Он захлопнул дверь. И типа чё? Меня выселили или как? Я ни черта не понял.

Поднявшись с задницы, которая уже достаточно настрадалась за сегодня, я решил вернуться.

Достав ключи, я вновь начал открывать дверь. Только теперь это было бесполезно. Этот мудила держит дверь, и даже если я открою замок, то он меня не впустит. Что делать?

Я начал думать. Он держит дверь. Значит я могу силой её открыть. Но тогда есть риск, что пострадает дверь, а значит, и моя черепушка. Так что — не вариант.

Попросить? Проще договориться с мёртвым, чем с ним. Этот пидр слов не понимает, его действием брать надо.

Ждать? Возможно, но кто знает, сколько он там просидит. Есть вероятность того, что он так и заснуть может. А значит, если открою дверь — разбужу его.

Остаётся один вариант. Я не хотел им пользоваться, но другого выбора нет. Я не люблю жаловаться на кого-либо, не люблю просить о помощи, но сейчас мне ничего не остаётся.

Спустившись на первый этаж, я пошёл к уже знакомому столу. Женщины уже не было, но Гено всё ещё был. Я подошёл к нему и начал диалог.

— Простите, что отвлекаю, Гено.

— Хм, Эррор? Что-то случилось? — спросил он, отводя взгляд от экрана.

— Я не хотел жаловаться, но у меня проблема с соседом.

— Что на этот раз?

На этот раз? Так значит — это не первый раз, когда на художника жалуются? Что он сделал?

Я вспомнил, о чём тогда говорили Гено и Рипер:

«— Который раз Рипер? Который раз мы заселяем этот номер кем-то? Я уже сбился со счёта.

— 54, — тихо произнёс Рипер, — И это только за год. Но начался второй год, возможно, что-то изменится.»

Значит, у него уже было 54 соседа? А я 55? И это за год-то? Я хуею. Что не так с этим парнем, что от него все бегут? Или он так же, как и меня, всех выселял? И ему это позволяли? Что за бред! Почему его не выгнали? Почему он до сих пор здесь?

— Я посмотрел на его картины, а он предложил мне уйти по-хорошему. Я отказался, и он выгнал меня по-плохому.

— Я бы дал другого соседа, но сейчас проблемы с местами, так что придётся потерпеть. И запомни главное правило: никогда не трогай его вещи.

— Ладно.

— Отлично, тогда пошли.

Мы поднялись на третий этаж, дошли до двери, Гено постучал. Интересно, а Инк откроет? Послышались шаги за дверью.

— Гребаная ошибка. Катись нахуй, пока кости целы.

— Инк. Мне нужно с тобой поговорить. Открой дверь, будь так добр, — ответил Гено весьма спокойным голосом.

Дверь открылась и на пороге появился художник. Его взгляд был устремлён на Гено, ведь я был сзади, и он никак не мог меня увидеть.

У него снова были странные зрачки, в этот раз — было совершенно новое. В левом глазу был рыжий круг, а в правом красный знак вопроса и восклицательный знак. Должно быть — удивление.

— Гено? Что ты тут делаешь?

— На тебя снова поступила жалоба, — произнёс Гено.

Инк, тут же заметив меня, вновь разозлился. Его глаза были таковы: зелёная завитушка и красный ромб. Даже гадать не надо — это злость и что-то ещё.

— Гено, я просил тебя. Не нужно мне подселять кого-то. Я живу один и в соседях не нуждаюсь. Пожалуйста, прекрати это.

— Инк, это была не моя идея, и ты это знаешь. Я лишь хочу, чтобы все, кому нужен дом, могли спокойно жить в любой квартире, не боясь того, что утром проснутся на улице. То, что ты делаешь — лишь отпугиваешь жильцов. А это мешает моей работе. Ты должен понимать, что я не собираюсь терпеть твоё хамское поведение, — Гено скрестил руки на груди и продолжил.

— Ты должен понимать, что он старается для твоего же блага. Он делает всё для тебя. И вот так ты с ним поступаешь? Он дал тебе дом, был рядом, всячески помогал, пытался познакомить тебя с соседями, меня просил помочь с этим. И что делаешь ты? Ты лишь выгоняешь всех, кого к тебе подселяют. Ты не извиняешься, ты не пытаешься общаться с кем-либо. Ты просто заперся здесь. Но я тебе этого не позволю. Уж лучше я освобожу твоё место, чем буду терпеть это. Мне нужны жильцы, а не такие, как ты.

— Выселяйте. Давай. Я уверен, что ты справишься с этим. Но ты слаб. И жалок. В который раз ты мне этим грозишь? Почему ничего не делаешь?

В ответ лишь молчание.

— Так я и знал. Тебе просто жалко меня. Какой ты скучный.

