– Кто ты на самом деле? – спросил я. – Каково твоё настоящее имя?
– А какое из них можно назвать настоящим?
Она сделала шаг. Я попятился. Мириам протянула ладонь и нежно провела пальцами по моей щеке.
– Как зовут тебя?
– Ты знаешь.
– Знаю, – кивнула девушка. – Знаю, мой дорогой. Но скажи, почему именно так?
– Потому что так назвал меня мой отец.
Она улыбнулась. Искренне. Любяще.
– Твой творец. Он дал тебе имя. Разве оно не настоящее?
– Я не давал тебе имени, Мириам. Ты сама его назвала.
– В твоём сновидении. В осознанном сновидении. Разве не твоя воля управляет им?
– Я не управляю тобой.
Девушка положила ладонь на моё плечо. Я не почувствовал тепла её рук.
– Почему ты не дышишь, Мириам? Почему твоё сердце не бьётся?
– Потому что я не жива, мой дорогой. Пока…
– Но ты и не мертва.
– Нет. Не мертва.
– Где же ты сейчас?
– Там, где простираются мои владения – за чёрной рекой, что разделяет миры. Я стою посреди этой реки, и под моими ногами призрачный мост, который мне никак не пройти. Пока…
– Пока я не найду Рецепт?
– Пока мы не найдём Рецепт.
Страх исчез. Голос девушки обволакивал, убаюкивал, манипулировал моим сознанием.
– Мириам…
– Да, мой дорогой.
– В том сне… Настасья. Она узнала тебя. Узнала и испугалась.
– Потому что однажды мы встречались.
– В день её смерти?
– Да.
Так просто и откровенно.
И почему мой пульс перестал биться, как сумасшедший? Почему исчезли ледяные тиски, ещё секунду назад сжимавшие лёгкие? Почему, чёрт возьми, мне больше не было страшно?
– Потому что я не причиню тебе вред, – прошептала она над самым ухом. – Ты – мой создатель. Я принадлежу тебе. А ты принадлежишь мне.
– Мириам…
– Да, мой дорогой.
– Кажется, я засыпаю.
– Значит, нам пора идти. Наверх. К звёздам.
Она нежно обняла меня, положив голову на плечо, и на мгновение мне показалось, что я чувствую её дыхание.
* * *
По лазурному небу ползли ватные облака, закручиваясь в причудливые образы. На деревьях тихо шелестела листва. Со стороны леса время от времени подавали голос птицы, стрекотали цикады. Среди сочной зелени трав бежала босая светловолосая девочка.
– Юра! Юра! Смотри, какую штуку мы сделали!
– Это что? Кукла? – улыбнулся я.
– Это чучело! Мы с Олесей будем его жечь!
Алиса вдруг осеклась, посмотрела на меня с хитрым прищуром.
– Ты ведь не скажешь маме? – спросила она.
– Не скажу, обещаю. А можно мне с вами?
– Да, побежали! Побежали, Юра!
Сестрёнка схватила меня за ладонь и потащила за собой. В другой руке она держала соломенную фигурку человека. Вместо глаз у куклы были синие пуговицы, рот нарисован красной помадой.
– Куда мы идём, Алис?
– К реке!
Тёмная вода ползла без единого звука, не отражая солнечный свет. На берегу торчал вкопанный в землю деревянный шест.
– Нужно привязать её, – сказала Алиса.
Она протянула мне моток старой иссохшей верёвки. Я исполнил просьбу младшей сестры.
– Теперь поджигай.
Я пошарил по карманам в поисках зажигалки. Достал её и уже было поднёс к кукле…
– Постой. А как же Олеся? Вы ведь вместе её вязали.
– Мы? Нет-нет! Это ты вязал её, Юра. Ты её создал!
– Правда?
– Ну да. А ты не помнишь?
– Кажется, что-то припоминаю… Да…
На секунду всё вокруг поплыло, и в глазах потемнело, как перед обмороком.
Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
Тёмная вода ползла без единого звука, не отражая солнечный свет. На берегу торчал покосившийся деревянный крест. На нём висело чучело в человеческий рост. В фиолетовых тряпках. Вместо глаз у соломенной женщины были синие пуговицы, рот нарисован красной помадой. Она напоминала мне кого-то из далекого прошлого.
Кого?
– Поджигай, Юра.
– Как её зовут?
– Никак, это же чучело!
– Нельзя жечь, не дав ей имя. Иначе в этом не будет никакого смысла.
– Какая разница?! Жги!
Я отошёл от креста и повернулся к сестре. Девочка изнывала от нетерпения, нервно перебирая в руках зелёный поясок, подвязанный на белом платьице.
– Как её зовут, Алиса?
– Почему ты всё время спрашиваешь? Почему не можешь просто поиграть со мной?!
– Как её зовут?
– Какая тебе разница?!
Я сделал пару шагов назад. Посмотрел на небо. Там ползли чёрные, как уголь, тучи.
Слабость. Темнота. Головокружение.
Тёмная вода ползла без единого звука, не отражая солнечный свет. К покосившемуся кресту была привязана восковая фигура в фиолетовом платье. Вместо глаз у неё были синие пуговицы, рот нарисован красной помадой.
– Назови её имя. Скажи мне, Алиса.
– Не скажу! – чуть ли не плача выкрикнула сестра.
Губы её задрожали от обиды. Детские изумрудные глазки наполнились слезами.
– Алиса! – надавил я. – Немедленно назови её имя!
– Нет!
– Алиса!
– Нет!
– Я приказываю!
– Марена! Её зовут Марена!
Девочка набросилась на меня, оцарапав лицо ногтями.
– Она не заберет тебя! Я не отдам! Не отдам! – кричала сестра в истерике. – Ты не бросишь нас! Я не отдам!
Восковая фигура шевельнула пальцем.
Алиса выхватила зажигалку из моих рук. Подбежала к черноволосой женщине, привязанной к кресту.
– Я не отдам тебя ей, братик! Я верну тебя назад! Я сожгу её! Она чиркнула зажигалкой.
– Нет!
Я схватил сестру за подол платья. Дёрнул, что есть сил. Девочка упала на землю и завизжала.
Сзади прокричал знакомый голос:
– Держи её, Полянский! Держи!
Раздалось шипение, заструился дым от тлеющей пеньки. Бледно-голубой огонь расплавил верёвку, и Мириам спрыгнула с креста. Она поправила юбку и стёрла с лица алую помаду, размазав ладонью.
– Ты за это ответишь, – холодно процедила Мэри, приблизившись к девочке.
Подошва чёрной лакированной туфли опустилась сестре на горло, придавив к земле. Алиса выпучила глаза, схватилась за ногу Мириам, попыталась скинуть её с себя. Длинные ногти разодрали чулок, но не причинили вреда моей подруге. На гладкой белой коже не осталось даже царапины.
– Юра, помоги… Юрочка…
– Заткнись! – Мириам сильнее надавила на шею девочки.
– Юрочка… она убьёт меня…
– Я сказала, заткнись!
Девочка захрипела. Её маленькое тельце забилось в судорогах. Белое платье перепачкалось в грязи.
– Мириам…
– Не слушай её, Полянский!
– Братик… мне больно!
– Мириам, постой…
– Она играет тобой! Твоими сомнениями!
– Юрочка…
– Да сдохни ты уже.
– Мириам!
Черноволосая не слышала меня. Она изо всех сил пыталась сломать шею зеленоглазой девочке. Хотела убить девятилетнего ребёнка.
Мою сестру.
– Хватит!
– Полянский, не мешай!
– Хватит, Мириам!
– Спаси, Юра!
– Я сказал, хватит!!!
Серый водоворот подхватил меня и потащил куда-то вдаль. В ушах застыл детский крик:
– Юра. Это правда я!
Господи, что же я натворил.
* * *
Просыпаюсь. Ворочаюсь в спальнике и не могу понять, где нахожусь. Надо мной сияет диск полной луны. Небо усыпано звёздами.
Ну да, конечно – я ведь лежу на крыше одного из домов.
В груди тревога. Лихорадит.
Я вспоминаю Алису. Она в опасности. Что-то страшное грозит ей прямо сейчас. А я здесь, за сотни километров от дома. И ничего не могу поделать.
Нет… Не отдам.
Позвонить матери? Не поверит. Даже не снимет трубку. Я должен попытаться спасти Алису по-другому. Через сновидение. У меня ещё есть шанс вырвать её из лап черноволосой.
Я закрываю глаза. Засыпаю.
* * *
Алиса лежала на берегу реки. На её шею опустилась подошва чёрной лакированной туфли. Женщина в фиолетовых одеждах склонилась над девочкой.
Я побежал, но вдруг понял, что берег отдалился. Какая-то неведомая сила, словно смеясь надо мной, растягивала пространство, и с каждым шагом расстояние лишь увеличивалось.
