– И всё? Это всё, что ты скажешь? Упрекнешь меня моей молодостью и неопытностью, считая, что этого достаточно?

– Я же говорил, Юра. Я не собираюсь никого учить. И спорить тоже не стану. Ты доел?

– Да.

– Ну так поехали. Дорога ждёт.

* * *

Солнце беспощадно палило, нагревая тёмно-синюю «Хонду». Мы летели по разбитой трассе, рассекая жидкий воздух, что струился над горячим асфальтом.

Я успел остыть после спора в придорожном кафе. Мне стало даже неловко за ту вспышку гнева, с которой я накинулся на ни в чем неповинного Игоря. Впрочем, мой спутник и не думал обижаться. Мы просто сменили тему и больше не возвращались к разговору о родителях.

Через пару часов я сказал Игорю, что хочу немного вздремнуть. Тот кивнул и пообещал, что разбудит меня в Томске, если не проснусь раньше. Я откинул спинку сидения, положил голову набок и закрыл глаза.

Мысли утонули, и их место занял бесконечный поток образов, звуков и обрывков воспоминаний. Едва бьющий родник из знаков и символов превратился в ручей, обернулся горной рекой ярких галлюцинаций. Тело охватила мелкая электрическая дрожь, которая становилась сильнее с каждой секундой. Вокруг начала сгущаться тьма, а в ушах гудело так, словно гигантский «Боинг» запустил свои двигатели. Я знал, что сейчас произойдёт.

Сосредоточил внимание на вибрациях, которые уже начали разрывать невидимые нити. Гул в ушах усиливался. Сама собой начала подниматься рука, затем вторая.

Хлопок.

Невесомость.

Я лечу.

Подобно воздушному шару я оторвался от тела, прошёл сквозь крышу автомобиля и взмыл в небо.

Тьма рассеялась. Внизу раскинулись бесконечные сибирские леса, разрезанные серой лентой дороги. Старенький тёмно-синий «Аккорд» уносился вдаль, а вместе с ним уносилось и моё опустевшее тело.

Мягко, словно на парашюте, я приземлился на асфальт. Машин на дороге не было.

– Мириам.

Ответа не последовало.

– Мириам!

И вновь тишина.

– Да и чёрт с тобой.

Я начал неторопливо тереть ладони и ходить вперед-назад. Во снах нельзя останавливаться ни на секунду, иначе всё может закончиться потерей осознанности.

Место было не знакомо. Старая разбитая трасса, вокруг дремучий еловый лес с перекошенными деревьями. Засохшие ветки извивались, превращались в серые волосатые лапы, тянущиеся отовсюду. Небо кружилось чёрными, как уголь, тучами.

Нет. Так дело не пойдёт. Я закрыл глаза и представил яркий луч солнца, разгоняющий мрак. Ничего не произошло.

– Не понял…

Усилие воли. Я призываю огонь. Я призываю свет. Силой мысли разгоняю тьму.

И вновь неудача.

– Что за хрень, Господи…

Издалека донёсся женский крик. Я вздрогнул и отвлекся. В ту же секунду всё закрутилось в жидком сером водовороте, раздались грозовые раскаты, засверкали молнии.

Картина переменилась.

Я стоял на холме посреди высокой травы. Вокруг белое марево. Рядом покосившийся деревянный крест в человеческий рост.

Чьи-то шаги внизу.

– Кто здесь?! – прокричал в туман.

Слова утонули в сырой молочной завесе. Небо всё так же чернело над головой. Стало жутко. Мириам, слышишь меня? – прошептал. – Мне не помешала бы твоя помощь…

– Иди сюда… – донёсся голос из тумана.

– Мэри?

– Иди сюда…

Нет. Это не голос Мириам.

– Кто ты?!

Тишина. В тумане промелькнул и скрылся чей-то силуэт.

– Кто ты?! – повторил я.

Раздался девичий смех.

– Назовись!

Смех закружился в белой дымке, приближаясь ко мне по спирали. Так быстро, словно его владелица летела над полем, не касаясь земли.

– Приказываю назвать своё имя! – заорал я.

Тишина.

Оглушающий крик над самым ухом:

– Настасья! Настасья! Настасья!

Чьи-то руки схватили сзади за плечи, оторвали от земли и потащили к небу. Серый водоворот. Реальность поплыла, как растаявшее желе. Гул и мрак.

Издалека донёсся бархатный голос, но я не разобрал слов. Боль. Звонкая пощечина вернула мне зрение и слух.