— Знали бы твои родители, кем ты стал. В миг бы разочаровались.

Зря. Этим он разозлил радужного мудака.

— Заткнись! Ты их не знал! Ты не имеешь права говорить о них.

— Ошибаешься. Я знал их картины. Они были великолепными художниками.

Почему-то Чернильного начало не слабо так трясти. Он подошёл к своим рисункам, снял с них полотно и начал по одному рвать. Он уничтожает свои творения? Он поехавший?

— Я НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! ВАМ ВСЕГДА БЫЛО ПЛЕВАТЬ НА МОИХ РОДИТЕЛЕЙ! ВАС ВСЕХ ИНТЕРЕСОВАЛИ ЛИШЬ ИХ КАРТИНЫ! ВАМ НЕ БЫЛО ДЕЛА ДО ТЕХ, КТО РИСУЕТ! ВАМ ВСЕГДА БЫЛО ПЛЕВАТЬ! ЕСЛИ БЫ НЕ ЭТИ КАРТИНЫ, ВЫ БЫ О НИХ ДАЖЕ НЕ УЗНАЛИ! ВО ВСЁМ ВИНОВАТЫ КАРТИНЫ! Я НЕНАВИЖУ ИХ! Я НЕНАВИЖУ ВСЕХ ВАС! ВЫ ПРОГНИЛИ НАСКВОЗЬ СВОИМ ЛИЦЕМЕРИЕМ. ЛЖИВЫЕ, ГРЯЗНЫЕ ТВАРИ!

Этот идиот рвал все картины, что там были. Он уничтожил всё. Всё прекрасное, что было — уничтожено. И кем? Идиотом художником? Ненавижу, когда создатели делают такое, со своими творениями.

Когда последняя картина была уничтожена, худож-сумасшедший-ник остановился и осел на пол. Буквально рухнув от усталости. Теперь же его глаза были белыми и пустыми, не выражали ни одной эмоции.

— Прости. Но это последнее предупреждение.

После этих слов — Гено ушёл, оставив меня с горе творцом.

Я вздохнул. Как же меня это вымотало. Взял сумку, зашёл в комнату, и закрыл дверь. Вновь пошёл к кровати.

Немного разгрузил сумку и обосновался. А оставшееся я оставил в сумке и просто запихнул под кровать.

Я положил в карман деньги и ключ. Решил зайти в магазин и купить что-то перекусить, так как было довольно поздно. Я обернулся.

Худож-ебанутый-ник продолжал сидеть в этих обрывках бумаги. Никогда бы не догадался, что эти обрывки — творение. Ну кто так делает? Кто уничтожает прекрасное? Я не понимаю.

Он сидел так, словно и неживой. Но его поднимающаяся и опускающаяся грудная клетка говорила о том, что это чмо ещё живо.

В мою голову забралась идея. Надеюсь, я не пожалею.

— Я иду в магазин. Хочешь что-нибудь?

А в ответ лишь пустота. Ну и больно надо. Почему я вообще это спросил?

Дойдя до двери, я уже собирался открыть её и уйти, как услышал тихий голос.

— Хочу. Купи себе квартиру. И съебись. А ещё можешь сейчас свалить. Желательно, навсегда.

— Иди нахер. Козёл.

Я хлопнул дверью и ушёл в магазин. Тварь, буду я ещё добрым с ним. Нахуй пусть идёт со своим самомнением. К чёрту его. Зачем я вообще спросил?

***

Итак, я купил всё — что хотел.

Я уже стоял на кассе и рассчитывался. Пачка чипсов, несколько плиток шоколада, газировка и упаковка зефира. Самое то, перед сном, после тяжёлого дня.

Когда я забрал свои покупки, то сразу направился домой. Ну, все магазины были уже закрыты или закрывались. А я уже хотел домой.

Через 10 минут, или около того, я уже был в квартире. Нет, только открывал дверь. Который раз?

Зайдя внутрь, я закрыл дверь и включил свет. И что увидел?

На полу уже не было: ни кусочков бумаги, ни самого художника. Даже прибрался, какой молодец.

Сейчас же он просто сидит за столом, рядом со своей кроватью. Подойдя ближе, я заметил, что в таком положении он спит: сидя на стуле, лёг животом на стол, а голову положил на руку, вторую же вытянул.

Я бы удивился тому, что он может спать так, но мне было плевать на него. Поэтому как-то всё равно.

Я уселся на кровати, достал свои вкусняшки и залип в интернете. Буквально через 30 минут я уже был сыт и убрал за собой мусор. Но оставил немного шоколада и зефира на завтра.

Выключив свет и расправив кровать, я лёг спать. Теперь я сплю у себя дома. В своей постели. Хоть на какое-то время я могу назвать это место своим домом. Надеюсь, что надолго.