– Они всю ночь приносили дары Великой богине, а потом занимались любовными утехами, – смеясь заметил молодой легковооружённый лучник по имени Горгий.

– А по окончании столь любимого ратного дела обпились забродившим кобыльим молоком, теперь дрыхнут как мёртвые. Кричи – не разбудишь, – подхватил его товарищ Эней.

– А ты не завидуй.

– Мне то что? Кто постоянно любовался на Агнию во время перехода? Особенно, когда встречный ветер развивал её шелковистые волосы?

– Молчи, я просто всматривался вдаль в поисках желанной земли.

– Да, да. И повторял про себя стихи:

«Брось свою девственность.

Что тебе в ней? За порогом Аида

Ты не найдешь никого,

Кто полюбил бы тебя».

– Ты далёк от великой поэзии, – недовольно отмахнулся от товарища Горгий.

– Зато близок к кубку Диониса, – парировал находчивый Эней.

– Прекратите, – прервал ненужную перепалку седой Леонидас, – хвала всемогущему Зевсу, если он скрыл от глаз варваров наше появление. Люди после шторма устали, не до боя. Берегись!

Метко пущенная с берега стрела, с силой вонзилась в борт триеры. Это было предупреждение колонистам, что они ступили на чужую землю. Лучники быстро натянули свои тугие луки и стали ждать приказа. Лица испытанных воинов выглядели спокойно. Кому-кому, а им не привыкать встречаться со смертью лицом к лицу: со щитом или на щите, победить или погибнуть со славой – третьего не дано. В этих местах обитали тавры, которые с враждебностью относились к переселенцам. Никто не знал откуда они пришли. Быть может, под натиском скифов, часть киммерийцев отступила поближе к морю, а может, они здесь жили со времён библейского потопа. Так или иначе, но надо делиться землёй, а она всегда оставалась камнем преткновения в решении подобных споров. И здесь на чужбине и в митрополии. Хотя, сейчас был мир с местными кочевыми племенами, но осторожность никогда не помешает. Описываемое героическое время приходилось на величайший расцвет эллинской науки и культуры. Трагики Софокл и Эврипид, историки Геродот и Фукидид, философы Демокрит, Анаксагор, Левкипп, врач Гиппократ – славные имена возвеличивали эту античную эпоху.

– Высаживаемся, – выждав время подал команду стратег Аргос, переломив неприятельскую стрелу, – Тимолеон, расставь посты по всему периметру. Пусть у каждого десятого воина будет по оливковой веточке за поясом. Мы пришли с миром.

      Несколько взмахов вёслами, и триера вновь уткнулась в берег. Разгрузка судна не заняла много времени. Съестные припасы, орудия труда, необходимая утварь, кувшины с вином, воск, оружие. Дотошные писцы стояли рядом, занося в свитки перечень привезённых вещей. «Один пишем, два в уме». Да, только на следствии потом выясняется, как много знает твой бухгалтер. Что до нашей эры, что сейчас.

– Живее поворачивайтесь, бочки катим осторожнее. Не хватает, что бы вино основательно взболталось, – слышался голос главного распорядителя Андроника, – амфоры с оливковым маслом – направо, мёд – налево. Осторожнее с жертвенниками, боги не простят задержку подношений. Эней, хватит остроумничать – расчисть площадку под мешки с зерном.

– Лучше поставлю шатёр для Горгия. Он, несомненно, захочет в скором времени возлежать в нём после праведных трудов с красавицей Агнией. Я уже чувствую запах благовоний.

– Накажет тебя бог молчания Гарпократ за пустое балабльство, – заметил Леонидас, – ни слова не сможешь больше произнести.

– Зато вино Диониса вновь развяжет язык, – засмеялся Эней, – ты знаешь, что, когда греки перевозили красавец к Минотавру, то на палубе устроили для них прощальную вечеринку. Там такое творилось! Амур отдыхает. По прибытию красавицы потребовали продолжение банкета, амфоры с винами и, наконец, самого Минотавра! Несчастный полубык сопротивлялся, как мог, плакал и кричал: «Лабиринт это в конце концов или проходной двор?!». Пришлось поменять партию захмелевших красоток на других.