– Зачем ты заговорил с ней?!

– Мириам…

– Зачем ты заговорил с ней?!

– Это была…

– Знаю. Скажи, зачем ты заговорил с ней?

Я осмотрелся по сторонам. Вокруг всё тот же тёмный дремучий лес. Искореженные скелеты мертвых елей.

– Где мы?

– Ответь на вопрос, мой мальчик!

Я подозрительно взглянул на девушку. Она стояла, наклонившись надо мной посреди леса. В длинном белом платье с зелёным поясом.

Ни одной фиолетовой вещи. Это не Мириам.

– Вот же догадливая сволочь, – прошипела ведьма, превращаясь в старуху.

Она накинулась на меня, как хищник, схватила острыми когтями, рванула вверх. Но в ту же секунду вспышка бледно-голубого света ударила в лицо колдуньи, заставив её завизжать от боли.

– Убери руки. Он мой.

Упавшая ведьма вскочила и на четвереньках побежала прочь. Прижавшись к сухому дереву, она скрючилась и спрятала голову, боясь взглянуть на женщину в фиолетовых одеждах.

Волосы Мириам вились, порываемые грозовым ветром. Она стояла, распрямив спину, объятая лунным светом.

– Сгинь! Сгинь! Сгинь! – в панике кричала ведьма, отмахиваясь от моей подруги.

– Не смей даже прикасаться к нему.

Голос Мириам был всё также прекрасен, но теперь звучал по-другому. В нём появились металлические нотки серебра, отблески абсолютной власти.

– Сгинь! Сгинь, Марена!

Мириам прошла мимо меня, приблизившись к старухе.

Ведьма заскулила и ещё сильнее сжалась, задрожав всем телом.

– Сгинь, нечистая! Ты проклята! – закричала она.

Я в недоумении уставился на ведьму. «Нечистая»?

– Не слушай эту каргу, Полянский, – не оборачиваясь, произнесла Мириам, – она уже сгубила две невинные жизни.

Нет! – завизжала старуха. – Ты не имеешь права! У меня договор с твоим хозяином!

Мириам улыбнулась.

– У меня есть лишь один хозяин, – сказала она, – тот, которого ты пыталась убить.

– Ты лжешь, Марена! Сгинь! Лукавая!

– Мириам, что происходит? О чём она говорит?! – закричал я. Чёрные тучи над лесом разразились грозой, подул штормовой ветер, склоняя к земле мёртвые ели. Одно из деревьев не выдержало и с громким треском сломалось. Покорёженное бревно пронеслось мимо, подхваченное ураганом.

– Я сказала, не слушай её! – повернулась ко мне Мириам. – Это лярва!

– Кто?

– Лярва, идиот! Напряги мозги и вспомни!

Ведьма воспользовалась секундным замешательством. Словно блоха, она прыгнула в сторону, поймала сорванную ветром ветку и, оседлав её, взмыла в воздух.

– Чёрт! Чёрт! – выругалась Мириам. – За ней!

– Ваши документы, – произнёс незнакомый голос.

– А-а! – в отчаянии застонала Мириам. – Ты идиот, Полянский!

Слова Мэри начали уплывать куда-то вдаль, и я почувствовал, как меня засасывает серый водоворот.

* * *

– Ваши документы, – повторил старший лейтенант.

– Сейчас, погоди, браток, – сказал Игорь, роясь в бардачке, – где-то здесь были. А, вот они! Нашёл, держи.

Полицейский, одетый в жёлтый светоотражающий жилет, принял из рук водителя помятый файл с бумагами. Достал права, затем страховку.

– Почему нарушаем, Игорь Юрьевич?

– Тороплюсь, начальник. К матери в Кедровый еду. Совсем заплохела, родная. Боюсь не успеть.

Старлей оторвал взгляд от документов, внимательнее присмотрелся к водителю. Затем посмотрел на меня.

– А это? – махнул он рукой в мою сторону. – Сын?

– Да не! Паренька на дороге подобрал. Автостопщик. Вон и рюкзак сзади лежит.

– Можно ваши документы, молодой человек?

– Мои? – спросил я заспанным голосом.

– Да.

– А на каком основании? А впрочем… – я вспомнил, что в данный момент Игорю грозит лишение прав. – Вот, держите.

Я протянул старлею свой паспорт.

– Полянский Юрий Олегович, зарегистрирован в Красноярске. Понятно… Возьмите.

– Ну так что, браток? – спросил Игорь, – отпустишь?