Я встала на колени и подползла к шефу, устроившись у него между ног. Его руки обхватили мои распущенные волосы и с силой прижали мое лицо к своему паху. Мой нос уперся в его член, и я ощутила приятный запах геля для душа, которым, видимо, намывался он с утра, готовясь к утреннему минету.

Я захватила его стоящий пенис губами, и головку скользнула внутрь моего рта. Я принялась активно работать ртом, используя его как насос. Мои губы скользили вверх и вниз, вылизывая ствол члена, на котором надулись вены. Шеф постанывал и продолжал управлять моей головой, дозируя уровень своего удовольствия.

Я ощутила себя какой-то вещью, которая используется для получения удовольствия. Человеком в этот момент я себя не ощущала, и от этого какое-то легко чувство досады снизошло на меня, заставив закрыть глаза и представить радужную картинку своего светлого будущего.

Мне нужен был стимул, чтобы продолжать делать то, что делала я, но вместо стимула я почему-то ощутила себя тряпкой, которой мой руководитель вытирает свой член. Я вылизывала его пенис, сосала головку, обводя губами и языком вокруг нее, погружала член в рот до самых яичек и нежно трогала его волосатые яйца. Мой шеф постанывал, гладил меня по голове и всячески демонстрировал довольство мной.

– Быстрей, – выдохнул он, и снова натолкнул мою голову на свой член, да так, что головка уперлась мне в гланды, заставив дернуться от неожиданности. Я отшатнулась от босса, тяжело дыша, кашляя и выпучивая глаза. Руками я все еще держалась за его волосатые бедра, но страх подавиться его членом не отпускал меня.

– Что за дерьмо? – со злостью в голосе спросил он у меня, видя, что я почти потеряла дар речи от страха быть задушенной его членом.

– Зачем вы так сделали? – спросила я, смахивая накатившие на глаза слезы обиды и ужаса.

– Что я сделал? – спросил он, и его слова прогремели над моим ухом громче первой весенней грозы.

– Вы… вы запихнули мне его в горло. Я могла подавиться и умереть, – на последнем слове я почти пискнула, вдруг осознав всю глупость ситуации.

– Чего? Что за бред, Маргарита? – его голос звучал непонимающе.

Я слегка отползла в сторону, боясь гнева своего шефа, который так и не получил удовольствия от моих оральных ласк. Я смотрела на его колышущийся член, который еще несколько секунд назад отлично чувствовал себя внутри меня, обогреваемый и вылизываемый со всех сторон.

– Простите, – пробормотала я, – Наверное, я не смогу делать это для вас.

Но внутри меня все вдруг встало противиться моему решению.

«Трусиха, тряпка, ты отказываешься от такого легкого дела ради собственной красивой жизни», – вторил мой внутренний голос. Я покосилась на член шефа и попыталась снова направиться в мою сторону, но ощущение какой-то преграды на пути к нему, какого-то невидимого психологического барьера, не давали мне этого сделать.

Мой босс часто дышал, и уже сам прикоснулся к своему пенису, слегка проведя вдоль него рукой, чтобы, видимо, поддержать возбуждение.

– Маргарита, у вас есть пять секунд для того, чтобы вернуться и продолжить, – процедил он сквозь зубы, и на его лице я увидела желвака, – Или я выкину вас на хрен!

Я вздрогнула от его слов, будто пришла в себя, после чего постаралась взять себя в руки. Я быстро подползла к шефу на коленях и, сделав глубокий вдох, снова взяла член в рот.

Внутри меня все противилось этому, я ощущала накатывающую на меня волну панической атаки, которые как-то давно беспокоили меня после переезда в большой город и про которые, как мне казалось, я уже могла забыть.

Я сосала, до конца просовывая член в рот, но старалась, чтобы головка не касалась моего горла. Босс больше не давил на мою голову, а потом сам резко вытянул у меня изо рта свой пенис, из которого сразу же выстрелила сперма.

Белую прозрачную жидкость он направил на пол, а не в мой рот, как говорил вчера.

Я облегченно перевела дух, думая о том, что, наконец, все закончилось. Шеф вздрагивал от накатившей на него волны оргазма, при этом прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. Я сидела на полу, разглядывая его реакцию на оргазм с любопытством. Раньше я не обращала на мужчин в те моменты, когда они кончали, а тут мне вдруг стало так интересно наблюдать за тем, как мужчина получает нескрываемое удовольствие благодаря моим стараниям.

– Вы меня огорчили, Маргарита, – вдруг сказал он и потянулся за коробкой с бумажными салфетками, которая стояла у него на столе. Протерев головку член от капель спермы, он подал коробку мне, – протрите пол от спермы.

Я послушно выдернула несколько салфеток и прошлась ими по полу, удаляя с них семенную жидкость. Почему-то мне было обидно после его слов, как будто мои старания и борьба со мной не были оценены. Такое ощущение я всегда испытывала в детстве, когда моя мама ругала меня за плохие отметки. Точней, она даже не ругала меня, а просто всегда говорила о том, что я огорчила ее своей «тройкой».

В те моменты я чувствовала себя последним ничтожеством, и это же чувство накатило на меня сейчас, когда я стыдливо протирала пол от спермы шефа, которого огорчила.

– Простите, – пробормотала я, – Я постараюсь больше не разочаровывать вас.

Я подняла голову и заглянула в глаза шефа, который уже запихнул свой член в трусы, но продолжал сидеть с расстегнутой ширинкой.

– Я постараюсь забыть о сегодняшнем инциденте, – он кивнул головой, – Но для этого вам придется много трудиться.

Я послушно закивала, чувствуя себя японской женщиной, которой муж разрешил помыть его ноги в знак ее великого уважения к нему.

– Я буду трудиться и… стараться, – выдавила, – Можно я пойду к себе?

– Идите, – разрешил мне босс, – И принесите мне кофе, только приготовленного и поданного нормально, без грязи и коричневой жижи. Для этого на кофе-машине есть специальная кнопка «американо».

Я подскочила с пола и побежала к выходу.

– Маргарита! – его голос заставил меня притормозить и обернуться:

– Да, я вас слушаю!

Он посмотрел на меня почти что с презрением, а его рот растянулся в кривой усмешке:

– Маргарита, я прошу вас, ходите нормально. Не бегайте трусцой, как перепуганная лошадь.

Я снова закивала и уже медленными шагами прошла к выходу, а потом пулей вылетела за дверь. Мое сердце колотилось возле горла, а я в висках стучали слова босса «как перепуганная лошадь». Какой стыд! Какой позор! Со стороны я ведь на самом деле выгляжу именно так. Бегаю по его кабинету, как какое-то пресмыкающееся, которому и впрямь суждено пресмыкаться всю жизни, вылизывая яйца шефа в качестве основной работы.

Я подскочила к кофе-машине и, подставив под нее чашку, нажала кнопку «американо», которую едва разглядела глазами, потому что их застилали слезы. Потом чашка перекочевала на блюдце, в блюдце – на поднос, который я также нашла в шкафчике, где стояла кофе-машина.

Теперь я заходила в кабинет шефа более уверенно, и из чашки уже не разлетались коричневые капли от дрожания моих рук. Я не смотрела на шефа, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Подойдя к его столу, я медленно поставила чашку с кофе на его стол, а чашку с уже остывшим за время минета кофе поставила на поднос.

Только после всех этих манипуляций, которые я совершала в диком напряжении, я смогла посмотреть на босса. Он слегка улыбался, но я пока не понимала, что означает его улыбка: удовольствие или новый поток критики в мой адрес.

– Вы свободны, Маргарита, – сказал он, – Но будьте возле телефона, я могу вызвать вас в любой момент.

Я подхватила поднос и быстрым шагом направилась к выходу, но потом, вспомнив слова босса про лошадь, сбавила скорость и, виляя бедрами, покинула кабинет начальника.

Сев за стол и уставившись в черный монитор, я зашмыгала носом, понимая, что, наверное, не справлюсь с возложенными на меня обязанностями и ответственностью за вкусный кофе и качественный минет.

И почему я вчера решила, что я – богиня орала? Я – серая мышь, которой меня за глаза кличет большинство сотрудников компании, считая неприметной и никчемной. Наверное, они правы, и я не заслуживаю того, чтобы занимать столь высокооплачиваемое место.