Часа через два разгрузка закончилась. Тавры больше не беспокоили колонистов. Хотя солнце только начинало припекать, Аргосу сильно захотелось пить. Он, отставив в сторону опустошённую глиняную фляжку, поглядел по сторонам и увидел красавицу Алкмену, стоявшую с кувшином молодого вина. Молодая гречанка о чём-то задумалась. Её тоненький хитон развивался под напором небольшого ветерка, оголяя стройные загорелые ножки, обутые в сандалии из мягкой кожи. Да, они были прекрасны, а главное – желанны. Аргос подошёл к девушке. С каждой минутой солнце поднималось выше, освещая прибрежные окрестности. Его ласковые лучи озарили всё великолепие истинной красоты преемницы Афродиты.

– Хвала богине любви, – воскликнула девушка, протянув руки навстречу светилу, – когда ты идёшь в блеске своей неземной красоты – ярче светит солнце, распускаются цветы, соловьи заливаются волшебными трелями, а дикие лесные звери бегут навстречу божественному созданию, чтобы выразить свою покорность.

– Хвала вечно юной Афродите! Не угостите жаждущего путника вином? – спросил испытанный в боях воин.

– Вам из моего кувшина налить? – учтиво переспросила юная гречанка.

– А из чьего же, – удивился стратег, – моя фляга пуста.

Девушка медленно наклонилась, опрокидывая глиняный сосуд, из которого полилось восхитительное красное вино в подставленную небольшую чашу-килик. В это время верхний разрез на белоснежном хитоне выдал очаровательные роскошные груди, которые подчёркивали изящный греческий стан. Зардевшись, юная озорница быстро выпрямилась, протянув Аргосу наполненную до краёв чашу. Тот взял и внимательно поглядел красавице в глаза. «Сегодня ночью ты будешь желанна», – подумал великий стратег, медленно поднося килик к губам. Алкмена, уловив его настроение, приятно улыбнулась, смущённо потупив глаза.

– Клянусь Зевсом! Отличное вино! – воскликнул Аргос, вытирая губы. – Сам Дионис с удовольствием испил бы сей благородный напиток.

– «В воде ты лишь своё лицо увидишь, в вине узришь и сердце ты чужое». Так говорил Софокл, – ответила Алкмена.

– О Боги! Твои уста вселяют мне надежду, что предстоящая ночь подарит нам незабываемое счастье любви.

– На всё воля Афродиты, – смущённо ответила юная гречанка, – а я её простая служительница.

Красавица чуть прикрыла глаза и так же медленно, взмахнув длинными густыми ресницами, открыла, одобрительно кивнув. Ни единого слова, ни жеста, но Аргос намёк понял однозначно: прекрасная Алкмена решила подарить ему незабываемые минуты блаженства. В те времена подобные вопросы решалось намного проще. Για να κάνετε σεξ, μια γυναίκα χρειάζεται συμφέρουσα προσφορά, και πολεμιστή μόν (Чтобы заняться сексом, женщине нужно выгодное предложение, а воину только место). Правда, иногда так было удобнее выведать самое сокровенное в душе человеческой. Ведь история первой вербовки началась задолго до описываемых событий – в Эдемском саду. Адам с Евой поддались уговорам змея-искусителя, сорвав запретный плод. Дорого пришлось заплатить божьим детям за познание запретной истины.

НАШЕ ВРЕМЯ. ТАИНСТВЕННАЯ НЕЗНАКОМКА

– «Не знаю, сколько пройдет лет, только в Каперне расцветет одна сказка. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тогда ты увидишь храброго красивого принца. "Здравствуй, Ассоль! – скажет он. – Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет все, чего только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали". Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом.