ли он вновь эти стены, встретится ли взглядом с ней, отчаянно выследив в ночи.

Юноша поднял голову, смотря на неё широко распахнутыми глазами. Её руки осторожно коснулись его лица.

– Ты дерзок. В иное время тебя бы ждала кара, но впереди у тебя дорога, которая и так взымает плату за всё. Иди и возвращайся. Непременно возвращайся!

Она быстро прижалась к его губам, хотела коснуться лба, но его руки крепко держали, не давая прервать поцелуй.

Потом он разжал руки и поднялся, поклонился и пошёл к переходу в казармы. Несмотря на высокий рост и нескладную фигуру двигался он легко, сказывались постоянные упражнения на учебной площадке. Максимилиан своих воинов держит в отличной форме.

Леди Ровена встала, бесшумно открыла дверь в коридор и столкнулась лицом к лицу с Орелом. Она едва не вскрикнула, отступая назад, но он молча протянул руку, приглашая идти. Вёл тихо и быстро. Она опустила лицо, щёки жгло от стыда и гнева. Следил? Зачем?!..

У дверей в её покои, он поклонился, не нарушая угрюмого молчания. Но Ровена не убрала руку с его запястья. Сказала глухо, не поднимая головы:

– Не надо, Орел. У тебя нет права судить меня, я тебе ничего не должна.

– А ему?

Она отступила, пораженная едва сдерживаемой яростью в его голосе.

– Он помог мне, когда напали в лесу. Он уйдёт… Пусть унесёт в себе то, что укрепит его сердце и дух. Это мой дар. Это нельзя заслужить! – закончила она, вскидывая голову и встречаясь взглядом с его чёрными, кипящими гневом и ревностью глазами. Уязвлённая с детства гордость бастарда кричала в нём и сейчас.

– Дар! Всего лишь снисхождение. Я не люблю подарки.

– Я знаю, Орел. Всё, что ты жаждешь, ты получаешь сам.

Жгучий огонь в его глазах поутих, усмешка тронула губы:

– Жажда. Вам ещё не знакомо это чувство, леди Ровена. Доброй ночи.

***

Ровена проснулась, когда рассветные лучи только-только коснулись земли. Она выглянула из окна – прямо под ним начиналась терраса, спускающаяся к морю. Там внизу был укромный уголок, с золотым песком, где они играли и купались в детстве. Она прикрыла глаза, слушая звон голосов из прошлого, смех и плеск воды. Сейчас же её встречала необычная тишина. Ни голосов, ни привычного рокота волн – вода каменела и темнела, быстро наполняясь чернотой туч с севера. Леди Ровена отпрянула от окна и, как была в одной сорочке, бросилась в соседнюю комнату, откуда был выход на террасу.

Босые ноги легко касались чуть шершавых ступеней из песчаника. Она бежала, холодея от предчувствия, что беда пришла, откуда не ждали. Да, так и есть… Кромка воды едва движется, вода тиха, будто скована сном, чужой волей. У берега она ещё светла и радостно играет с поднимающимся солнцем. Но там, в глубине… Как потемнели волны! Как налились они бурей и гневом! Что там? Грозовые облака? Пять чёрных вихревых столбов отделились от набрякшего злого неба и опустились в воду, черня её и отравляя. Ах!.. Леди Ровена пошатнулась и ступила за кромку воды. Утреннее море было холодным, но она не чувствовала холода, она шла вперёд, волны цепляли подол сорочки, мешали, остановилась лишь на миг, чтобы сбросить её и самой броситься в тихо зовущие её воды…